Это было в Коканде

«Начинаются беш-арыкские чудеса!» - подумал Юсуп и, пожав плечами, пошел дальше. Мимо него проехал в таратайке какой-то человек в полосатой кепке, в белой рубахе и в штанах из чертовой кожи.

Большая чайхана на площади оказалась еще закрытой. Юсуп постучался в запертую дверь. Хозяин подошел к окошку и знаками показал Юсупу, что места нет, что вся чайхана заполнена ночующими гостями. Во дворе караван-сарая шумно кашляли и плевались верблюды.

Юсуп свернул в сторону от площади. В переулке стоял дом Хамдама, окруженный большим садом. Юсуп остановился около ворот.

Он почувствовал, как у него забилось сердце. Все сразу вспомнилось: и каждая трещинка в стенах, и зеленые ставни на окнах, и даже скрип ворот.

Возле дома шагал рябой милиционер, обвешанный оружием. Юсуп спросил его:

–  Где исполком?

Милиционер показал в противоположную сторону и поправил на плече винтовку. Юсуп уже тронулся дальше, когда милиционер, чем-то заинтересовавшись, вдруг остановил его.

–  Елдаш, товарищ… - окликнул он Юсупа, - ты откуда будешь?

«Откуда? Ну что я ему буду говорить?» - подумал Юсуп. Он махнул рукой в сторону Коканда и сказал:

–  Оттуда.

–  А куда идешь?

–  Туда!
– Юсуп опять махнул рукой, но уже в другом направлении.

–  Документы!
– вдруг проговорил милиционер.

Юсуп рассмеялся, однако показал ему свое удостоверение. Милиционер долго рассматривал бумажку, потом, вернув ее Юсупу, снова спросил:

–  Откуда ты все-таки?

–  Ты же читал! Там все ясно, - ответил Юсуп.

–  Тебе ясно, а мне не ясно. Я неграмотный, - сказал милиционер.

–  Ну, а мне какое дело? Каждый встретившийся милиционер будет меня допрашивать? Ты что, с ума сошел? Иди ты к черту!
– по-русски выругался Юсуп.

Милиционер засмеялся, как будто он был доволен тем, что на него накричали. Он бросился к воротам и, распахнув калитку, заголосил:

–  Сапар, Сапар, Сапар!

Из ворот выскочил босой, но в форме милиционера, небритый человек. Юсуп не сразу узнал в нем Сапара. Сапар опух, его красивое лицо было обезображено лишаями. Сапар держал в руке железное ведерко и мочалу. Прищурившись, он поглядел на Юсупа, потом, ни слова не говоря, скрылся за воротами и закричал:

–  Юсуп, Юсуп приехал!

А вслед за этим на улицу выскочил Хамдам, полуодетый, в одном белье. Он бросился навстречу Юсупу.

–  Я тебе рад, как сыну, - сказал он, протягивая к нему руки и кланяясь.
– Мой дом - твой дом. Что ты так рано приехал? Я сам собрался встречать тебя. Вот Сапар моет коляску. Мы с почетом хотели встретить тебя. А ты мне весь парад испортил! Скорей, скорей!
– крикнул он женщинам, показавшимся на галерее.
– Приготовьте гостю теплую воду помыть ноги! Потом опять обратился к Юсупу: - Я ведь знал, что ты сегодня приедешь, богатырь, спасибо тебе! Спасибо!
– сказал Хамдам, хлопнув Юсупа по плечу.

Странное чувство охватило Юсупа. Хамдам действительно встретил его по-отцовски, торжественно и сердечно. Юсупу неудобно было повернуться и уйти.

–  Откуда ты узнал, что я приезжаю?
– спросил он Хамдама.

–  В Беш-Арыке всё знают, - рассмеялся в ответ Хамдам.
– Здесь мы живем без секретов, Алимат вчера заходил ко мне.

–  Ну, как? Ты устроил его?

–  Конечно. Я взял его к себе в милицию. Дом дал.

Женщины принесли теплую воду.

–  Я обещал Абиту прийти к нему, - проговорил Юсуп.
– Отпусти меня!

–  Этого нельзя, - заявил Хамдам.
– Зачем ты меня обижаешь? Я не могу отпустить тебя. Стыд мне, позор, если я это сделаю. Артыкматов знает, что ты у меня. Весь Беш-Арык знает, что ты у меня. У Артыкматова нет квартиры, семья большая. А в Беш-Арыке один я принимаю гостей. Все большие люди живут у меня. Неужели ты меня обидишь? Вечером у меня будет той. Все власти будут. Уполномоченный ГПУ будет. Мы будем праздновать твой приезд. Все хотят тебя видеть, - важно закончил Хамдам.
– Ведь Беш-Арык все равно что твоя родина!

За спиной Юсупа уже стояли милиционеры, готовые принять от него сумку, плащ, фуражку.

–  Раздевайся! Давай вещи! Ты у себя дома, - кричал Хамдам.

35

Когда Юсуп вышел к завтраку, Хамдам, показывая на расставленное по столу угощение, сказал, усмехнувшись:

–  Ну, ты видишь здесь все, кроме свинины. С нее меня тошнит.

–  Да и меня тоже, - ответил, смеясь, Юсуп.

Они сели за стол.

–  Жить теперь хорошо, а дальше будет еще лучше, - говорил Хамдам.

Занимая гостя, он вспомнил о голодных годах, о войне с басмачами и прославлял советскую власть. Он познакомил Юсупа с новой молодой женой, молчаливой стройной женщиной. У нее были красивые глаза, но косые, глядевшие в разные стороны, точно от стыда. Сквозь яркое шелковое платье, сшитое по старине, в широкую складку, выдавались ее узкие груди, острыми сосками впивавшиеся в шелк.

–  Хороша?
– хвастался Хамдам.
– Большой калым дал.

–  А где Рази?
– спросил Юсуп.

–  В Андархане, - ответил Хамдам.
– Сегодня Насыров ее туда повез. Она больна.

И, не желая больше говорить о Рази-Биби, он быстро перевел разговор на другую тему. Он заговорил об Артыкматове.

–  Меня хочет съесть твой друг. Но меня знает высшее начальство. А кто знает Абита? Я вместе с ГПУ уничтожал басмачей. И теперь у меня есть враги. Но я не боюсь. Они хотят съесть мою голову, а выйдет так, что они сами останутся без головы.

–  Ты, видно, хорошо борешься за советскую власть?

–  ГПУ знает, как я борюсь. Меня завалили подарками. Золотые часы дарили несколько раз. Оружие… - гордо ответил Хамдам.
– Когда после областного съезда мобилизовали здесь ответственных работников на борьбу с басмачами, начальство спросило: «А где Хамдам? Почему его нет?» Сам Карим это сказал. И я поехал первый.

Хамдам поднял вверх указательный палец:

–  Меня все знают. Я тогда многое сделал.

–  А твой джигит Алимат стал басмачом? Нехорошо получилось.

–  Нехорошо. Это Насыров виноват. Он подвел. Я послал их в бухарскую милицию. А Насыров пошел в басмачи. Но ведь он помог тебе. Мне рассказали.
– Хамдам помолчал.
– Я доверчив, - продолжал он.
– А ты подозревал меня… Я помню это. Правильно! Всех надо подозревать… Я тоже всех подозреваю.

Сказав это, Хамдам покраснел и стукнул кулаком по столу: