Эта безумная Вселенная (сборник)

— Почему никак? — упорствовал Паллам.

— Я уже говорил вам и могу повторить: если кому-то только кажется, что его обидели, Юстас не станет вмешиваться. Но если землянин виновен, он не вправе жаловаться. Он сам навлек на себя беду, и избавление от нее тоже находится в его руках. Если он не желает страдать, нужно поскорее исправить все, что случилось по его вине.

— Так это Юстас виновного заставляет его исправить дело, пока оно не зашло далеко и есть возможность предотвратить наказание?

— Вот об этом я не могу вам ничего сказать, — скромно, как и подобает кладезю добродетели, ответил Лиминг. — Мне ни разу не доводилось быть в положении жертвы. Думаю, я не слишком ошибусь, если скажу так: поведение людей и каждого человека в отдельности определяется взаимоотношениями между человеком и его Юстасом. И здесь наш выбор невелик.

— Что ж, вполне приемлемое объяснение, — признал Паллам. — Во всяком случае последовательное. Точнее, пока последовательное.

— Как вас понимать, господин Паллам? — спросил Лиминг.

— Возьмем наихудшее развитие событий. Я не вижу никакой разумной причины, заставляющей Юстаса жертвы допустить самоубийство своего партнера. Это противоречит основному закону выживания.

— Самоубийство совершается уже после того, как человек свихнулся, но никак не раньше.

— Не понимаю.

— А что тут не понимать? Сумасшедшие Юстасам не нужны. Для Юстасов они — все равно что мертвые, которых бесполезно оберегать. Юстасы имеют дело лишь с теми, у кого здравый рассудок.

— Выходит, для Юстасов выгода их, так сказать, симбиоза с людьми обусловлена разумом последних! — воскликнул Паллам, охотно уцепившись за слова Лиминга.

— Не знаю, — только и ответил Лиминг.

— А Юстас способен тебя утомить, вызвать оцепенение или что-то в этом роде?

— Да.

Еще как способен, чешуйчатая ты задница! — мысленно прибавил Лиминг. Ему сейчас хотелось задушить свое детище.

— Какая интересная и содержательная беседа, — восхищенно сказал Паллам, обращаясь к коменданту. — Я мог бы продолжать ее не один месяц. Это крайне увлекательный и совершенно неисследованный вопрос. До сих пор нам было известно о симбиотическом существовании лишь у низших форм жизни — растений, а также у шести низших видов эламов. И вдруг — симбиоз у разумных существ! Мало того — один из партнеров абсолютно невидим. Вы представляете, комендант? Это же величайшее научное открытие!

Комендант благоговейно молчал.

— Ознакомьте его с содержанием беседы, — потребовал Паллам, как будто главным здесь был он.

— Мы получили ответ из латианского сектора от полковника Шомута — нашего старшего офицера связи, — пояснил Лимингу комендант. — Он хорошо владеет космоглоттой,так что для него не составило труда опросить множество пленных землян. Мы послали ему кое-какие дополнительные сведения и получили великолепный результат.

— А разве вы ожидали чего-то иного? — спросил Лиминг.

Комендант не почувствовал издевки и воодушевленно продолжал:

— По данным Шомута, большинство пленных отказывалось говорить с ним на эту тему и что-либо признавать. Их можно понять. Ваши пленные решили, что из них обманным путем хотят вытянуть секретные сведения. Повторяю, большинство предпочли молчать. Однако некоторые оказались весьма словоохотливыми.

Комендант подмигнул Лимингу.

— Желающие потрепаться есть везде, — пожал плечами Лиминг.

— Шомуту удалось побеседовать с несколькими пленными офицерами, в том числе с капитаном Томпассом… Нет, вроде… То-мусом?

— Может, Томасом?

— Правильно, Шомут говорил с капитаном Томасом.

Комендант повернулся к стене и нажал какую-то кнопку.

— Мы получили по дальней связи полную запись этого разговора.

Над кнопкой находился вделанный в стену динамик, скрытый за дырчатой решеткой. Оттуда послышался щелчок, потом шипение. Постепенно шипение стихло, и из динамика зазвучали голоса.

Шомут: Капитан Томас, мне приказано проверить ряд сведений, которыми мы располагаем. Наш разговор с вами — это беседа, а не допрос. Ваше право — согласиться говорить со мной или отказаться. В любом случае это никак не скажется на вашем положении пленного. Как видите, мы с вами беседуем с глазу на глаз. Можете говорить свободно. Я не собираюсь разглашать латианцам содержание нашей беседы.

Томас: Что вас интересует?

Шомут: Скажите, правда ли, что наши союзники-латианцы — все чокнутые?

Томас (после некоторого молчания):Хотите знать голую правду?

Шомут: Да, хотим.

Томас: Ваши сведения правильны. Они все — чокнутые.

Шомут: И у них есть Дрожалки?

Томас: Откуда вы об этом узнали?

Шомут: Это уже наше дело. Я прошу вас ответить на вопрос.

Томас (сердито):Есть. Но это еще не все Дрожалки. [28] В ближайшее время прибавится много новых.

Шомут (с нескрываемым удивлением):Как такое возможно? Мы знаем, что каждый латианец бессознательно управляется одной Дрожалкой. Следовательно, число Дрожалок ограничено и может увеличиваться лишь с рождением новых латианцев.

28

В оригинале все построено на игре слов. Там невидимый двойник латианцев назван Willy, а множественное число от этого имени — Willies — совпадает со словом willies, которое переводится как «нервная дрожь». — Прим. перев.

Томас (перебивая его):У вас ошибочные данные. Стоит только хорошенько ударить по латианцам — как мигом новые дрожалки повылезают. Могу вам сказать: скоро каждый оставшийся в живых латианец будет весь в дрожалках.

Шомут: Понимаю. И здесь возникает довольно серьезная психологическая проблема . (Пауза.)Капитан Томас, есть ли у вас веские основания предполагать, что возросшее число Дрожалок способно распространить свое воздействие на другие разумные расы? Например, на мою?

Томас (с оттенком злорадства):Я бы этому не удивился.

Молодец, капитан! — мысленно похвалил пленного Лиминг.

Была бы моя воля, наградил бы тебя медалью «За храбрость в космических войнах».

Шомут: То есть полной уверенности у вас нет?

Томас: Нет.

Шомут: А правда ли, что вы узнали об истинной природе латианцев только благодаря своему Юстасу?

Томас: Кому-кому?

Шомут: Вашему Юстасу. Что вас тут удивило?