Если свекровь - ведьма

Я промчалась через маленький холл в коридор. Далия с мужем уже были у арки, ведущей в гостиную. Я окликнула:

— Далия Георгиевна!

Она обернулась, взглянула на меня удивленно. Мишин отец быстро свернул в арку и исчез из виду. Похоже, не желал присутствовать при очередных разборках.

— Извините, это не ваше? — Я протянула Далии сломанное зеркальце. — Только я нечаянно на него наступила…

— Чего еще от тебя ожидать! — воскликнула она и буквально вырвала вещицу у меня из рук.

Могла бы и спасибо сказать.

Я вернулась к инспектору, который ждал меня снаружи. Мы направились обратно к Маргарите, потому что инспектор оставил там свой плащ и саквояж, а я обещала ей вернуться поговорить.

— Интересно, — рассуждал вслух Бондин, — почему Далия Георгиевна не смогла помешать Мелиссе? Ведь ваша свекровь более сильная колдунья.

— Будущая свекровь, — пробормотала я. — Наверное, она не хотела мешать. Была только рада, что Миша бросает меня и улетает с настоящей ведьмой.

— Вы тоже настоящая ведьма.

— Да, но еще вчера я была простушкой.

— Они вас так называли? — тихо спросил он.

Кажется, не надо было рассказывать о конфликте в семье. Хотя какая разница — он и сам поди все уже давным-давно понял.

— Ну, мы не сразу поладили, — уклончиво сказала я.

Бондин вдруг спросил:

— А вы не замерзли?

— Немного. — Он из тактичности сменил тему, увидел, что мне неприятно говорить о том, что я не вписалась в Мишину семью? Или просто ищет обходные пути, чтобы все разузнать?

— Так наколдуйте какую-нибудь теплую одежду.

И правда. Я сосредоточилась, представляя на себе… н-ну, допустим, джинсовую куртку.

Результата — ноль.

— Ну и? — спросил инспектор.

— Не говорите под руку.

Ладно, просто теплую шаль.

Опять ничего.

— Не получается? — осведомился надоеда.

Черт. Наверное, чтобы сотворить одежду, нужно какое-то особенное колдовство.

Последняя попытка — пусть хотя бы простое одеяло. Коричневое в белую клетку. М-да.

Инспектор хмыкнул.

— Слушайте, с чего вы взяли, что мне вообще холодно! Утро ужасно теплое! — огрызнулась я и пошла себе быстрым шагом по дорожке к озеру.

Он догнал меня через несколько секунд и протянул мне свой полосатый пиджак:

— Вы сами сказали. Вот, накиньте.

Я смягчилась:

— Вы замерзнете.

— Утро же теплое, — улыбнулся он, и мне пришлось надеть пиджак. А этот инспектор может быть довольно милым.

— Похоже, ваш жених и Весловская улетели на ступе, — сказал он.

— Да.

— В неизвестном направлении.

— Да, — грустно согласилась я.

— А значит…

— Мы их не найдем?

— Почему? Найдем. Нам нужна еще одна ступа. Но найти ее в наше время будет, пожалуй, проблематично. Даже ведьмы старшего поколения пользуются ими очень редко. А молодые даже управлять не умеют. Мелисса меня удивила, признаюсь.

Я вспомнила, как мать Орхидеи вчера говорила о молодежи то же самое.

— Кое-кто прилетел в гости на ступе, — сказала я.

— Правда? В таком случае нам очень везет.

— Наверное, — сказала я. Зачем ему вторая ступа?

— А где эта ступа? — вдруг спросил он.

— Не знаю… Какая разница?

— Вряд ли ее заперли где-то, как была заперта ступа Маргариты Петровны. Разве Мелиссе не проще было взять ступу гостей?

Я вспомнила, что говорила старушка в лиловом — мать Орхидеи:

— А эта ступа под замком. Какое-то слово секретное нужно.

— Ах, вот как… Видимо, это слово держится в большем секрете, чем ключ к сараю… И кто же из гостей прилетел на ступе? — спросил он.

— Орхидея со своей мамой.

— О, — сказал инспектор немного смущенно. Похоже, ему было неудобно, что он вел себя за завтраком как дурак. Потом он вдруг воскликнул: — А вот и она!

Навстречу нам по дорожке шла Орхидея.

Бондин сразу заговорил с ней о ступе. Орхидея понимающе покивала и сказала:

— Надо у мамы разрешения спросить. Она ее хозяйка.

— Ясно, — сказал Бондин. — А где вы оставили ступу?

— Там, возле заборчика, — махнула она рукой. Потом сказала: — Да, инспектор, к вечеру вам надо отпустить меня или маму на ферму — у нас там скотинка, которую надо утихомирить, а то она дом спалит.

— Понял, — кивнул инспектор.

Что он понял? Что «дом спалит» — это она, разумеется, фигурально? Что за скотинка такая?

Но не успела я спросить об этом, как Бондин обратился к Орхидее:

— А вы Весловских, соседей, давно видели? В толпе, — он кивнул на озеро, — их не было.

Орхидея ответила:

— Астра, ну, это кузина моя, сказала; что они там, в доме, сидят и плачут, убиты горем.

Да, можно понять. Единственной дочери светит ссылка в тундру.

— А надолго? — спросила я инспектора. — В Сибирь за побег?

— На всю жизнь, — сказал рыжий.

Ох, ну ничего себе!

Но главное сейчас…

— Думаете, ее родители что-то знают? — спросила я Бондина.

— Надеюсь, — сказал он. — Возьмет ли ступа верный след, неизвестно, а Весловские наверняка что-то подскажут. Возможно, Мелисса Весловская всегда мечтала выйти замуж в каком-то определенном месте. Ну, знаете, у девушек всегда все заранее распланировано. Для них важнее как выходить замуж, чем за кого.

— Неправда, — оскорбленно сказала я. Ну и что, что я еще до знакомства с Мишей решила, что хочу рукава-фонарики на платье и тот нежный букетик невесты из белых роз, обвитый салатовыми лентами, из витрины одного цветочного! Это вовсе не значит, что Миша для меня не важен! Про жениха я тоже думала. Я планировала нарядить его во фрак. Это будет оригинально и нарядно. Будто в кино.

— Что плохого в мечтах? — потупившись, скромно произнесла Орхидея.

— Может, и ничего, — пожал плечами Бондин, — тем более что сейчас эти мечты могут сослужить нам хорошую службу… Орхидея Семеновна, не сочтите за труд, колданите для нее, — он кивнул на меня, — пальтишко.

Не успела я сказать, что пальто мне ни к чему, слишком теплая одежда для такой погоды, и вообще, у меня кофта в домике осталась… как в руках Орхидеи появилось зеленое пальто, и она протянула его мне.

Я сняла пиджак и отдала инспектору, накинула пальто, пробормотав: