Это Америка
Шрифт:
— Риммочка, как я буду заниматься продажей? Ведь я этого совсем не умею.
— В том-то и дело, оказывается, там есть перекупщики, они сами приходят к эмигрантам и выкупают всё подчистую. Только с ними надо торговаться.
— Торговаться я тоже не умею.
Римма повезла Лилю на своей новой «Волге» в комиссионный магазин:
— Тебе надо приодеться для Америки.
Директор, ее знакомый, встретил подруг с распростертыми объятиями и предложил:
— Есть элегантный французский брючный костюм синего цвета.
Лиля примерила его, Римма пришла
Наступил июнь, Ира реже приходила к Лешке, они начали сдавать выпускные экзамены — любовь уступала место делу. К удивлению Лили, сын получал хорошие отметки, но изнывал от нетерпения и все приставал к матери:
— Ну, когда будет ответ? Позвони в ОВИР, все ведь звонят и спрашивают.
Только чтобы Лешка перестал ее дергать, она решилась позвонить, ничего хорошего не ожидая.
— Вам разрешили выезд, — холодно сказала капитанша, которая принимала у них документы, — можете явиться для сдачи паспортов и получения виз.
Волна восторга затопила Лилю — пытка кончилась, хотелось петь и прыгать. Она побежала к родителям:
— Папа, Авочка, нам разрешили, разрешили!
Когда Лешка пришел с экзамена, она кинулась к нему:
— Сыночек, выезд разрешили!
Они обнялись, но Лиля видела, как у него в глазах мелькнула грусть — Лешка оставлял первую любовь.
Вечером Лиля с нетерпением ждала звонка Алеши. Наконец в трубке раздалось:
— Лиличка…
— Разрешили, разрешили! — радостно закричала она и засмеялась.
— Разрешили? — переспросил он, как будто не доверяя слуху.
— Да, да, даже быстрей, чем это обычно делается.
— Ну, значит, спасибо другу.
Моня сам повез их сдавать паспорта и получать выездные визы. Со справкой из ОВИРа они пришли в отделение банка на улице Богдана Хмельницкого (Маросейке). Кассирша в окошке сухо буркнула:
— За сдачу каждого паспорта требуется заплатить по 500 рублей.
Это была большая сумма, в три раза выше средней месячной зарплаты по стране. Моня немедленно сунулся в окошко с вопросом:
— А если бы я захотел получить паспорт обратно, сколько пришлось бы платить?
— У нас таких просьб не бывает.
— А все-таки, сколько стоит получить паспорт гражданина России обратно?
— Пятьдесят копеек.
— Ага, значит в тысячу раз дешевле, — с тем же наивным видом подытожил Моня.
Кассирша пожала плечами, Лиля едва сдерживала улыбку, Лешка ухмылялся.
В ОВИРе строгая капитанша выписала им визы — зеленую бумажку с заветным словом Израиль. Тут же оказался недавний знакомый Лили щеголеватый Яков Рывинд. Теперь у него была бородка, и Лиля не сразу узнала его. Он подошел, улыбаясь:
— Поздравляю вас. Помните? Яша. Я тоже получил визу. Значит увидимся там.
Моня покосился на него с неприязнью:
— Зачем ему борода? По — моему, он косит под ортодоксального еврея.
Лиле было все равно.
Моня повез их в Центральный банк — покупать доллары. Каждому выезжавшему обменивали рубли на 100 долларов. По официальному,
никогда не менявшемуся курсу, один доллар стоил десять рублей, хотя на черном рынке цена доходила до ста. Они с Лешкой заплатили по тысяче рублей и получили по сто долларов. Моня сказал:— Ну, теперь у вас есть «зелененькие», с ними вы можете задирать носы кверху.
Они с интересом рассматривали зеленые купюры по 20, 10 и 5 долларов. Так вот она, эта магическая валюта, предмет вожделения многих жителей России…
В авиакассе Лиля показала выездные визы и купила билеты в Вену.
— Все, ребята, — есть визы, есть билеты, можете уезжать! — подытожил Моня.
7. Отвальная
Оставались последние дни перед отъездом, и Лиля металась по магазинам — нужно было купить чемоданы, но их нигде не было. В отчаянии она позвонила Моне:
— Моня, в Москве чемоданов нет.
— Чемоданов нет? Ай, ай, ай! Ну, значит, вы не поедете, — рассмеялся он.
Лилины нервы были напряжены, она обиделась:
— Хорошо тебе смеяться. Я отдала чемоданы Алешке, а во что я сложу наши вещи?
— Ну, ладно, ладно. Сколько штук и какие тебе нужны?
— Четыре, среднего размера, чтобы мы с Лешкой могли их тащить.
На другой день Моня привез крепкие фибровые чемоданы рыжего цвета. Лиля была в восторге, благодарила, а он только улыбался:
— Ерунда, по блату достать можно все. Что ты собираешься делать с мебелью?
— Мы с Алешей решили не возиться с ее пересылкой. Он сказал, чтобы я оставила тебе на память обстановку его кабинета.
Она настояла на своем, и он увез кабинет. Комната опустела, и Лиля еще больше загрустила об Алеше — здесь он сидел, читал, писал, сюда она ночью приходила к нему…
Павел, увидев пустой кабинет, символ расставания, расстроился и спросил:
— Можно я возьму себе одну вещь?
— Папа, да бери хоть все!
— Нет, мне только одна вещь дорога — мое старое кавалерийское седло. Это память о моем боевом прошлом. Как посмотрю на него, как будто заряжаюсь молодостью.
Лешка почувствовал грусть в его тоне и обнял деда:
— Конечно, дед, бери, это же твое седло. Ты подарил его Алеше, а Алеша подарил мне. Теперь оно вернется к тебе. Но оно тяжелое, я принесу его тебе сам.
По вечерам к Лиле приходила Римма — помогала укладывать вещи.
— Где ты достала чемоданы? Все жалуются, что в Москве чемоданов нет.
— Моня Гендель достал, он все может.
— Даже чемоданы? Ну и ловкий мужик! Надо с ним познакомиться.
— Римка, я ведь насквозь тебя вижу. Но учти, он женатый.
— Знаем мы этих женатиков. Их охмурять особенно занятно. — Римма оглядела полупустую квартиру: — Лилька, надо устроить отвальную. Помнишь как ты устраивала свои проводы перед отъездом в Албанию?
— Конечно, помню. Тогда все собрались, даже наш китаец Ли пришел. Он подарил мне выточенные китайские шарики. Я храню их и повезу с собой, как память о нем.