Это не измена
Шрифт:
— Прости, я не тупица, правда…
— Алис, успокойся. Машина новая, я все понимаю.
— Тебе, наверно, уже надоело одно и тоже повторять?
— Нет, все нормально.
Хочется верить, что его спокойствие не напускное, и я бросаю испуганный взгляд на Олега, а тот только улыбается. Может быть и врет, но врет отлично, и я за это благодарна, потому что иначе сожрала бы себя изнутри. А все равно больше рисковать не хочу, поэтому откидываюсь на спинку сидения и мотаю головой.
— Думаю, на сегодня достаточно.
— Как скажешь.
Олег тянется к ручке, но как же? Я не могу просто так его отпустить, поэтому задаю вопрос, который первым приходит в голову.
— Ты давно здесь живёшь?
—
— О, ты живешь с бабушкой?
— Нет, она умерла пару лет назад.
— Прости, пожалуйста…
— Ничего страшного, Алис. Я живу с мамой и братом.
— А отец?
Вырывается раньше, чем я осознаю это: лезу, куда меня не просят, черт бы меня побрал, поэтому снова пугаюсь, смотрю на него и мотаю головой.
— Прости, пожалуйста…Я не хотела лезть…
— И снова. Ничего страшного. Отец с нами не живет.
— Ясно…А мой тебе как?
Вот. Черт! Что ты несешь?! Я себя убить готова, но Олег расценивает, как шутку, и смеется.
— Мне он еще со школы нравился, так что я рад, что работаю теперь на него.
Фу-ух…решаю поддержать.
— Всегда было интересно…он строгий начальник?
— Если не косячить, нет.
— А ты косячишь?
— Стараюсь, но бывает со всеми. А отец он не строгий, насколько я понимаю?
— Папа меня очень любит…
— Да, это понятно. Ну…пойду я. Доедешь сама?
— Я могу тебя отвести, мне несложно.
— Не стоит, я пробегусь.
— О. Ты бегаешь?
— Держу себя в форме. Если надумаешь взять еще пару уроков — звони, не стесняйся. До встречи.
Олег выходит из машины, напоследок дарит мне еще одну улыбку и поворачивает к парку, пока я смотрю ему в спину. Ну что? Вроде все прошло не так печально, да? Контакт я точно наладила, и это успокаивает…
Олег
Я возвращаюсь домой таким усталым, каким не был за весь срок своего обучения, хотя тогда думал, что мое тело больше просто не выдержит! Оказалось, что если сравнить то время и настоящую, взрослую жизнь, ты очень удивишься, на что по итогу способен. Я приехал обратно в Тулу всего пару месяцев назад, и, попробовав себя в местной, военной части, решил — нет, надо что-то менять. Поэтому я пошел к нашему мэру и напрямую попросился к нему — там и карьерный рост более реальная история, и опыта больше получу. Не знаю, чем я думал, как там говорят? Наглость второе счастье? Так вот, похоже так и есть. Степан Андреевич вообще мужик хороший: правильный, порядочный, имеет свои принципы, а если «где-то, что-то», скажем так, этого никто не замечает. По факту, это «где-то и что-то», конечно в списке есть, но народ закрывает глаза: его ценят, так как он достаточно рьяно отстаивает интересы своей области, помогает и вообще не козел, как это часто бывает. Я это про себя «тихим» бартером называю, и, если честно, против ничего не имею. Я действительно уважаю Степана Андреевича, он очень многое сделал для города и области в целом. Помню, когда в школе учился, он к нам приезжал, говорил с нами наровне, а еще отстроил крутую спорт-площадку и закупил целый класс компьютеров — это было прям ВАУ! А сейчас я у него работаю…Для меня это правда много значит, поэтому я не жалею, что не остался в Москве, хотя предложения были, но, извините, не мое. Москва сама по себе город не для меня — слишком шумно и тесно, а Тула другое дело. Здесь спокойно и хорошо, легче дышится, а еще у меня тут вся моя семья, что гораздо важнее любых перспектив…
— Почему ты не остался в Москве?
Как с языка снял. Я слегка улыбаюсь, сидя рядом со Степаном Андреевичем в его машине, как раз когда мы едем обратно в сторону города после вечерней встречи. Какой он проницательный, да?
