Это был просто сон...
Шрифт:
Ирина терялась. Она не могла договориться с собственным сыном! Хотя, правда, это был уже не тот пухлый веселый малыш, каким она помнила его. Игорек вырос, вытянулся. И повзрослел не от хорошей жизни.
— Не хочет, не заставляйте, — вмешался в поединок Тэйнхари ак-лидан. — Отсутствие аппетита — нормальное явление после сеанса терапии…
— Ты инопланетянин? — напрямик спросил его мальчик.
— Немного, — сказала Ирина.
Мальчик хмуро, исподлобья посмотрел на нее.
— Я у него спросил, а не у тебя!
— Игорек, — терпеливо выговорила Ирина, — он не понимает по-русски.
И
— Извините, — со стыдом выговорила Ирина. — Ради Бога, ак-лидан, извините. Он не понимает, что говорит!
Ак-лидан только улыбнулся:
— Этот молодой человек прекрасно понимает все. Он наверняка уже видел моих сородичей. И знает, что хорошего от них ждать нечего. Спросите у него, убедитесь сами.
Ирина спросила. Игорек рассказал, вставляя самые разные словечки, что "эти уродливые дядьки" — сволочи, негодяи и вивисекторы. Они приходили домой и били тетю Настю, и она плакала. А потом становилась злой и била его, Игоря. Еще она заставляла его есть всякую гадость, и однажды выбросила в окно любимого плюшевого медведя. "За то, что я не слушался".
Ирина помнила этого медведя. Она и Рустам купили его, едва сынишка только родился. Белый лохматый медведь в матросской рубашке. Игорек расплакался, когда рассказывал о том, как тетя Настя выкидывала медведя. Я держал его за лапу, и лапа оторвалась. Лапу я спрятал, но тетя Настя ее все равно нашла и выкинула…
Ирина обняла ребенка, и он на этот раз не вырвался. Хотелось выть, кричать, орать во весь голос. А еще пойти к а-дмори леангрошу и потребовать свидания с Настей. Чтобы выдрать ей все волосы и выцарапать глаза! Скотина…
— Мама, а они нас бить будут, да?
— Нет, сынок. Это другие инопланетяне. Они — хорошие…
— Как же, — буркнул сын, отстраняясь, — хорошие они там… как же…
Пять лет. Пять лет, а похож на бурчливого старичка. На старичка, ничего хорошего от жизни не ждущего. Ох, бедный мой сынок…
— Извините, Ирина, — сказал Тэйнхари ак-лидан. — Я должен вам рассказать… Вы — ближайший родственник, вам надо знать.
— Что с Игорьком? — мгновенно встревожилась Ирина.
Господи. Только чтобы ничего страшного. Ничего смертельного. Я не переживу!
— Понимаете, пока он спал, я провел полное обследование. Если хотите, взгляните, — он включил терминал. — Результат сканирования головного мозга…
Ирина посмотрела. Изображение, понятно, было голографическим. И не надо было оканчивать медицинский институт, чтобы понять — вот это круглое темное пятно ничего хорошего из себя не представляет.
— Что это? — осипшим вдруг голосом спросила Ирина.
— Опухоль, — объяснил ак-лидан. — Следствие длительного воздействия гипнолигатора, в поле которого ребенок прожил довольно долго… Мальчику требуется срочная операция.
— А вы…
— Я — врач общей практики, — мягко сказал ак-лидан. — Я не справлюсь. Да и не имею права проводить такие операции.
— А что же делать? Что?!
Хороша новость, ничего не скажешь! Не было печали…
— Мальчика нужно срочно отправить в Центр нейрохирургии, сразу же,
как прибудем на Анэйву. Я уже связался со специалистами. И они готовы его принять. Вы не переживайте, это не смертельно. Риск минимален, поверьте. Вот только… возникает одна не слишком приятная проблема.— Какая? Какая еще проблема?!
— Вы — его единственный родственник. Но у мальчика нет гражданства, а вы ограничены в правах. Ваш опекун, Клаемь а-свери, находится сейчас за пределами Анэйвалы, я узнавал.
— Так что же делать теперь? — Ирина почувствовала, как обрывается душа.
Ждать, когда вернется Клаемь — нереально, когда она там вернется, поздно будет. И что, смотреть как ребенок умирает? Если Игорек умрет, то ей, Ирине, жить незачем. И никакой психокод от хваленой Натален Магайон-лиа не поможет.
— Ситуацию можно решить лишь прямым приказом а-дмори леангроша, — объяснил Тэйнхари ак-лидан. — Я… пытался связаться с ним.
— А он?
Ак-лидан вздохнул:
— Не стал даже слушать. Отмахнулся тем, что занят. И рта раскрыть не дал!
Очевидно, ак-лидана это здорово обидело. Когда в ответ на просьбу выслушать отключают связь. Едва ли не посылая подальше по всенародно известному адресу.
— Черт, — выругалась Ирина.
Панику надо отбросить. Она ничем не поможет. А-дмори леангрош, значит. Ирине подумалось, что а-дмори леангрош ей задолжал. И задолжал порядочно. Начиная от фальшивого покушения в аэропорту Сихраува и заканчивая смертью Рустама. Пусть только попробует теперь отказать или послать!
— Он еще тут, на корабле? — спросила она.
— Конечно. Но вряд ли он нас примет…
— Меня — примет, — заявила Ирина, хотя уверена в том не была.
— Что ж, пойдемте, — с готовностью сказал ак-лидан.
— Нет… я сама. Вы лучше за ребенком присмотрите. Присмотрите ведь, да?
Ак-лидан обещал.
— Вот, возьмите с собой, — он передал ей треугольную медицинскую карточку. — Здесь история болезни вашего сына. Пригодится в разговоре
Ирина поблагодарила его, взяла документ.
— Игореша, — обратилась она к сыну. — Я сейчас выйду. Но скоро вернусь.
Мальчик долго смотрел на нее. Потом сказал:
— А ты правда вернешься?
— Конечно, вернусь! Не беспокойся, солнышко.
— Мама, ты теперь тоже инопланетянка?
— Господи, сынулечка!- Ирина обняла ребенка, прижала к себе, стала целовать, — я — твоя мама, я тебя никогда больше не брошу, никогда-никогда! Просто мне надо сделать одно дело, поговорить кое с кем. Поговорю и вернусь. Хорошо? Не бойся. И доктора не обижай, хорошо?
Игорек хмуро посмотрел на Тэйнхари ак-лидана.
— А если онменя обидит?
— Тогда я разорву его в клочья, — свирепо пообещала Ирина.
Игорек несмело улыбнулся. Бедный мой маленький сынок! Больше никакие гады тебя не обидят. Никогда. Уж я позабочусь об этом!
Ирина подумала, что добраться до а-дмори леангроша будет непросто. Если он по связи ни с кем говорить не хочет… С чего это к себе пускать должен? Наверняка заперся у себя и сидит. Может, даже пьет что-нибудь вроде спирта. От счастья, что злыдня-Артудекта заловил… И что же, встать под дверью его комнаты (каюты?) и колотить в нее головой до тех пор, пока охрана не скрутит?