Эти глаза напротив

Но когда я присмотрелась повнимательнее, то смогла заметить судорожно стиснувшие простыню пальцы. Странно запрокинутое вверх – словно Павел старался впитать солнечный свет – лицо.

И – снова появившуюся в уголке рта струйку крови…

– Начали! – заорал Дворкин.

Начали так начали. Несколько гибких силуэтов метнулись к визитерам, ловко, словно кегли, разметали их в стороны, двое подхватили так и не пришедшего в себя Мартина, еще двое потащили за собой Олега и Климко, остальные сдерживали атаки очень быстро стряхнувших эффект неожиданности тварей.

А потом загремели выстрелы. К счастью, с нашей стороны – наши парни оказались на долю секунды проворнее и опередили вооруженных тварей.

Хорошо так опередили – зачеты по стрельбе все, судя по всему, сдавали на отлично, отправляя пули точно в десятку. В крайнем случае – в девятку.

Потому что и сейчас пули ложились точно в цель, опрокинув на землю четыре твари.

Четыре раненые твари, мгновенно залившие траву и песок кровью.

Увидев которую, я почувствовала, как вдоль спины прокатился озноб.

Потому что у всех, всех существ на Земле кровь была красной. А у этих из ран текло что-то мутно-голубое… Словно кто-то разлил ведро с краской.

А мне почему-то казалось, что и у динозавров кровь была красной… Хотя – кто это может знать наверняка?

Я мельком глянула на часы – прошло всего лишь чуть больше минуты. А мне казалось, что целая вечность.

Дворкин склонился над Павлом, словно прислушиваясь, дышит тот или нет, страдальчески поморщился, увидев уже не струйку – поток алой (алой, не голубой!) крови изо рта своего подопечного, и заорал на тех, кто вел заложников:

– Быстрее! Что вы там еле тянетесь?!

– Они сопротивляются! – выдохнул один из охранников. – Не хотят идти!

– Так вырубите их! Сейчас не до церемоний! В темпе!

Вырубили. И еще в каком темпе! Такое впечатление, что даже с удовольствием. Но обижаться за брата я не стала. Сейчас действительно не до церемоний – Павел в любое мгновение мог отключиться. И тогда…

– Быстрее, миленькие, быстрее! – вслед за Дворкиным молила я.

Вернее, я молила, Александр – приказывал.

Кажется, получилось! Мартина уже внесли внутрь пещеры, Олега и Климко, взвалив на плечи, словно мешки с картошкой, двое охранников бегом транспортировали к горе, им оставалось пробежать от силы пару метров, Александр потихоньку пятился назад, возвращая Павла, вооруженные секьюрити стрельбой прикрывали своих. Причем двое из них были ранены, но все равно держались.

Ура! Мы победи…

– С-сволочи! – прошипел главный, распрямляя плечи. – Захотели обмануть нас?! Нет уж, не выйдет! Зря вы это затеяли, вонючие обезьяны, зря!!!!

Его голос опять заполонил все пространство. Только он не гремел, как у Павла, а шипел. Словно выходящий из баллона газ.

Парализующий газ…

Павел! Ну что же ты?! Ну еще немного, хоть чуть-чуть!!!

Он не слышал. Потому что не мог слышать. Его пальцы больше не сжимали простыню, а безвольно лежали на этой простыне…

А я почувствовала, как постепенно отнимаются руки, ноги, разум… И все становится безразличным… И можно безучастно наблюдать, как из последних сил Дворкин вталкивает каталку с Павлом внутрь горы, захлопывает за ним дверь и медленно оседает на землю.

Где тряпичными куклами уже лежат его люди, Олежка, Климко…

Как только дверь захлопнулась, давление ослабло. Правда, до конца не исчезло – Павел действительно сдерживал остаточное действие ментальных атак. Но сейчас мы уже могли сопротивляться внушению. Да, с трудом, двигаясь, словно через плотное желе, но могли.

Что и сделал наш доктор, едва каталка с пациентом оказалась внутри.

Виталий Сергеевич направился к Павлу, на ходу просипев своим помощникам:

– Откройте вход в шахту! И помогите мне отвезти его туда! Пименова тоже несите туда! Но сначала – Павел!

Охранники, принесшие Мартина, и сами уже брели в указанном направлении, волоча под руки тело своего подопечного. Видно было, насколько им тяжело – ноздри раздуваются, лица искажены, у одного сочится кровь из прокушенной губы.

Но они шли. И несли.

Если бы все было хорошо, я сейчас была бы рядом с любимым мужчиной, помогала тащить его.

Если бы все было хорошо…

Глава 36

Но там, снаружи, остался мой брат. Мой лучший в мире брат. Мой Олежка…

И сейчас над ним – вернее, над всеми нашими – навис змей. Морда его была перекошена от злости, раздвоенный язык часто-часто мелькал из прорези рта, а в руке…

В его тощей когтистой лапе сыто поблескивал пистолет. То ли свой откуда-то вытащил, то ли подобрал один из тех, что валялись возле его раненых соплеменников.

И этот пистолет сейчас выбирал первую жертву, раскачиваясь над неподвижными телами.

– Не надо! – сорванно закричала я в микрофон. – Пожалуйста, не стреляйте! Я выйду!

– Нет уж, – мстительно прошипел змей. – Поздно! Да и зачем нам ты? Ты была лишь бонусом к главному призу. А теперь…

Дуло пистолета сделало, наконец, свой выбор. Вместе с хозяином, вплотную приблизившимся к Дворкину. Я не знаю, понимал ли сейчас что-либо Александр. Лучше бы не понимал…

Потому что осознавать собственную беспомощность, невозможность оказать хоть какое-то сопротивление гнусной твари, покорно ждать смерти – для нашего главного секьюрити было хуже самой смерти.

Змей вытянул руку, целя в голову Александра, и злобно прошипел:

– Ненавижу! Ненавижу таких вот упрямых обезьян! Именно вы, упертые и подлые, всегда и везде мешали нам! Я давил и буду давить вас, для этого у меня достаточно возможностей. Сдохни, мартышка!

И он нажал на курок…

Но, похоже, стрелок из рептилии был никакущий. Он целил в голову, а попал в плечо. И это стреляя в упор!

Правда, радоваться особого повода не было: не попал сразу – попадет в следующий раз. Кто ж ему помешает!

И змей действительно выстрелил снова. И еще раз. И еще…