Если я останусь

– Когда улетаете? – спросил друг, прикуривая сигарету.

– На следующей неделе, как Русу передам часть обязанностей, – даже нет смысла спрашивать откуда он знает.

– Зачем? – его лицо исказилось от боли и грусти.

– Я хочу Яр, хочу почувствовать его последний разочек, – до боли закрыла глаза, чтобы не дать слезам вырваться наружу.

– Господи, Мир? – обнял меня, – ты не сорвешься? Хочешь я с тобой полечу?

– Нет, все будет хорошо, не стоит. У тебя столько крупных проектов, а я достаточно сильная девочка, – рассмеялась, смотря как Давид с улыбкой смотрит на нас.

– Как думаешь, он не ревнует? – прошептал Яр.

– Думаю этот Арес настолько в себе уверен, что нет, единственный его конкурент мертв, – это жестко, но эта правда которую Волк никогда не скрывал.

– Удачливее самого беса, а ты не думала, ну…

– Я проверяла, нет он не причастен, – перебила.

– Маман, мы правда будем тут жить? – в нас врезался Матвей.

– Да, как вернемся из нашего путешествия, – потрепала его по волосам.

– Так, Петров, ты берешь парня на съемки ню?

Друг отскочил от нас, – все мне пора, оставляю вас тут, – как же я люблю эту улыбку, ловила каждый момент, смеясь.

Глава 4

Все дни до отъезда провожу на работе, рассказывая Руслану как все устроено. Он сразу занялся охраной, проверяет всех сотрудников от уборщиц до директоров. Вцепился как цербер, проводя сутки напролет в своем новом большом кабинете. Договорились выпить пива все вместе после моего приезда. Кажется, что он единственный понимает сполна мою боль, особенно когда речь заходит об Амиране, а в стенах офиса без этого никуда.

В субботу собрала наши вещи в чемоданы от LV, которые мы купили с Петровым. Это первая моя покупка в Италии, тогда я бредила возвращением на родину, но когда папа умер эта идея перестала быть реальностью.

На глаза попался край фотографии, которую спрятала четыре года глубоко в белом платяном стеллаже, за костюмами, которые не планировала носить ввиду отсутствия отпуска. С опаской отодвинула оставшиеся вещи, убрала коробки и сдернула белую простынь.

– О Боже, – дыхание перехватило, – мой муж, – провела кончиками пальцев по холодному стеклу, садясь рядом, рассматривая черно-белое фото с диким трепетом в груди, ощущая миллионы бабочек,которые вот вот разорвут мою грудную клетку на части.

– Лан, – теплая детская рука легла на мое плечо, – ты скучаешь по этому мужчине?

– Да, Мот, скучаю, – заметила, что слез совсем нет, только легкая дрожь.

– Мы к нему летим? – сел рядом рассматривая фотографию, на которой мы абсолютно счастливы, смотрим друг на друга, его глаза светятся словно он победил весь мир, а мои словно я обрела этот мир.

– Нет, парень, его больше нет, – призналась ловя сердцем отголоски боли.

Никогда мы не говорили о нем и о том, что произошло тем вечером. Мальчик практически ничего не помнит и это к лучшему. Первое время он долго звал папу, мы спали вместе год, он даже ходил со мной на работу, потом его часто забир Яр, через год подключился Давид. Матвей всегда жил в гуще событий самостоятельно решая чем увлекаться, с кем дружить, кому доверять, так и выкарабкались.

– Мам, не грусти хорошо, у нас есть Давид, он крутой мужик, – упал головой мне на грудь, господи как же я люблю его запах, перебирать его волосы, слышать его смех.

– Да, спорить не буду, Давид Робертович бесспорно крут, – рассмеялась. Нашу идиллию прервал звонок в дверь.

– Я открою, это наверно он, – сын подскочил и понесся к двери. В своем смешном летнем костюме с гавайским принтом.

У меня секунда, чтобы вернуть все на свои места. Дернулась от испуга, словно меня поймали за преступлением.

– Ты готова? – чувствую терпкий запах духов и его неуверенность. А как же красавчик не на своей территории.

– Да, отвезешь нас? – тычу пальцем на чемоданы. чтобы отвлечь его от разглядывания моих апартаментов.

– Конечно и заберу, когда прилетите, – взял мою руку с кольцом и ухмыльнулся сам себе, – надела все таки, – глаза горят, словно в них ожил вулкан.

– Да, я не свободная женщина, – уважила Ареса, садясь в его авто.

– Лана, я надеюсь вы скоро вернетесь, – держит меня за руку всю дорогу, – помни, я всегда могу прилететь.

– Помню Давид, спасибо, это не займет много времени, обещаю, – на заднем сиденье Матвей уже провалился в сон.

– Свадьба будет грандиозной? – противно, как я не люблю эти вопросы в лоб.

– Нет, ты же не хочешь привлекать много народа, все съедуться, будут вопросы кто я и почему ты со мной, с бывшей шлюхой предателя? – это был мой единственный аргумент и щит.

– Я не скажу, что мне все равно, твоя безопасность превыше всего, но им это еще нужно будет доказать, – чеканит, злость проскальзывает между строк.

– Я бы хотела вернуться в Москву, – сотая попытка, – сейчас у меня достаточно денег и я укрепила позиции в бизнесе

– У тебя недостаточно власти Руслана, – оскалился, как же его бесит эта темя, – чтобы вернуться нужны яйца, потому что отбиваться придется долго и жестоко, тебе это нужно? Мальчику на заднем сиденье это нужно? Подвергать себя опасности ради чего? – манипулирует.

– Ради того чтобы жить своей жизнью, – шепчу, пытаясь не разбудить сына.

– Заладила, а какая она твоя жизнь? Та из которой я тебя вытащил четыре года назад? Тебя убьют как только ты сойдешь с трапа, знаешь сколько людей ненавидят твоего отца и, и, и… – запнулся на полуслове, отвернувшись обратно к дороге.

– Хм, ладно. проехали, но все таки, какая власть мне нужна? Дурная слава, как у мужчин? Нелегал? Кого я должна убить? – тяжело вздыхаю от безысходности.

– Женщина, не лезь туда, хорошо? Ты не плохо ведешь бизнес, отличная мать, скоро станешь прекрасной женой, оставь авторитет мне, – скрестил наши пальцы и поцеловал мою руку.

Разъярен до невозможности, об этом можно судить по его обжигающим ладоням и пару из ноздрей. Зато забыл о грандиозной свадьбе.

– Да, ты прав, – мне проще согласиться чем продолжать бессмысленные споры, тем более мы подъезжаем к аэропорту.

– Вот ваши документы, – достает из бардачка папку с моей второй личностью, которая может спокойно пересекать границы.

– Да, а я уже и забыла, – беру в руки.

– Четыре года прошло, не мудрено, – грустно улыбается.

– Поцелуешь? – смотрю как сын поднимается по трапу.

– Конечно, – проморгался, видимо о чем-то крепко задумался. Схватил меня за руку и притянул к себе, к своей стальной груди. Смочив губы языком аккуратно, нежно с трепетом начал свой совсем невинный поцелуй, еле затрагивающий мои губы. Волк всегда такой, всегда дает мне реальный выбор, он больше хороший друг чем ебарь, хотя по его виду так и не скажешь, да и с либидо там все впорядке. Есть там нераскрытые секреты, которые за все время и не обсуждались, а все почему? Потому что с моими соплями разбирались. Дура! Давно надо было совершить путешествие в прошлое и забыть все к чертям, как страшный сон.