Этим займется ОСС 117

Наконец он познакомился с Марией, немкой-домработницей, о которой рассказывал Ханно Гугенбергер. Это была полная женщина средних лет, сурового вида. Они пообедали, разговаривая о незначительных вещах. После кофе Мария попросила разрешения уйти на час или два, чтобы сделать покупки.

– Наконец-то одни! – вздохнул Монтелеоне, когда хлопнула входная дверь, что значило, что домработница ушла.

Он встал, чтобы включить радио – хорошая предосторожность на тот случай – очень возможный, – если МВД установило микрофоны в разных комнатах.

– Что вы думаете о моей комбинации? – весело спросил он. – Разве не прошло все, как по маслу?

– Как по маслу, – согласился Юбер. – Если бы я был пессимистом, то сказал бы, что все прошло слишком хорошо.

Монтелеоне на секунду застыл и озабоченно посмотрел на него.

– Слишком хорошо прошло?

– Черт! Да ни единой неприятности!

Монтелеоне закурил.

– Это ваша заслуга. Вы потрясающе сыграли свою роль. Знаете, каково заключение врачей?.. Легкое сотрясение мозга повлекло временное умственное расстройство с частичной потерей памяти. Легко излечить, при условии помещения вас в обстановку, где вы чувствовали бы себя свободно и хорошо. Вот она, эта обстановка.

Он широко повел рукой и рассмеялся.

– Это было нелегко, – сказал Юбер. – Мне очень хотелось рассмеяться им в лицо и послать их к черту.

– Я вас понимаю, это, должно быть, ужасное напряжение. Во всяком случае эта история оставила мне свободной вторую половину дня. Мне поручено убедиться, что ваше умственное расстройство не повредило научным знаниям.

– Я очень старался говорить с ними о ракетах!

Монтелеоне потер руки и налил себе новый стаканчик водки, предварительно предложив Юберу, который отказался.

– Ладно, теперь можно расслабиться. Расскажите мне, как вы сумели пробраться в Россию, а потом в Сталинабад, и как сумели здесь поселиться. Я догадываюсь, что у вас были... как это называется? Контакты, кажется?

– Если хотите. Так вот, это очень просто. Я переплыл Амударью, не знаю, где точно. Потом дошел до шоссе и стал "голосовать". Приехав сюда, я спал в скверах.

Монтелеоне поднял одно плечо с гримасой дружеского осуждения.

– Ну! Ну! Не рассказывайте мне сказки! Это вы говорили в МВД!

– Это правда, – сухо ответил Юбер, неприятно изумленный, что итальянец спрашивает у него такие подробности.

Монтелеоне показался раздосадованным, потом выпустил колечко дыма и засмеялся.

– Мы поговорим об этом позже, – сказал он. – Знаете, я обожаю истории этого рода.

– При уходе отсюда вы переживете одну из них, будьте спокойны.

– Вы предупредили того, кто должен нас вывезти?

Юбер поморщился.

– Не думайте об этом, этот вопрос касается только меня. Вам остается следовать за мной, ничего не говоря. И избавьтесь от этой неприятной привычки задавать вопросы. Люди моей профессии этого не любят.

Итальянец покраснел:

– О! Простите меня, я не знал.

– Теперь знаете.

– Знаю. Могу я вас все же спросить, когда мы поедем.

Юбер пожал плечами.

– Когда захотите... Сегодня вечером, например... Я полностью в вашем распоряжении.

Монтелеоне задумчиво почесал подбородок.

– Ну что же, – сказал он, – почему бы не сегодня вечером? Зачем ждать? Мы выйдем через заднюю дверь и таким образом будем иметь впереди целую ночь, прежде чем будет объявлена тревога. Я надеюсь, мы будем далеко?

– Я тоже надеюсь на это, – прошептал Юбер.

Монтелеоне вдруг встал. Он нервничал.

– Может быть, сыграем в шахматы? – предложил он. Юбер не возражал.

– Если хотите...

Было уже начало пятого, а они все играли. Юбер выиграл у Монтелеоне две партии и проиграл одну. В ворота позвонили. Оба мужчины одновременно обернулись к окну, выходившему на передний двор.

– Что это такое? – сказал итальянец. – Мария никогда не звонит.

Они встали и пошли посмотреть. Возле ворот стоял Ханно Гугенбергер и разговаривал с милиционером. Шпет надел очки, а на плече у него висела сумка сантехника или что-то в этом роде.

– Я схожу, – решил Монтелеоне, – раз нет Марии.

Он вышел в прихожую и открыл входную дверь. Юбер подошел поближе, чтобы ничего не упустить из разговора.

– Что вы хотите?

Ханно ответил:

– Я слесарь по газовому оборудованию. Недалеко отсюда авария, и мне надо проверить давление.

– Хорошо, – ответил Монтелеоне, – входите.

Шпет прошел в ворота. Юбер понимал, что появление Ханно могло быть вызвано только очень серьезной причиной.

Ханно вошел в вестибюль.

– Где кухня?

– Сюда. Идите за мной.

Он прошел мимо Юбера, даже не взглянув на него.

– Где краны? – спросил он, еще не войдя на кухню.

– Здесь, в туалете, – ответил Монтелеоне.

Ханно засмеялся.

– Очень удобно, чтобы шутить с кухаркой.

Монтелеоне вернулся к Юберу в гостиную, и они продолжили прерванную партию. Но Юберу было трудно сосредоточиться на игре; присутствие Ханно в доме его слишком сильно волновало. Зачем он пришел? Что заставило его так рисковать? Чтобы передать сообщение, вне всяких сомнений... Какое сообщение? Ханно имел связь с мистером Смитом через агента-радиста. Получил из Вашингтона инструкции для Юбера?

– Шах, – торжествующе объявил Монтелеоне.

Юбер на несколько секунд сосредоточился на игре и сумел спасти своего короля.

Но вообще с него было довольно. Он позволил взять его королеву. Если Ханно хочет оставить сообщение, куда он его спрячет?

– Шах и мат! – провозгласил Монтелеоне.

Юбер сумел улыбнуться.

– Вы здорово меня обыграли!

– Два – два. Сыграем решающую? На десять рублей?

– Я устал, – сказал Юбер. – Если вы не возражаете, отложим решающую. Сыграем ее перед ужином, согласны?

– Как хотите, – разочарованно ответил итальянец.

Юбер взял журнал, лежавший на радиоприемнике, и пролистал его.

– С ума сойти, какими нудными могут быть их журналы, – заметил он. – Ни одной улыбки, только большие проблемы, о которых рассуждают с невероятной серьезностью.

Монтелеоне поднял брови.

– Вы так считаете?

Потом он улыбнулся.

– Нашим западным мозгам трудно к этому привыкнуть, но их надо понять. Русские всегда были такими: озабоченными проблемами бытия...