Это несерьёзно

— И ты бы мне дала, гребаному извращенцу, — уточняю.

— Да пошел ты. Максимум пару раз. Я тебя люблю. Господи, как я тебя люблю!

— Тогда возьми в рот. Я не кончил, — подсказываю. — Что ты за него держишься, это не спасательный круг.

Посмеивается. Мы на откате все еще дурные, будто пьяные.

Сначала члена касается горячее, прерывистое дыхание, следом влажный язык, который пробегает по головке, затем по стволу. Кристина любовно целует мою мошонку, нежно, быстро лижет, сжимая рукой. Кровь устремляет в низ живота, а еще почему-то — к сердечной мышце, которая колотится под ребрами. В вены впрыскивается какой-то гормон, ощущение счастья смутно знакомое, но пиздец какое сильное. Похоть царапает иглами нетерпения. Я хочу эту девочку еще и еще, и с каждым разом удовольствия больше. Как будто привязываюсь.

Кристина берет член в рот, начинает сосать, и я закрываю глаза, концентрируясь на кайфе. Ее страсть и энтузиазм распаляют. Сердце о ребра разбивается.

Когда она отрывается от члена, а потом запрыгивает на него сама, терпение окончательно лопается, я резко сажусь и обнимаю ее. В паху отдается уколом боли, вожделение топит, страсть заслоняет глаза. Наконец-то приходит осознание, что реально можно.

Мы оба как будто выиграли в лотерею суперприз.

Обнимаемся крепко, я дурею, когда Крис насаживается и громко стонет. Трепещет, дрожит в руках. А потом мы двигаемся, трахая друг друга, имея с жаром, алчно. Страсти становится еще больше, чем в первый раз, хотя уже тогда было адово.

Уровень взаимности и доверия зашкаливает, в венах плещется потребность. Мне хочется брать Крис тягуче-медленно и долго, но одновременно с этим я хочу ее везде, в каждое место. Я хочу ебать ее жадно и быстро. Хочу себе ее всю. Потную, голую, громко кричащую. Я хочу видеть в ее глазах пьяный экстаз, хочу ее полного удовлетворения, абсолютной капитуляции. Я выиграл приз, она — мой приз. Ощущаю кипящую жадность до ее вагины, рта, попки. Я хочу ее всю, я, блядь, так адово хочу, как никого никогда в жизни.

Кристина кончает и захлебывается, между ног жарко, влажно, она сжимает меня там туго, и мы целуемся.

— Моя-моя-моя хорошая, — выдаю, достигнув пика.

Уровень агрессии растет, я выплескиваю ее в горячее сладкое тело. Я баюкаю свою девушку мягким голосом, одновременно вдалбливаясь и наслаждаясь тем, как еду крышей и как она мне нравится.

Шальная девочка. Лучший выигрыш в лотерею.

***

Лишь спустя несколько минут, уже в душе, когда кровь отлила от половых органов, я подставляю голову под потоки прохладной воды, мысленно возвращаюсь к случившемуся и думаю: если мой отец не Баженов, то кто?

Моя мать — упрямая женщина с характером, она вряд ли бы стала спать с кем-то левым и малозначительным. Тем более — рожать от кого-то посредственного. Сказала, он исчез. Стоит ли искать?

Глава 37

Кристина

Спустя два дня я просыпаюсь в Сочи от звука будильника. За окном — темень, на часах почти семь. Поначалу не могу сообразить, где я и что вообще происходит, но, включив свет и оглядев номер, понимаю: жизнь со мной происходит. Быстрая, наполненная событиями. Та самая, о которой я не смела мечтать, годами сидя в четырех стенах. Поднимаюсь с постели и отправляюсь в душ. Время не ждет, впереди важная встреча.

На следующий день после ссоры с Россом и Баженовым-старшим, мы с Демьяном болели самым натуральным образом. У меня схватило горло так, что глоток воды сделать было мукой, Демьяна терзала головная боль. Оба ощущали растерянность, что, в общем-то, нормальная реакция на стресс, но жутко неприятная. Отменили прогулку на катере и отлежались в номере.

Ночью вылетели в Сочи. Добрались до отеля, заселились. Демьян сел за ноут и погрузился в работу, а я попыталась поспать, но он так много говорил по телефону, что постоянно будил.

Равский нашел крота — сотрудника, который принес на территорию «СоларЭнерджи» червя «Черных Звезд», тут же подключилась полиция и журналисты. Тому парню светит приличный срок за предательство, Равский же размышляет, как можно усилить безопасность, в том числе проверку и тестирование персонала. И Демьян в этом вопросе играет решающую роль, хотя в новостях о нем не было ни одного слова.

Пока Демьян переписывался с коллегами в каком-то секретном чате, я подсмотрела его ник. Баженов называет себя Rook, это слово можно перевести как «Ладья». Весомая фигура на шахматном поле, главная после Королевы и обозначающая крепость. Демьян защищает, его роль — быть барьером между тем, что важно, и тем, кто хочет это важное заполучить. Непробиваемым барьером. Наверное, именно то, что я ощущаю рядом с ним, можно назвать безопасностью.

После душа я привожу себя в порядок и вызываю такси. Работа работой, но личная жизнь меня тревожит значительно сильнее. Наверное, поэтому нервничаю.

Не сосчитать, сколько раз я виделась с Радой Максимовной, но ни разу не общалась с ней как матерью своего молодого человека. И полагаю, это другое.

«Тебе заказать горячее?» — приходит сообщение от Демьяна.

«Да, буду через полчаса».

Демьяну и Раде Максимовне требовалось время пообщаться наедине, они условились встретиться еще в обед. Я не звонила, чтобы не вмешиваться, — их обоих ждал непростой разговор.

Когда, уже в ресторане, нахожу глазами нужный столик, на мгновение теряюсь. Если бы я с рождения не знала этих двоих, никогда бы не подумала, что передо мной мать с сыном — настолько Рада Максимовна эффектно выглядит. Этой женщине-колдовке возраст определенно идет на пользу! Высокие скулы, полные губы, карие глаза, блестящие каштановые волосы, стильное платье и аксессуары. На вид Баженовой с трудом можно дать больше сорока — передо мной стройная, красивая девушка. Когда они с Андреем Владимировичем разъехались, я недоумевала: как можно отпустить такую женщину?

— Добрый вечер, — робко здороваюсь, приближаясь.

Возможно, разговор был непростым, но сейчас и Демьян, и Рада Максимовна улыбаются и ведут себя беспечно. При моем появлении Демьян галантно поднимается и помогает устроиться. После чего мы втроем приступаем к ужину.

Рада Максимовна еще раз заверяет, что мы никак не можем быть родственниками, сама разглядывает наши родинки и весело хохочет.

— Вы можете сделать ДНК-тест, ребята, но умоляю, сделайте его тайно. Боюсь, твоего папу, Кристина, убьет твоя мама после первого же подобного вопроса, она жутко ревнивая.

— Но зачем Андрей Владимирович… — начинаю я.

— Андрюша за последние годы как будто… простите, поглупел. Раньше Баженов был замечательным парнем, поверьте. Мы отлично прожили первые десять, может, пятнадцать лет брака. Но, увы, с возрастом люди черствеют. Меняют предпочтения и желания, иногда при этом сами меняются до неузнаваемости. Но не будем о грустном. Ваша пара — это настоящее чудо.

— Так… получилось, — улыбаюсь я. — А кто был папой Демьяна? Если это не секрет, конечно.