Эти проклятые доллары

— Но что ему это даст? — испуганная Жанна смотрела на меня во все глаза.

— Подонок, видно, в панике и истерике. Тут все средства хороши. Логики почти ноль, но это их психология в таком состоянии. Думаю, надо ему звонить.

— Может быть, нам стоит подождать Ольгу? — неуверенно сказала Жанна.

— Она сейчас пока полгорода не обегает, не вернется. Главное, хватило б ума (а я, дура, забыла предупредить) не заявлять в милицию. Это все испортит. С Костей я попробую договориться полюбовно.

Набрав номер, нацарапанный на бумажке, я выслушала пять гудков.

Наконец трубку сняли.

— Алло, кто это? — Голос Кости я едва узнала, наверно, изменял для страховки, подлец.

— Это Татьяна, которую ты оставил днем у Налимова.

— А, ты уже очухалась. — В его голосе звучали растерянность и недоумение. — Но откуда ты телефончик-то знаешь?

— Я звоню от Ольги Матвеевой…

— Теперь понятно.

— Алинка у тебя?

— А где ж ей еще быть? — хамски ответил он.

— Дома, скотина, ей надо быть!

— Ты, не «загоняйся», — явно обиделся Костя, — а то сейчас брошу трубку и говорить не стану.

— А я с ментами через пятнадцать минут приеду по этому телефону-адресу.

— Вы нас уже не найдете. Но с девчонкой потом будут проблемы…

— Чего ты хочешь? Денег?

— Только не твоих. Мне нужен Игорек или его Зойка (фамилии не знаю), ее адрес нужен.

— У Ольги его точно нет, я уверяю!

— Не верю. У вас, бабцов, когда сильно приспичит, все находится. А Оле, похоже, приспичило. — Он захохотал. — Кстати, что же она сама не разговаривает?

— Ей абсолютно нечего тебе сказать, — твердо заявила я.

— Значит, тебе есть что сказать, ментовка, иначе б не звонила.

— Твои условия?

— Адрес этой сучки Зойки, и девчонку я сажаю в такси до дома.

— Не верю, — заявила я, — ты получишь, например, от меня адрес, а потом еще и миллион баксов затребуешь выкупа. Ты ж без совести.

— Ну, тогда говори о твоих условиях, совестливая.

— Я сейчас рассказываю тебе, как эту Зойку найти, ты запоминаешь или записываешь и быстро уходишь из микрорайона. Девочку предварительно отдашь соседям без всяких объяснений. Они ее отправят домой.

— Так меня и сцапают…

— А тебя уже по-любому сцапают, твой адрес, пока мы говорили, вычислен и район уже оцеплен, — уверенно блефовала я. — Тебе остается поверить моему честному слову, что тебя не тронут, если отдашь девочку. У всех ментов в оцеплении есть твои приметы, но если ты будешь идти один, тебя пропустят.

— Смотри, если врешь, меня хапнут и потом «закроют», то, когда выйду, тебе не жить, из-под земли достану — гарантирую! — пригрозил он.

— Я верю, что ты мужик серьезный, — миролюбиво сказала я. — Потому не в моих интересах врать. Все будет чисто. Одного не понимаю: неужели ты никаким другим способом, кроме похищения ребенка, не мог выяснить местонахождение налимовской любовницы?

— Так я даже фамилии ее не знаю! Где ж мне адрес-то взять?! А этих ее подружек-блядей менты всех повязали, не достанешь. Так даешь адрес или нет?

— Ну слушай.

Я подробно изложила ему, как найти Зойку со слов бандерши и попросила дать телефонную трубку Алинке.

— Это ты, малыш?

— Мам-ма, — девочка ревела.

— Нет, это тетя Таня. Мама скоро с тобой увидится. Слушай меня внимательно. Сейчас этот плохой дядя отведет тебя к соседям и уйдет. А ты потом соседям объясни, что дядя тебя похитил, но теперь спасается от милиции. И обязательно пусть они позвонят по твоему домашнему телефону, помнишь еще?

— Да-да, я боюсь!

— Не бойся, все будет хорошо. Когда они позвонят, то назовут адрес, где вы находитесь, и я быстренько за тобой приеду. Договорились?

— Да-а, а он меня не убьет?

— Нет, он получил что хотел, ты ему уже не нужна. — Я старалась искренне верить в то, что говорила! Ведь на самом деле, зачем Косте связываться с детоубийством, когда он нас — взрослых — отпустил. У него есть идея фикс, ради которой он не станет размениваться.

Я положила трубку и вытерла пот со лба. Неужели пронесет и он не обманет? Жанна спросила меня то же самое. Видно, что женщина переживает.

Прошло томительных пятнадцать минут.

Наконец раздался долгожданный звонок, а то уж мы с Жанной исходили всю комнату вдоль и поперек и обкурились сигаретами.

— Алло, — раздался незнакомый женский голос, — это вы просили позвонить насчет девочки?

— Да, я ее мама, — соврала я для простоты разговора во благо ситуации. — Вам ее привел мужчина только что?

— Да, а что случилось? У нас нет дома телефона, пришлось идти к автомату.

— Скажите ваш адрес, я сейчас приеду, — и тут же начала записывать: ул. Зеленоградская, дом 39, кв. 12. — Большое спасибо, скоро буду.

Я бросила трубку на рычаг и стала лихорадочно соображать.

События приобретали все большее ускорение. Мне надо обязательно быть после разрешения ситуации с девчонкой на этой пресловутой, черт бы ее побрал, Зойкиной квартире. Так…

А Ольга не вернется, пока не обегает всех знакомых, коих у нее море. Надо бы ей записку оставить на всякий случай, чтоб не волновалась.

И я написала торопливо на клочке бумаги:

«Ольга, все в порядке. Я буду, если что, по адресу (дала Зойкины координаты). Алинка, если ничего не произойдет еще, будет с Жанной».

Прикрепила записку на видном месте, и мы быстро выскочили из дому, автоматически хлопнув дверью. И только по дороге я сообразила, что ключа-то у нас нет, значит, Алинке придется ехать к Жанне домой.

«Но ничего, разберемся, — успокоила я сама себя, — сейчас главное — забрать девочку, а потом лететь к главпочтамту».

И кто же мог предположить в этой нервотрепке, спешке и суете, что Ольга вернется буквально через пятнадцать-двадцать минут после нас, прочитает записку и, узнав номер Налимовой Жанны, начнет туда названивать.

Там, конечно, никто не отвечал, и она, опять впав в истерику, решила ехать по Зойкиному адресу, думая, что по каким-то обстоятельствам мы оказались там. Это, увы, станет мне известно позже, и из этого я извлеку для себя важный жизненный урок: даже впопыхах тексты записок надо составлять четко, подробно, ясно.

Иначе беда.

Эта самая Зеленоградская улица оказалась на краю города, и пилить туда даже на быстром автомобиле пришлось с полчаса. Наконец находим нужный дом и двенадцатую квартиру в первом подъезде на третьем этаже.