Это несерьёзно

Демьян пообещал Марка размазать, и он еще не закончил. Можно ли стереть человека в нашем веке? Легко как никогда.

Мы едем в красивое место на ужин с коллегами Демьяна, после чего по плану вернуться в номер и полежать вдвоем в ванне, расслабиться. Ночью Баженов займется работой.

Он очень много работает в последнее время, много разъезжает по миру. Возможно, кто-то упрекнет меня в том, что я вновь наступаю на те же грабли, каждый раз срываясь с места и сопровождая своего мужчину. Как бы ставя его на первое место. Но хочется верить, что это не совсем так: я всюду вожу с собой планшет и ноут, продолжаю работать. Заказы сыпятся, я, как голодная кошка, нападаю на все, чтобы создать себе имя и закрепиться. Заодно смотрю мир, беру экскурсии, уроки английского.

Демьян — специалист экстра-класса. Не знаю, долго ли мы будем вместе, но пока мы пара — я буду ему соответствовать.

Все свободное время мы проводим вдвоем, каждый день занимаемся любовью. Из-за атак хакеров Демьян все чаще бывает хмурым и напряженным, но рядом со мной — неминуемо расслабляется.

И все-таки мне его недостаточно. Расстегиваю пальто, затем блузку так, чтобы он видел мой лифчик. Бросаю долгие взгляды, кусаю губу, осторожно напрашиваясь.

— Может, завтра вечером пошалим? — слышу родной голос.

Небрежность, с которой Демьян бросает последнее слово, рождает ворох надежд, сомнений и сладкого стыда, о котором просить не смею, но в глубине души… жду. Мы несемся по шоссе. Правая рука Баженова падает на мое колено, скользит выше, под юбку.

— Например?

— Как насчет небольшого экшена? В Москве гостит моя подруга, у нее свой бизнес по изготовлению свечей для ваксплея. Давай я вас познакомлю?

Глава 39

— Что? — спрашиваю я, нервно сжимая под столом колени.

Мы завтракаем в кафе. Демьян сидит напротив, на локти опирается, сам подался вперед и смотрит неотрывно, как голодный кот на падающего из гнезда птенчика, чьи секунды сочтены.

— Что тебе надо? Вопросы какие-то появились, Баженов? — дразню его, поправив воротник водолазки.

Ноль реакции, лишь взгляд очевиднее заостряется. Птенчик вот-вот будет сцапан.

Закидываю ногу на ногу.

— Сейчас слюна побежит, — подкалываю, пододвигая в его сторону салфетки.

Демьян улыбается и наконец-то моргает. Нам как раз приносят кофе и тарелки, я тянусь к приборам и отрезаю немного омлета.

Через минуту понимаю, что Демьян даже к кофе не притронулся. Он продолжает смотреть на мои губы, то-то их покалывает. Не касаясь ласкает шею, ключицы. Опускается к груди. На мне черная водолазка под горло, никто не знает, что под ней — портупея из черной кожи. Тонкий ошейник зафиксирован на шее и цепочками соединен с ремнями, сжимающими грудь.

Поймав взгляд Демьяна, в сотый раз за утро вспыхиваю. В ушах стучит, кровь ударяет одновременно в лицо и низ живота. Я плотнее сжимаю ноги и чувствую, как сильно хочу сидящего напротив мужчину. Весь прочий мир не существует, я полностью утонула в Баженове. От ясного, болезненно-откровенного желания отдаться ему становится неловко. Мы ведь в кафе, в людном месте! Да и не следует девушке так много и часто думать о близости, это как-то нехорошо. Демьян специально это во мне провоцирует, упиваясь смущением.

Этот гад даже не пытается скрывать удовольствие! В глазах пляшет похоть. Он внимательно, даже демонстративно изучает стол, барную стойку, снова смотрит меня. И я догадываюсь, какие фантазии кипят в его больной, сексуально озабоченной головушке. Сама невольно начинаю фантазировать, как он берет меня прямо здесь и прямо сейчас. Снимает водолазку, тянет за цепи портупеи. Прикусываю губу, которая начинает дрожать. Боже.

