Если останемся живы

И он не мог выломать дверь, не поднимая шума.

7

Разукрашенные пластмассовыми бриллиантами настенные часы показывали половину второго ночи.

Стефи устала метаться по комнате, как тигрица в клетке. Она прилегла на подушки дивана, вскочила снова, втолкнула в пасть видеомагнитофона первую попавшуюся кассету. Джо Кокер навязчивым хриплым баритоном посоветовал ей снять с себя все, при этом милостиво разрешал остаться в шляпе. Шляпы у Стефи не было, поэтому она швырнула в экран коробку от кассеты.

Хуже всего была эта проклятая неизвестность.

Где Корин? Стефи так стремилась помочь ему, а вместо этого повисла гирей на его ногах.

За дверью послышались осторожные шаги, потом негромкие скребущие звуки. Стефи обратилась в слух. Похоже, в замке поворачивается ключ!

Корин?

Дверь медленно приоткрылась. Это был не Корин. На пороге стоял улыбающийся белобрысый охранник, и в руке его поблескивал шприц.

Парень протиснулся в комнату, запер за собой дверь, с ухмылкой сунул связку ключей в карман.

– Разомнемся, крошка?
– вежливо предложил он.
– А это чтобы ты не брыкалась...

Игла шприца нацелилась в предплечье Стефи.

Она не знала русского языка, но по интонациям и поведению парня угадала женской интуицией, зачем тот пришел. И та же интуиция подсказала ей, как с ним держаться.

Стефи соблазнительно улыбнулась, облизала губы и прошептала:

– Ты мне нравишься... Такой большой и сильный! Иди ко мне... А это убери, - она отвела его руку со шприцем.
– Какое же удовольствие, если я буду лежать, как бревно? Не понимаешь?
– Она расстегнула пуговку на платье и для пущей убедительности добавила известные ей русские слова: Горбачев, Сталин, Берия, ура!

От странной политико-эротической тирады охранник несколько оторопел, но главное он понял:

ему не собираются оказывать сопротивления. Наркотик ни к чему кажется, ночка будет повеселее, чем он надеялся.

Он положил шприц на телевизор, улыбнулся еще шире и рывком опустил молнию на куртке.

Стефи подходила к нему, продолжая расстегивать пуговки одну за другой. Ее руки обвились вокруг шеи парня, его спина прижалась к экрану. Стефи впилась в губы жертвы роскошным поцелуем.

Одновременно ее пальцы нащупали на крышке телевизора шприц.

Игла вонзилась сзади в шею охранника по самое основание. Он закричал скорее от неожиданности, чем от боли и попытался оттолкнуть Стефи, изо всех сил давившую на плунжер. Но наркотик оказался сильным, через секунду-другую парень закатил глаза, пошатнулся и в полный рост растянулся у ее ног. Стефи упала на колени, торопливо обыскала карманы куртки, вытащила ключи и здоровенный пистолет. Когда она застегивала платье, в коридоре загрохотали шаги.

– Толя, где ты?
– прозвучал встревоженный голос за дверью. Ключ вошел в замок, и в дверях показался второй охранник - метра под два ростом, состоящий из одних мускулов и с пистолетом в правой руке.

Стефи сама не сообразила, как получилось, что ее палец нажал на спусковой крючок. Выстрел ударил так громко, словно это был не выстрел, а взрыв.

Стефи не целилась - вздумай она прицелиться, никогда не попала бы туда, куда попала, а именно в правую половину лба охранника, прямо над бровью. Он выронил оружие и повалился на пол.

– Святая Мадонна!
– прошептала Стефи.
– Да я убила его!

Она выглянула в коридор. На выстрел неминуемо должен был сбежаться как минимум взвод охраны. Но никто не бежал, тишину не нарушали ни шаги, ни крики.

Единственным человеком в доме, который мог услышать выстрел, был Корин - и он услышал его.

Он прижался ухом к замочной скважине, но не уловил больше никаких звуков. И все же выстрел - это не хлопок пробки от шампанского. Выстрел означает конфликт, неразбериху, панику - наилучшие условия для побега.

Корин поднял стул, размахнулся и ударил в дверь.

Дерево затрещало. Он с силой двинул дверь плечом и, довершив дело ногой, выскочил в коридор. На огороженной перильцами площадке второго этажа появилась Стефи в полурасстегнутом платье, с пистолетом в руках.

– Стефи!
– закричал Корин и бросился наверх.

Они обнялись, вернее, Стефи прижалась к нему, не скрывая счастливых слез.

– Ты жив...

– Конечно, жив.
– Корин отобрал у нее оружие.
– Это ты стреляла? Что случилось? Где охранники?

– Там..
– Стефи со всхлипом показала в сторону комнаты. Корин переступил порог и застыл в немом изумлении.

– Это ты их так?

Стефи кивнула

– Вон тот блондин хотел меня изнасиловать.

Кажется, он еще жив.

– Вот и хорошо - сказал Корин.
– Попробуем проверить его на прочность.

Он вытащил вилку работающего телевизора из розетки, оборвал сетевой шнур и поджег зажигалкой. Запахло паленой пластмассой, маленькие кометы горящей изоляции шлепались на пол. Когда обнажились два металлических провода, Корин дунул на огонь и разогнал ладонью едкий дым.

– Что ты делаешь?
– заинтересовалась Стефи.

– Буду оживлять твоего знакомого. В начале века в Европе было очень популярно лечение электричеством. Особенно среди придворных дам.

Он воткнул вилку в розетку и коснулся запястья блондина оголенными концами проводов. Тот конвульсивно дернулся, открыл глаза и промычал нечто невнятное. Корин пнул его в бок. Парень снова закрыл глаза. Корин вытянул шприц из его шеи.

– Ты его этим?
– спросил он.

Стефи жестом подтвердила. Корин разломил стеклянный цилиндрик пальцем, понюхал.

– Черт его знает, что это такое... И много его было?

– Почти полный шприц.

– Гм... Попробуем возобновить терапию.

– Ты его не убьешь?
– забеспокоилась Стефи.

– Нет. Электрический ток идет по кратчайшему расстоянию. Чтобы убить человека, надо присоединить провода к различным участкам тела - к голове и ноге, например.

Корин повторил сеанс электрошока. На этот раз он держал провода на руке охранника чуть дольше.

Глаза парня медленно раскрылись, вылезли из орбит и зафиксировались в стабильном состоянии.

– Это уже лучше, - констатировал Корин порусски.
– Будем считать, что ты готов к допросу.