Есть такие

Многим это не нравилось -- за детьми в садик надо, дома семьи ждут, но начальница на уступки не шла. У той не было "ни ребят, ни котят", как говорят, и если молодёжь разбегалась после часа посиделок, то для директрисы и её подружек -- заместителя, главбуха, экономиста -- и прочих желающих повеселиться, эти пьянки на большой кухне заканчивались далеко за полночь танцами под магнитофон с привлечением охранников, мужей, любовников и так далее, а следующее утро начиналось, как правило, с похмелья. И всё это -- на собранные деньги со всех без исключения. Зимой она иногда задерживалась в этой компании, и чтобы не выглядеть "белой вороной", и чтобы в лютые морозы лишний раз не трястись в ожидании автобуса. В таких случаях ночевать уходила к одинокой двоюродной сестре -- ту тоже надо было иногда попроведать.

Обедала одна за своим столом. Вообще, съеденный шесть часов назад рис надолго утолял чувство голода, но она всё-таки съедала свои ягоды. А круглый жёлтый рис она покупала на Птичьем рынке в Екатеринбурге, так как там он был именно не стратифицированный. Запас еловых шишек она всегда делала зимой -- облетевшие после ветреной погоды на снег, совсем не тронутые ни мышами, ни птичками, ни прочей мелкой живностью, и хранила их в холодильнике. Вечером перед сном съедала с булочкой горячее молоко с мёдом, которое ей каждый вечер приносила соседка, что держала скотины полный двор.

После обеда ещё один час она тратила на текучку в работе секретарши.

– Слава Богу, отчёт по кадрам на первое число мне делать не придётся!

Текучка была неприлично большой, молодёжь не хотела работать за копейки. Только в последние две недели двое уволились, а за двенадцать лет почти весь коллектив три раза сменился. Она и сама, скрепя зубами, ездила сюда столько лет, только чтобы доработать до пенсии, так как в её большой деревне совсем не было работы. Она не сомневалась, что и теперешние работницы, когда поймут суть, разбегутся, кто куда -- роста по карьере здесь нет.

– Завтра! Завтра этого уже не будет!

Она представила, что уже завтра будет спать, сколько захочет, а днём пойдёт посидеть у речки, на обратном пути бруснижника насобирает для заварки, а вечером телевизор будет смотреть допоздна...

– А потом я почитаю, "Анжелику" в первую очередь надо дочитать, потом "Возможности мозга" толстенную книгу надо как-то одолеть, а потом уж все остальные -- зиму наслаждаться чтением буду... Осенью надо ещё кухню побелить... О! Как хорошо мне будет! Мяса к зиме куплю, пельменей настряпаю, суп с фрикадельками варить буду...

Отправилась посмотреть, как там её девчонки с отчётами своими справляются.

– О! Ещё ведь целый час надо принесённые документы своих клиентов вводить, обработать, свои отчётики передать. Последний раз! Последний раз! Последний раз!

Когда-то, лет десять назад, ей даже нравилось работать, но тогда был другой начальник, пожилой мужчина. Тогда они осваивали первые компьютеры, программы, было интересно, все прошли через курсы повышения квалификации, все прошли аттестацию. А сейчас она эти компьютеры просто ненавидела! Наверное, ещё и потому, что она за эти годы ослепла здесь, в этом плохо освещённом помещении, а очки одевать как-то не хотелось. Чтобы ещё продержаться хоть немного, и утром, и вечером иногда по часу делала зарядку для глаз -- помогало.

Так как работала дольше остальных, она считалась старшей в отделе, но чисто условно, чтобы было с кого-то спрашивать за ошибки, которые неизбежно встречались при постоянно обновляющемся коллективе, чтобы следить за дисциплиной, чтобы обучать новеньких, хотя зарплата у всех была одинаковой. Последние годы сама она обучением не занималась, просто прикрепляла вновь принятых к кому-либо. Слава Богу, начальство не вмешивалось в эту часть её работы.

Завтра с её лица исчезнет маска добродушия, которую она миллион раз уже с трудом натягивала на себя, входя в свой отдел. Ей уже не надо будет быть послушным роботом, она просто завтра забудет все эти лица, и никогда больше о них не вспомнит.

– Нет! Не завтра -- сегодня она сбросит её с себя в угол около выхода раз и навсегда! Завтра среда -- мой день! Мой астрономический день, подвластный только Меркурию!

Завтра с раннего утра она на неделю отключит оба своих телефона! Она никого не хочет видеть и слышать! Она будет одна!

Она уже не первый год готовилась к этому дню. Запасов еды себе приготовила, и кофе, и сахару, и муки, и сухофруктов, и варений с компотами. И одежда у ней новенькая, и обувь. Все свои личные бумаги, что сошли с компьютера на прошлой неделе ещё унесла домой -- телефоны всех родных, знакомых, подружек, все службы городские, Биоритмологию на год по фазам Луны, активность органов в течение месяца и в течение суток, бумаги для принтера три пачки на всякий случай, ручек, фломастеры, скоросшивателей, дырокол. Скопировала своё личное дело с карточкой по кадрам на всякий случай.

В половине пятого вошла к директрисе со своими бумагами. У той уже около часа толпились товарки с косметикой. Слава Богу, торговля кончалась. Она положила перед ней папку с бумагами на подпись и с поступившей по компьютеру почтой, а наверх -- своё заявление с приказом на увольнение в связи с выходом на пенсию.

– Как так! Алёна Викторовна! Почему вдруг?
– Подняла та глаза от бумаг.

– Тошнит от работы.
– Проговорила она.

– Я думала, ты будешь у нас ещё работать...

Да, та не раз во всеуслышание любила повторять, какой у них "слаженный коллектив", ответственные работники, ставила её в пример для подражания молодым. Да, та не ожидала её увольнения. Но -- так будет! Завтра!

– У вас завтра день рождения... Мы готовимся...

– Меня не будет!
– Смотрела на притихших её подружек по застолью.

Долго смотрела на заявление, конечно же, смекнула, что здесь какая-то хитрость, но виду не подала, так как почерк своего секретаря знала прекрасно, в нём и дата регистрации в книге входящей корреспонденции проставлена. Всё-таки пришлось подписать приказ.

– Сами трудовую оформите?

– Конечно. Только вы там расписаться должны.

– Ключи мне занесите и печать по кадрам.

– Обязательно. Надеюсь, справку для пенсионного фонда о зарплате вы сами перешлёте в наше отделение?
– Взглянула на главбуха.

– Перешлём.
– Ответила та.

МОНГОЛКА.

– Дедуль, ну подскажи, ты же всё у нас знаешь!

– Не люблю я эти кроссворды! Отстань от меня!

– Я уже много разгадал! Посмотри!

– Иди к матери, она скучает без тебя...

– Как бы не так. Все только отпихивают меня! Всем я мешаю! Вот интересный вопрос: "Лепнина, которая с обеих сторон читается одинаково", пять букв... Ты знаешь, дедуль?

– Знаю.

– Правда! А "лепнина" -- это что?

– То, что руками лепят, - снисходительно ответил дед.

– Снежок?... Не подходит...

– А как "снежок" можно ещё назвать?
– Задал внуку наводящий вопрос.

– Ком...