Это подиум, детка! Сага о московских куколках

– Значит… вы в меня еще верите? – ее голос дрогнул. – Верите, что моя модельная карьера… может сложиться?

– Послушай меня, девочка, – серьезно сказала Марина Аркадьевна, – если бы я в тебя не верила, я бы тебе сейчас не названивала. И в агентстве бы ты в моем не числилась. И никто не стал бы делать тебе фотографии и снимать тебе квартиру бесплатно… Конечно, верю, глупая. У тебя такие данные, такие ноги, такое лицо! Я еще на том злополучном конкурсе красоты тебя заприметила. Все у тебя получится, надо только немного потерпеть. Конечно, если ты предпочитаешь заранее сложить лапки и вернуться домой, к мамочке, то никто тебя держать не будет.

– Я не хотела бы возвращаться домой, – тихо призналась Алена.

– Вот и славно! – обрадовалась Марина Аркадьевна. – Значит, я могу сказать Сокольскому, что девушка найдена?

И, немного помявшись, Алена все же ответила:

– Да.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Много лет спустя, откинувшись на сиденье очередного лимузина, пригубливая розовое шампанское в ожидании очередного мужчины, Алена вспоминала тот день, когда она, прямая, нервная, бледная, тряслась в переполненном вагоне метро, спеша на первое в своей жизни оплаченное свидание. В кармане ее купленного в секонд-хенде клетчатого пальто лежал свернутый вчетверо листочек, на котором торопливым кривым почерком Марины Хитрюк было написано: «Леонид Сокольский, гостиница „Советская“, напротив входа будет ждать Audi A6, номерной знак 666, 19:00». Время от времени Алена теребила листок потными пальцами. Напряженно посматривала по сторонам: ей все казалось, что окружающие смотрят на нее с презрительным осуждением. Что все они – и вон та тетка с перманентом, и воняющий п?отом мужик, и перехихикивающиеся студентки в тонких курточках, и пенсионерка с мрачным лицом, – все они знают, что она, начинающая манекенщица Алена Соболева, продала себя на вечер за сто пятьдесят условных единиц. И каждый раз, когда поезд останавливался, а равнодушный механический голос объявлял очередную станцию, ей хотелось выскочить из вагона и быстрым-быстрым шагом уйти прочь.

Собираясь на это свидание, подкручивая плойкой волосы, подрисовывая тоненькую коричневую линию на верхнем веке, она даже пару раз всплакнула – и приходилось заново возиться с макияжем. Яна суетилась вокруг: то приносила из кухни свежий чай, то пузырек с «Новопасситом» – кто бы ожидал от нее такой нежности. Еще неделю назад она была ершистым ежом, поджимала губы, если Алена что-то у нее спрашивала, смотрела исподлобья, не то жалея соседку, не то завидуя ей. Теперь же все изменилось – ведь московские модельные тропинки наконец привели Аленку в ту глухую чащу, где давно королевствовала Яна. И теперь она приветливо встречала новенькую на пороге своего мира – мира, где у каждой обладательницы конкурентоспособного тела был собственный прайс-лист.

– Да не переживай ты так, дурочка, – уговаривала Янка, – тебе Хитрюк что-нибудь об этом мужике рассказала?

– Ничего, – прошептала Алена, скорбно рассматривая в зеркале свое бледненькое лицо.

Господи, да за что же это все ей, да как же она могла такое допустить и почему продолжает машинально причесываться, вместо того чтобы остановиться, послать всех к черту?!. Ну да – послать к черту легко, а что дальше? Самолет унесет ее за тысячу километров на восток, в постылый, крошечный, тесный N-ск, где она вновь срастется с привычной кожурой посмешища, потому что никто из местных не понимает, что рост метр восемьдесят пять – это не уродство, а роскошь. Поступит в Педагогический, будет учить ребятишек рисовать в прописях ровные закорючки? Еще недавно она честно мечтала именно о такой судьбе. Но как смириться с этим сейчас – после карнавала московских красок, после волнующего предвкушения праздника, после посеянной куда-то в глубину ее сознания наивной мечты о туфельках Кристиан Лабутен – черных, с алой подошвой и тонким каблучком!

– Но она ведь сказала, для чего ты ему понадобилась? – допытывалась Янка. – Вы встречаетесь возле гостиницы, но не пойдете сразу в номера, так?

– Она сказала, что мне вообще необязательно подниматься в его номер – ни сразу, ни потом, – испуганно отшатнулась Алена, – у него какие-то переговоры в ресторане. Я должна просто посидеть рядом, побыть один вечер его девушкой.

– И что ты переживаешь? – искренне изумлялась Яна. – Посидишь пару часиков, еще и пожрешь на халяву. Легкие деньги.

– Но все будут знать! Смотреть на нас и знать, что он меня купил.

– Странная ты… Ну почему ты так решила? Мало ли – может быть, у вас и правда роман.

– Ну да, – нервно усмехнулась Алена, – наверняка он какой-нибудь горбатый карлик, раз в его записной книжке нет номера красивой девушки, которая согласится посидеть с ним в ресторане просто так.

Яна расхохоталась.

– Ну ты и деревня, – с восхищением воскликнула она, – ископаемый элемент! Да наверняка в его записной книжке два десятка подобных номеров. Только весь шик в том, чтобы каждый раз девушка была разной. Они же выпендриваются друг перед другом, поняла?

– Кто?

– Мужики, балда! – гаркнула Янка. – Один пришел с просто красивой девушкой, значит, второму нужно появиться с девушкой из модельного агентства. Один ведет под ручку обложку Vogue, другой – девчонку из группы «Фабрика». Один – девушку с грудью, как у Лоло Феррари, другой – с ногами, как у тебя. Все по-честному. Они, что называется, членами меряются. А мы получаем деньги.

– И все равно… Я бы предпочла получать деньги за показы и фотосессии.

– Во-первых, одно другому не мешает, – назидательным тоном сказала Яна, – я знакома с девчонкой, которая сейчас работает в парижском Elite, и все от нее в полном восторге. А начинала все с того же – сдавала себя в аренду за пятьдесят баксов в час. А во-вторых… Поверь мне: только попробовав эскорт один раз, ты уже не слезешь. Сегодняшним вечером ты вернешься сюда другой. И сама будешь смеяться над тем, как психовала и плакала. Это легкие деньги, подруга. Приятные легкие деньги, о которых мечтает любая вешалка. Как ты не можешь понять – тебе ведь жутко повезло!

Может быть, в Янкиных примитивных философствованиях и было зерно истины. Только вот спеша к гостинице «Советская», вдавливая в разъеденную солью слякоть каблуки, Алена отчего-то не чувствовала себя везунчиком. За пятьдесят шагов до места «X» остановилась. Порылась в сумке, достала пластмассовую пудреницу, посмотрела на свое лицо. Карманной щеткой пригладила волосы, фруктовым блеском мазнула губы, попробовала припудрить покрасневший от ледяного ветра нос. Выглядела она не очень хорошо – какая-то бледная и жалкая. Мелькнула спасительная мысль: а вдруг он, этот Леонид Сокольский, посмотрит на Алену и покачает головой? Нет, мол, на фотографиях я видел длинноногого ангела, а на свидание приперлось красноносое чучело в дешевом пальто?

Нужный автомобиль она приметила издалека. И снова этот неприятный озноб, ледяные мурашки бегом по коже. Мало того, что номерной знак 666, так еще и сам автомобиль черный, с тонированными стеклами, похожий на плавную и опасную глубоководную рыбу. И еще – на улице слякоть, все прочие авто приобрели одинаковый серо-бурый колор, а машина, дожидающаяся ее, сверкает, словно ее только что отполировали.

Неуверенными медленными шагами она приблизилась, наклонилась над дверцей, не видя ничего, кроме собственного отражения. Стекло плавно отъехало вниз. Алена похолодела – в машине было трое, и все смотрели на нее с раздевающим любопытством. Как ей поступить – немедленно сбежать, заверещать, отшатнуться? Но они еще ничего дурного не сделали… Может быть, двое из них – просто водитель и телохранитель? Предположение было похоже на истину – передние сиденья занимали словно срисованные друг с друга дюжие бугаи с подбритыми затылками, сзади же вальяжно раскинулся немолодой мужчина с аккуратной блондинистой бородкой, белогвардейскими бакенбардами и умными серыми глазами, внимательно ее рассматривающими из-под дорогих очков.

Кое-как угомонив сотрясающую внутренности неприятную вибрацию, Алена, слегка запинаясь, проговорила:

– Вы Леонид Сокольский? У нас назначена встреча. Меня зовут Алена Соболева, я ваш эскорт, – и мило улыбнулась.

Ей показалось, что прозвучало все это довольно профессионально, однако мужчина отчего-то расхохотался.

– Меня не предупреждали, что моим эскортом будет школьница с красным носом и хлопчатобумажными колготками, – и все же он подвинулся и открыл дверцу, давая ей возможность забраться внутрь салона.

– Я думала, вы сами меня выбрали, – со смесью облегчения и разочарования пробормотала она, – по фотографии…

– Так и есть, – кивнул Сокольский, – только вот на фотографии не было написано, что вы несовершеннолетняя. Впрочем, какая разница.

– Мне исполнится восемнадцать в следующем месяце, – неизвестно зачем сказала она.

– Аленушка, а Марина Аркадьевна разве не предупредила, как вы должны быть одеты?

Она пожала плечами. Хитрюк вообще рассказала ей мало. Для нее это было рядовое будничное событие – одну из манекенщиц заказали в качестве эскорта. Куда больше ее занимала предстоящая неделя Russian Fashion Week, в которой принимало участие более тридцати девчонок из Podium Addict. «Вы пойдете в ресторан, оденься поприличнее», – на ходу предупредила она.