Демьян склоняется ближе и говорит вполголоса:

— Возьми мой телефон, сходи в уборную и сделай несколько фотографий. Груди и трусиков.

Сглатываю.

— Демьян… это слишком. Мы утром занимались любовью, успокойся, пожалуйста. Я хочу спокойно поесть.

Он придвигает телефон.

— Слишком горячо, как раз остынет. Вперед.

Идея хотя бы ненадолго прекратить эту эротическую агонию становится заманчивой, я беру мобильник и удаляюсь. В дамской комнате мою руки, промокаю область за ушами. Жарко! Вижу свою улыбку — лихую, опасную, ту, которую обожает Демьян и которую я никому больше не рискую показывать.

Закрываюсь на замок, задираю водолазку и делаю несколько безумно откровенных фотографий без лица. Затем стягиваю колготки, просовываю телефон под юбку и щелкаю. Ужас. Что я творю?! От понимания этого едва не улетаю, дышу часто, мозг плавится.

В зал возвращаюсь с идеально прямой спиной, беспечно спокойная. Кладу телефон на стол и приступаю к омлету. Баженов так и не притронулся к еде. Откинувшись на диванчике, он водит пальцами по экрану смартфона и загадочно улыбается.

Он рассматривает мои эрофотографии. Безумие. Просто безумие. Я изо всех сил стараюсь вести себя естественно, но забываю дышать, зная, что вот-вот он долистает до последней, а когда это происходит — сжимаю ноги так сильно, что ощущаю между ними спазм. Допрыгалась.

Демьян смотрит на фото несколько секунд, затем бросает на меня шальной взгляд, быстрым движением языка смачивает губы, берет салфетку и вытирает рот, последовав моему совету, данному чуть раньше. Громко сглатывает. Сердце разрывается, пронзает еще один спазм, я сжимаю ноги и кончаю за завтраком в кафе, прилагая нечеловеческое усилие, чтобы никто ничего не заметил. Упираюсь лбом в ладонь, полуживая от стыда и наслаждения.

Баженов с легкой улыбкой внимательно наблюдает за происходящим. Берет приборы и наконец ест с аппетитом, словно получил то, на что рассчитывал.

Через полчаса он останавливает машину в каком-то тупике. Мы стягиваем верхнюю одежду, перелезаем на заднее сиденье и набрасываемся друг на друга. Любовь сделалась жадной, она не оставляет места здравому смыслу.

Рука Демьяна оказывается под моей водолазкой и грубо тянет за ремни, сдавливая грудь и чуть придушивая ошейником, пока я, задыхаясь, двигаюсь на каменном члене, плавясь от новых ощущений.

— Так ярче? Так тебе нравится кончать, да? — накидывает он грубых пошлостей, которые царапают кожу, будоража еще сильнее. Сжимает мое горло.

— Прекрати, — умоляю. — Прекрати это делать. Мне неловко.

— Чуть в штаны не спустил, как твои фото увидел. Ты мокрая же вся была, ну просто шлюха в ошейнике.

— Демьян!

Он насаживает меня до упора, отчего я вскрикиваю. Острый кайф расползается под кожей. Дрожу и упиваюсь близостью, запахом возбуждения. Упиваюсь тем, что могу позволять себе быть раскованной, быть шлюхой в его руках, доступной, смелой.

— Моя. Скажи вслух. Чья ты девочка? О чьем хуе мечтала?

Сжимаю губы и отрицательно качаю головой: ни за что я не произнесу такое. Умираю от смущения даже слушать. Сама с каждой секундой все ближе к финишу. Закрываю глаза. Демьян грубо стягивает с меня водолазку, задев крючочки, и я ахаю — больно! Тут же нежно облизывает грудь, оставляя влажные следы, расцеловывает шею. Тянется к губам и жадно целует.