— Не мое.
— А что «твое»? — усмехается, я в ответ тоже, а потом бросаю на него
взгляд и жму плечами.— Тула.
— Ты немногословен? Не любишь болтать? Хорошее качество для работника, но сейчас ты можешь расслабиться.
— Да я не напрягаюсь, просто…не знаю, как это объяснить. Тула — мой дом.
— И ты не хотел остаться в Москве? Вообще?
— Если честно, то нет. Там слишком шумно.
Такой ответ его устраивает, ведь в салоне разносится его громкий смех, а после он еще и подтверждает.
— Мне нравится. Знаешь? Я тоже так думал, когда учился. Все в толк не мог взять этих москвичей. Они для меня, знаешь, как инопланетяне какие-то.
— При том с самой далекой планеты.
— Точно-точно…
Мы посмеиваемся вместе, а потом Степан Андреевич смотрит на часы и вдруг округляет глаза.
— Ох, сколько времени…Светлана моя убьет, если на ужин опоздаю.
— О…вы можете высадить меня здесь. Тут как раз автобусы…
— Брось, Олег, не дури. Заедем, поужинаем, с семьей тебя познакомлю. Как никак, часто видеться будете.
Это кажется мне немного странным, и я хочу было найти какую-то глупую причину, но не успеваю сформулировать ее даже в своей голове, как Степан Андреевич мотает своей.
— Отказы не принимаются. Это приказ, если хочешь, и вообще, Олежа…Если начальник зовет тебя на ужин — всегда соглашайся.
— Так точно.
В этот момент машина начинает сбавлять темп, а руль выворачиваться. Мне мало того добавить нечего, так и не придумать ничего путного — начинаю волноваться. Все таки не каждый день мэр зовет тебя к себе на ужин, а я даже не знаю правил этикета. Вдруг у него принято пользоваться всеми приборами сразу? Черт…
— Ну вы только на это посмотрите, — перебивает мою «легкую» панику Степан Андреевич, указывая на красный, не очень ровно припаркованный Мерседес.
Нет, ладно, это я еще приуменьшил — припаркован он просто отвратительно, будто его слепой сюда ставил, но я решаю мудро промолчать. Алиса, видимо, пропустила мимо ушей все мои уроки…
— Алиса…ужасно паркуется. Просто какая-то беда, совершенно не может подобрать правильный угол.
— Может не привыкла?
— Да, машина то новая, ты прав…Но, боюсь, дело тут не в этом. Опыта нет, да и с геометрией у нее совсем плохо.
— Научится еще, не переживайте.
— А ты не подсобишь? — перевожу на него взгляд, а сам стараюсь себя не выдать, но он так хитро на меня посматривает, что сразу все ясно: знает.
— Вы же знаете, да?
Кивает и посмеивается, глуша свой внедорожник, потом пожимает плечами.
— Она сказала, что ты пытался ей помочь.
— Простите…я думал, что она не хотела, чтобы вы знали.
— Ничего страшного. Она очень расстроилась, подумала, что ты решил, будто она — дура набитая. Я это заметил, да и Алиса врать не умеет совершенно…
— Я так не думал.
— Знаю, Олежа. Не напрягайся ты так, я вообще спасибо сказать хотел за помощь.
— Да…не за что.
— И все равно. Спасибо. Ну что? Вон мои девочки…Пойдем, я представлю тебя жене.
Светлана Олеговна очень красивая женщина, понятно в кого Алиса такая — они сильно похожи. Обе светленькие, маленькие, но при этом весьма выдающиеся в нужных…Так, стоп. Я сразу бью себя по рукам и отвожу взгляд от Алисы, на которую сложно не смотреть. Она ведь действительно очень красива, а еще улыбчива и вообще лёгкая такая, я сразу это чувствую. Мягкость. Светлана Олеговна, конечно, тверже. Нет, она безусловно не возьмет приз за номинацию «самая строгая мать года» — видно, что в дочери души не чает, — но при этом я чувствую в ней стержень. Как военный, ты сразу это чувствуешь, будто со званием приобретаешь какой-то особый ген. При этом твердость ее не как груз на шее, скорее уважение вызывает, потому что общаться с ней очень легко. Хотя бы на первых парах, но легко…