Если выберешь любовь

— Олеся, — испугалась мать, входя к ней в комнату. — Ты что? Ты вообще ела сегодня что-нибудь? Или так и ушла голодная?

Девушка покачала головой.

— Так, давай, пойдем, тебе надо поесть… Господи, ты вся бледная… — мама подняла ее и осторожно отвела на кухню.

Горячий суп возвращал Олесе силы.

В дверь позвонили.

— Это Женька. Он звонил и сказал, к этому времени будет, — попыталась угадать Олеся.

— Я открою, доедай, — мать пошла к двери.

Через несколько минут она появилась с загадочным выражением на лице.

— Это тебя… Руслан.

Последняя ложка супа застряла у Олеси в горле. Кое-как проглотив застрявший комок, девушка встала и решительно направилась к выходу. Так, и что ему надо? Сейчас она все выскажет, что думает! Девушка воинственно распахнула дверь. Он стоял напротив в кожаной куртке нараспашку…. Синяя рубашка еще больше оттеняла его черные волосы и делала ярче красивые темно-карие глаза…

Он совсем рядом, и почти все мысли разлетались в стороны как испуганные стайки синичек… Держись, Олеся!

Девушка стремительно сделала к нему шаг и грубо рванула ремень на джинсах, начала его расстегивать и опускаться на колени. Руслан был ошеломлен, но в ту же секунду поднял ее и стал трясти за плечи:

— Олеся, что ты делаешь?! — и его обжигающие черные глаза проникли в душу.

Она выдержала взгляд:

— Я же подстилка… Стелюсь…

Глава 15

— Это ты привел ее сюда? — слабо спросила Анна Михайловна мужа, едва Олеся скрылась за дверью.

— Нет, она сама попросилась, — Леонид Юрьевич отвернулся к окну, словно понимал, что его ждет неприятный разговор и не желал продолжения.

— Нам надо об этом поговорить, — сказала она.

Шатилов молчал.

— Ты думал, я поверю в этот спектакль?

— Что? — нерешительно выдавил Леонид Юрьевич, не ожидавший такого поворота событий.

— Ты уже студенток впутываешь в свои дела? Как тебе не стыдно! Сколько ты ей заплатил, чтобы она пришла сюда и притворилась твоей дочерью?

Ты из меня идиотку делаешь снова?! Я уже сыта твоей ложью! — вскричала Анна и закрыла лицо руками.

— Аня, это, действительно, Олеся…Она сама пришла… — Шатилов попытался спокойно ответить.

— Не ври! — взвизгнула Анна. — Не ври! Ты меня в могилу сведешь своей ложью!

Ты измотал мне все нервы! Кто она?! Где твоя любовница? Когда ей рожать?! — она подскочила с кровати и, подлетев к своему мужу, цепко вгляделась в его лицо.

— Лгун… — горько и глухо проговорила она. — Лгун…Я все равно узнаю правду, — твердо прошептала она, отворачиваясь от Шатилова.

— Ты спятила, Аня. Ты просто спятила, — Леонид Юрьевич с отвращением смотрел на свою супругу.

— А! — вдруг вскинулась Анна. — Это ты свел меня с ума! Ты! Ты! Ты! — она вдруг бросилась на него и попыталась ударить. Шатилов успел схватить ее руки.

Анна стала вырываться с нечеловеческой силой, оттолкнула мужа, потом подбежала к окну и стала открывать его.

— Стой, Аня! — крикнул Шатилов, нажимая тревожную кнопку.

Окно открылось и холодный воздух, как освобожденный преступник, нахально ворвался в палату.

Анна, широко распахнув, глаза смотрела на больничный двор.

Леонид Юрьевич подбежал к ней, чтобы удержать ее.

— Испугался, — протянула Анна безумным голосом. — Не хочешь грех такой на душу? Испугался…

Дверь палаты резко распахнулась и вошла Татьяна Васильевна. Из-за ее спины обеспокоенно выглядывала медсестра.

— Да все в порядке, милые, — медленно проговорила Анна, слегка поворачиваясь к пришедшим. — Мне просто захотелось подышать.

— Аннушка, дорогая, пойдем ляжем, — тут же взяла ситуацию под контроль Татьяна Васильевна. — Простудитесь еще, отойдите от окна. Лучше его закрыть. Не чувствуете, как дует?

Врач подошла к Анне и, обхватив ее плечи, повела к постели.

— Все хорошо, все хорошо, Анечка, — она тихонько надавливала своей пациентке на плечи, вынуждая ее сесть на кровать. — Мы сейчас укольчик небольшой сделаем… все хорошо… вы поспите, и все пройдет…

Анна послушно дала сделать себе укол и закрыла глаза. Она улыбалась. И вряд ли муж догадывался, чем вызвана эта улыбка.

— Олеся, прости, прости меня, пожалуйста, — Руслан прислонил ее к стене, все еще держа за плечи. — Я не думаю так, я никогда так не думал… Я и не верил до конца… — оправдывался он. — Я дурак, кретин, козел, прости меня…

— Зачем ты пришел? — прошептала девушка, не глядя на него. — Зачем ты пришел? — еще громче, с надрывом повторила она.

Руслан вытирал пальцами бегущие по ее щекам слезы. А Олеся и не заметила, как они покатились.

— Я мерзкая злопамятная подлая тварь… Я сама себе противна… — голос ее прервался.

— Прости…прости… я идиот… прости меня… простишь? — Руслан целовал ее щеки, собирая соленые ручейки.

— Я… — Олеся судорожно вздохнула, не сказав, что хотела. Рыдания сдавили горло, и она заплакала в голос.

Парень крепко обнял ее и прижал к себе, легонько целуя в макушку. Он покачивал ее как ребенка, пока она шумно рыдала, уткнувшись ему в грудь. И с этими слезами выплескивалось и напряжение сегодняшней встречи с отцом, и гнетущее чувство вины перед Анной Михайловной, и жуткие мучения по поводу совершенных поступков, и вся обида предыдущего дня, и горечь от грубых слов…

Немного утихнув, Олеся чуть-чуть отстранилась.

— Я опять намочила тебе одежду, — тихо сказала она, глядя на мокрое пятно на его рубашке.

Руслан молча наклонился к ней, взял в свои ладони ее голову и поцеловал.

Поцеловал — и как будто вдохнул в нее новую жизнь…подарил потерянные крылья… и раскрасил сочным многоцветьем серый туманный ноябрьский день…. Он целовал так долго и так нежно… Он звал ее за собой и обещал ей так много…

— А что это здесь происходит? — голос Евгения отрезвил обоих.

Вообще-то, происходящее было предельно ясно: влюбленные никак не могут оторваться друг от друга. Так и есть, они замерли, не размыкая губ и объятий, потом Руслан обернулся. И мощный удар отбросил его к стене. Моментально появилось на скуле красное пятно. Олеся ахнула: