Это они, Господи…
Шрифт:
Ваншенкин, в отличие от юного собрата, в гости к знаменитым писателям, слава Богу, не ходит. У него другие увлечения, иные темы. В его публикациях «Литгазеты» и в книгах есть и печальные стихи о давнем прошлом («Арагви», 1964), и нытьё о старости («Он то и дело на момент задрёмывал средь разговора»), и ожидание смерти («Дело близится к концу…»), и странное, даже изуверское восхищение «чистотой» и «тонкостью» некого художника, поскольку он —
Художник, видящий в ребенке Старухи будущей черты.Надо полагать, автор считает ещё более тонким художником, а не извращенцем и психопатом того, кто видит в гробу в белых тапочках человека любого возраста.
Но главное, чем поэт
В этих эротических мечтаниях автору видится многое: то всего лишь мужская рука, которая «во тьме аллей там, где ей нужно, шарит» у женщины; то таинственная дама, что «совершив полёт (сексуальный), лежит охваченная ленью»; то ещё одна женщина, которую милый друг, не зная других средств развлечь, равнодушно целовал, «просто, чтобы не скучала», а она в ответ кусала; видятся ему и столь пылкие любовники, что «встречались днем», поскольку «не могли дождаться вечера»; и законные супруги, у которых, «как ни старались, не было детей», но они при любой погоде «не оставляли сладостных затей и вдохновляли всячески друг друга»; и больной старичок, негодующий по поводу того, что вызванная по случая инфаркта врачиха «скорой помощи» «и не подумает обнять»… И это всё ещё что! А однажды автору привиделся «мир, где бабы в разных позах». Целый мир!..
Надо заметить, что эротические сюжеты Ваншенкина порой весьма драматичны. Хотя бы вот, почувствуйте:
Сколько нужно было сил Отказать ему словами, Потому что он просил Главным образом руками!Ну, вообще-то говоря, автор, видимо, подзабыл, что всё это главным образом именно руками и делается: они обнимают, заваливают на постель (диван, кушетка, стог сена) и т. д. А как иначе «просить»? Заявление, что ли, писать? «Гражданка Иванова, довожу до вашего сведения, что терпежу больше нет. Прошу не отказать. Ваншенкин, лауреат Государственной премии».
Заканчивается стихотворение не совсем понятно:
Видеть свет его лица Вплоть до следующего раза И держаться до конца — До последнего отказа.Так что, удержалась до конца или нет? Гораздо все ясней в стихотворении, что так и озаглавлено — «Отказ»:
Заупрямилась, не пожелала, Подбородок склонила к плечу: — Моего объяснения мало? Было, да! А сейчас не хочу.Впрочем, похоже, что тут дело не столь катастрофично: ведь «сейчас» это не «теперь», не «отныне», не «больше», а — в данный момент.
Так вот, приняв во внимание всё сказанное, не удивлюсь, если вскоре Ваншенкин напишет стихи, которые будут начинаться так:
Я люблю тебя, жизнь, И хочу разных баб в разных позах!..Однако есть у поэта странные стихи совсем на другую тему:
Хлебнув немало на веку, Как и другие хлопчики, Он спит тихонько на боку, Как прежде спал в окопчике. Шёл по лугам и по лесам, По танкам бил из пушечки. Теперь он спит. Теперь он сам Как орден на подушечке.Или:
Рад и я слегка, Что один воробышек Всё ещё пока Бьётся между ребрышек…Если учесть и это, то итог можно подвести тоже в стихотворной форме так:
Он родом из семьи солдатиков И, может, из своей винтовочки Разил он мерзких супостатиков Почти пять лет без остановочки. Теперь за восемьдесят с хвостиком, А любит вкус клубничной пеночки, О чём чирикает так простенько Седой воробышек Ваншеночкин. Вот, разорвав оковы этики, Рисует петушка на курочке, И в том потворствуют эстетики Из милой всем «Литерадурочки».А тут ещё
О чём тут? Не муж с женой, а кто? Кого оговорили? Какая обшивка? В чём ошибка? Где мерзость? Кто на кого клевещет? На чьей совести подлость? В чём тут «глубинная суть»?..
Однако Андрея Дементьева «Литгазета» любит, пожалуй, больше, чем Ваншенкина: именует его не просто старым другом, как того, а — знаменитым другом. Да и как не любить хотя бы за хронический оптимизм! В недавно вышедшей его книге, озаглавленной, почти как всегда, в духе такого оптимизма «Нет женщин нелюбимых», Дементьев несколько раз объявлен «всенародно любимым поэтом». Там на радость народу поэт восклицает:
Нет женщин нелюбимых, Пока мужчины есть!Но вот что несколько озадачивает: сам-то женат, кажется, третий или четвертый раз… А почему разошелся с прежними? Надо полагать, разлюбил? А полюбил ли кто оставленных? Согласились бы они радостно спеть вместе с тобой и твоим другом Кандидом, воскресшим через 250 лет:
Как прекрасно всё, что было с нами, Как прекрасно всё, что с нами будет.Или:
Мы будем молоды всегда, Ведь нету возраста у счастья.Да, сказано давно: счастливые часов не наблюдают, но, увы, невзирая на это, счастье погостит-погостит да улетучится… Пушкин констатировал:
Порою всем даётся радость. Что было, то не будет вновь…Блок вздыхал: «Всё миновалось, молодость прошла…».
И Дементьев отчасти признаёт сей факт, не отрицает, что старость, увы, имеет место, но —
Нас старят не годы, а беды…Нет, болезный, беды только помогают годам, а те своё дело знают. Поговори об этом, допустим, с 96-летним Михалковым, с которым сфотографировался под портретом 26-летнего Лермонтова.
А есть у Дементьева ещё стишок, посвященный известному Павлу Бородину, где автор твердит:
Хороших людей много меньше… Хороших людей слишком мало… Хороших людей слишком мало…И вдруг — опять приступ оптимизма:
И всё-таки их большинство.Откуда же взялись?
У Окуджавы есть строки:
Настоящих людей очень мало, На планету — совсем ерунда. На Россию — одна моя мама, Только что она может одна.