Если проткнуть глобус. Том 2

–Чего и возмущалась, – интересуюсь я у себя, – Привычка, что ли, дурацкая?

–Ага, – соглашается Пятачок.

Потом оказывается, в магазине, хоть по-австралийски и далековато расположенном, продают железные банки с ананасами в собственном соку. Не дорого и вкусно. Мы их обожаем. А когда ананасы моментально кончаются, не успев начаться, в вылизанной семисотграммовой банке отлично можно кипятить чай. Ложки у нас с собой есть, без них и спичек никуда не трогаемся.

Эх, жаль, что хороший настоящий нож месяц назад отобрали при каком-то перелёте!

Я забыла после сухопутных переездов спрятать его в багаж и не пронесло. Но есть пластиковый из самолетного набора, крепенький такой. Полезный.

Сейчас, как никогда, вспоминаю с тоской мою кружку металлическую, походную, ту, верную, карельскую, бесследно эмигрировавшую в глубину в Новой Зеландии. Не судьба.

Но… Есть стаканчик из-под зубной щетки – класс! Контейнеры, это ещё с Гватемалы! – вместо тарелок. Есть и плюсы. Тихо здесь «на хате» и интернет отличный. И много места. И нет пока никаких соседей. Можно шляться в чем угодно по квартире. Смотреть что-нибудь в интернете со звуком, валяясь в большом общем зале. Потёртости стен и грязные пятна на ковровых покрытиях уже не бросаются в глаза, собственно, прибрано все чисто, насколько возможно в запущенной квартире. Хорошо. Больше времени на переживания по поводу несовершенства мира я тратить не собираюсь.

– Надо в город валить. Ведь это же Сидней! Давай смотреть маршрут проезда к театру оперному. Тому самому!

– О, давай, – расцветает Пятачок и столбит, – Надо поменять деньги и найти, где продают карточки на транспорт.

– Да, точно. Как думаешь, наш район совсем безопасен для хождений ночью? – неожиданно вопрошаю я у друга.

– А почему ты вдруг об этом вспомнила? – удивляется тот.

– Интересно, что по каким-то все-таки причинам водитель Убера, на котором мы приехали сюда из аэропорта, не уехал пока не убедился, что наш хозяин пришел встретить нас. Помнишь? Ждал все эти пятнадцать минут, не кинул. Неужели по причине неблагополучности района?

– А, потом узнаем. Думаю, нормально должно быть все. Цивилизованная страна.

– Ну, да. В этом мы уже убедились. Пора! У нас здесь всего три дня.

А дядьку-водителя я вспоминаю. Того, необычного по количеству доброты и некрасивости, темно-коричневого индейца-маори. Просто встреча. Когда я стану доброй?

Освальдо Танго: O! Доброе утро, любимая, я проснулся и очень хорошо отдохнул. Спасибо, что позаботились обо мне и отправили меня спать. Как ты? Я чувствую, что все нормально, но ты немного напряжена. Все прекрасно, моя любовь, ведь я с тобой.

Olga Tango: Доброе утро. Рада видеть тебя! Да, у нас все хорошо. Освальдо Танго: Вы понимаете, что уровень нашего общения заставляет нас понять, что мы буквально за углом друг от друга. Мне кажется, что в любой момент я увижу вас? Приду к вам.

Освальдо Танго: Я попробовал перевести это на русский, или если писать по-испански сложно, он продиктовал это обратно на ваш язык.

Olga Tango: Обратный перевод часто бессмысленен.

Освальдо Танго: он обещает понимание гармонии. Но не совершенен)). Освальдо Танго: Я еще отдыхаю, валяюсь и представляю, как твоя сияющая фигура села со мной в машину, какой поцелуй подарит тебе моя любовь. Я пишу сегодняшнюю поэму.

Освальдо Танго: Ты хочешь услышать?

Olga Tango: Какая женщина не хочет услышать стихи. Бальзам для жаждущих ушей.

Освальдо Танго: Бальзам для сердца.

Освальдо Танго: Поцелуй, больше ничего! Ольга: нежная половина моей души, !! одиночный поцелуй !! сердце сердца, чтобы счастье двух убило меня, !! поцелуй, больше ничего !! и ее дух от моей пролитой души делает ее пьяной, и моя душа для твоего поцелуя поглощена, и мои губы нетерпеливо блуждают? Возьми меня с собой!! Я не могу далеко от тебя. Я боюсь увидеть твои божественные глаза так близко!! В твоих объятиях есть рай, женщина, сотня из них говорит об угнетенном сердце … !! хо! … поддержи меня в жизни твоих рук, чтобы ты не убила меня своим поцелуем.

Olga Tango: Буйно и возвышено. В твоих поэмах иногда бывает такое проникновение в суть, что я лишаюсь дара речи.

Освальдо Танго: Безмолвие? Если вздох вечен и очень ценен, твое благоговейное молчание, как воина, дороги.