Если покинешь меня...

– О, убирайся отсюда! – закричала Клэр, скорчив свирепую рожу и швыряя в мужа подушкой. – Ты действительно самый невежественный, самый самонадеянный и самый самовлюбленный янки на свете! В жизни не видала таких негодяев!

Расхохотавшись, Стюарт одним прыжком пересек комнату, прыгнул обратно в постель, выдернул Клэр из гнездышка, которое она соорудила из подушек, и крепко прижал к себе.

– Мне очень нравится, когда ты ревнуешь, – прошептал он.

– Я не ревную, – надулась Клэр.

– Нет, ревнуешь, и мне это очень нравится!

– Я не ревную, – упорствовала молодая женщина. – А кроме того, ревность не имеет к этому никакого отношения. Ты – невежественный и самовлюбленный и…

– …просто без ума от тебя, – закончил он, страстно целуя жену.

– Я-то думала, что ты собираешься принести что-нибудь поесть, – жалобно сказала она.

– Я и собираюсь это сделать, но сначала должен получить выкуп, – сурово изрек Стюарт.

– Что тебе еще нужно? – снова надула губки Клэр. – Ты и так уже все получил.

– Нет, еще не все, – заявил он, хитро глядя на нее, – и докажу это тебе после обеда.

Клэр почувствовала, как легкая дрожь предвкушения пробежала по ее телу.

– Ну и что же ты хочешь от меня сейчас? Поцелуй? – догадалась она.

– Нет, – покачал головой Стюарт.

– Нет? – удивилась Клэр. – Что же тогда?

– Подумай…

– Ты хочешь, чтобы я крепко обняла тебя?

– Нет.

– Помассировала тебе спинку?

– Нет, но это очень неплохая мысль, – оживился Стюарт. – И вообще-то я бы не отказался… Правильно, позже мы обязательно этим займемся. Моя спина уже давно напоминает о себе.

– Это меня не удивляет, – заметила Клэр. – Ладно, я сдаюсь. Что же я могу сделать, чтобы заставить тебя принести мне что-нибудь поесть?

– Речь идет не о том, что ты можешь сделать, а о том, что можешь сказать, – тихо произнес Стюарт.

Неожиданно до Клэр дошло, о чем на самом деле просит ее муж. Она привстала на колени, и руки ее скользнули ему под халат; слегка прижавшись к Стюарту, Клэр начала осыпать легкими поцелуями его грудь.

– Я люблю тебя, – прошептала женщина.

– Это именно то, что мне хотелось услышать, – на одном дыхании произнес он, крепко обнял Клэр и приподнял ее так, что они оказались лицом к лицу. – И я люблю тебя, моя маленькая бунтовщица.

После этого он без всякого предупреждения бесцеремонно повалил ее на постель.

– Так какой сандвич ты хочешь?

* * *

Они сидели в постели и ели сандвичи с индюшатиной, холодный жареный картофель и яблочный пирог. Когда было подобрано все до последней крошки, Стюарт отодвинул в сторону поднос и, усмехнувшись, сказал:

– Это позволит нам продержаться некоторое время.

– Ну, пожалуй, – кивнула Клэр, – не исключено, что даже до завтрашнего утра.

– Нет, – рассмеялся Стюарт. – Насколько я тебя знаю, ты неплохо поешь сегодня на вечеринке у Гендерсонов. А может быть, даже и крепко выпьешь.

Клэр слизала с пальцев остатки яблочного пирога.

– Этого наверняка не будет, так как вечеринка у Гендерсонов – завтра вечером, – убежденно промолвила она.

– Ничего подобного! – ухмыльнулся Стюарт. – Не завтра, а сегодня!

– Лучше бы ее вообще не было, – заявила Клэр.

Она выбралась из постели и подошла к столу, на котором лежал поднос с конвертами. Порывшись в большой куче, она нашла один и подняла его высоко в воздух.

– Вот их приглашение! – воскликнула женщина, вытащила из конверта карточку, написанную на элегантной веленевой бумаге, быстро просмотрела ее и в ужасе повернулась к Стюарту: – Кошмар, но это действительно сегодня.

– Я же тебе говорил, – поддел он ее. – Мадам, вам нужно завести записную книжку. Мне кажется, что светские обязанности становятся обременительными для вас…

– Это все ты, – проворчала она, подхватывая подушку, чтобы запустить в него. – Если у меня все вылетает из головы, то это исключительно твоя вина!

– Моя вина! – с обиженным видом воскликнул он, прикрывая лицо руками, так как Клэр изготовилась еще раз ударить его подушкой. – Да что же я такого сделал?!

Карающая подушка снова опустилась ему на голову.

– Это твоя вина, – сурово повторила Клэр, – потому что ты совершенно не даешь мне спать. Я слишком устаю, чтобы все держать в голове.

Она собралась в третий раз запустить в него подушку, но он обхватил жену за бедра и повалил на постель. Потом решительно отнял у бунтовщицы мягкий снаряд, отбросил его в дальний угол комнаты и начал щекотать Клэр.

– Стюарт, не надо, – взмолилась та, заливаясь неудержимым смехом. – Не щекочи меня. Пожалуйста!

– А ты перестанешь обвинять меня в том, что я виноват, что у тебя плохая память? – суровым тоном спросил он, а пальцы его продолжали выискивать на ее теле самые чувствительные местечки.

– Да, – простонала несчастная, извиваясь и хохоча.

– И заведешь записную книжку? – продолжал безжалостный мучитель.

– Да! – завопила Клэр.

– Так ты хочешь, чтобы я перестал щекотать тебя?

– Да! О господи, Стюарт, перестань!

– А что ты будешь делать, если я перестану? – спросил он.

– Буду вставать, – вздохнув, сказала Клэр.

– Нет, – строго заявил он. – Это неправильный ответ.

– Потру тебе спину, когда ты будешь принимать ванну, – предложила она.

– Это уже лучше, – кивнул Стюарт, – но все еще не совсем верно.

– Ну а что же тогда? – взвизгнула она, свернувшись калачиком, чтобы спастись от его рук.

– Я хочу, чтобы ты действительно разрешила мне сделать с тобой все, что мне хочется, – со свирепым видом произнес Стюарт.

– Прекрасно! Я на все согласна, – всхлипнула Клэр. – Только перестань меня щекотать.

Его пальцы замедлили свой бег. Клэр, с трудом переведя дыхание, взглянула на мужа – и увидела, что его физиономия расплылась в широкой довольной улыбке.