Это про меня

Придя к выводу, что Гена с Ларой вполне могли уехать домой, толкнула кухонную дверь и замерла на пороге, основательно растерявшись во второй раз за последние десять минут. Если так пойдет и дальше, то стоит выпить валерьяночки, или дело закончится продолжением пьянки.

Дело в том, что за нашим микроскопическим столом премило завтракали Сережа и Луша, что само по себе было уже явлением удивительным, но когда Сотников повернулся и, обворожительно улыбнувшись, поцеловал подругу в щеку, мир окончательно перевернулся.

Пожалуй, я уснула на нашей планете, а проснулась где-то в параллельной вселенной, где мои друзья могут жить в мире и согласии. Ну или же был вариант попроще. Их просто еще не отпустило со вчерашнего, но тогда оставался открытым вопрос, сколько эти двое умудрились выпить и выживут ли они после этого.

— Доброе утро, Стеша! — как ни в чем не бывало, улыбнулась Луша.

— Доброе, — последовал ее примеру Сотников, отсалютовав чашкой.

Я же лишь протерла глаза ладонями и, убедившись в отсутствии галлюцинаций, плавно сползла по стенке прямиком на стул, не отрывая взгляда от друзей.

— Цветочек, с тобой все в порядке? — заботливо поинтересовался Сережа, удобно устраиваясь рядом с моей соседкой.

— А у вас? — выдавила из себя каким-то писклявым голосом.

Вместо ответа раздался смех Луши, и уже через секунду привычный тон Сотникова расставил все по своим местам.

— Люциферья, твою за ногу! Ты вечно все портишь!

— Как ты меня назвал?! — вмиг взвизгнула Луша.

За время, что эти двое собачились, я налила себе воды и вернулась на стул. Дождавшись, пока звон в голове от голосов друзей поутихнет, вновь посмотрела на собравшихся на кухне, уже успевших расползтись по разным углам, насколько это позволяло ограниченное пространство, и задала резонный вопрос.

— Вы идиоты?

— Ты бы видела свое лицо, — подруга вновь хихикнула.

— Ага, дорогого стоило, — поддакнул Сотников, не забыв добавить. — Жаль, телефон достать не успел, пока Клуша все не испортила.

Вновь переждав короткую перепалку с взаимным обменом любезностями, продолжила:

— Ничего умней придумать не смогли?

— Прости, не самое лучшее состояние для оригинальных идей, — ответила подруга, задумчиво крутившая в руках пачку «Нурофена».

— Утро не задалось, — закончил мысль Сотников, который, как я только сейчас заметила, тоже выглядел весьма помятым.

Значит, уработаться вчера умудрилась не я одна.

И вновь в сложившейся ситуации это меня порадовало.

Пока я думала, как бы помягче спросить, какого, собственно, черта в моей постели делает Ян, в голове появилась еще одна неясность, поэтому вместо запланированного вопроса задала другой.

— А где Алена?

И почему меня сразу не озадачил факт ее отсутствия?

— Ее Генка с Ларой увезли, — равнодушно проговорил Сережа.

— А Ян? — как можно более осторожно спросила я.

Сотников открыл рот для ответа, но в этот момент дверь на кухню открылась, и в проходе появился сам объект обсуждения.

К моему негодованию парень выглядел вполне свежим и бодрым, а еще шел прямиком ко мне. И вот это уже пугало.

— Доброе утро, — практически промурчал он и поцеловал в щеку.

Не веря в происходящее, путаясь в собственных мыслях, повернулась в сторону Луши, ища хоть какие-то объяснения происходящему.

Я же не могла провести ночь с Яном?!

Или могла…

Не! Не! Не!

Не могла, это же Ян!

И вообще, у него есть Алена!

Почему я постоянно забываю про Алену?!

Ужас усилился, когда Луша лишь мило улыбнулась, как делала это еще со времен школы, когда я начинала с кем-то встречаться.

Последним лучиком надежды был Сережа, который почему-то отвернулся к окну. Как бы я ни сверлила его взглядом, парень не поворачивался, поэтому, приняв волевое решение, начала поворачиваться к Яну, когда вдруг услышала неразборчивое похрюкивание со стороны Сотникова.

Пока соображала, что к чему, похрюкивание переросло в полноценный хохот троих находившихся на кухне. Всех за исключением меня.

Ладно, я понимаю Лушу. Я, возможно, даже Сережу понимаю. Но Ян!

Окончательно убедившись, что надо мной вновь решили поиздеваться, встала со своего места, окинула присутствующих злым, насколько это получалось в текущем состоянии, взглядом и, с трудом просочившись мимо чертового доктора, старательно не смотря ему в глаза, вышла из кухни, не забыв кинуть по пути:

— Придурки!

Нет, теперь однозначно никаких пятниц в этой компании. Только одиночество, только уют, только спокойствие.

И, естественно, новая работа.

При мельком проскочившей мысли о Никите Станиславовиче настроение сразу стало лучше, словно в темном тоннеле унылости, наконец, появился лучик света. И мысль о том, что стоит начинать новую жизнь с понедельника, уже не казалась мне такой глупой.

Суббота прошла как в тумане. В запланировано размеренном тумане. Я не обратила внимания на то, как ушли Сережа и Ян. К счастью, когда вернулась в комнату, вещей последнего там уже не было, поэтому еще одной встречи удалось избежать.

В воскресенье картина не сильно изменилась, разве что головная боль сжалилась и отступила. Я по-прежнему валялась в кровати, игнорируя все предложения Луши, при этом абсолютно незаслуженно получая в свой адрес оскорбления в занудстве и унылости. Так как особого желания спорить с подругой не было, молча соглашалась и вновь закрывала глаза, представляя, каким прекрасным будет завтрашний день.

Ни о каких магазинах, конечно, речи уже не шло. В какой-то момент я даже начала бояться, что едва выйду из дома, сразу натолкнусь на Яна, потому что, учитывая уровень везения на попадания в дурацкие ситуации за последнюю пару недель, такой вариант был вполне вероятен.

Хотя бы потому, что Ян и неприятности были синонимами.

Уже поздно вечером, в очередной раз отбившись от Луши, не забыв напомнить о моей глубочайшей на нее обиде за вчерашнее, позволила себе встать с кровати и заняться изучением содержимого гардероба.

Наверное, это были одни из самых бесполезных двадцать минут моей жизни, потому что по их истечению все же пришлось прийти к выводу, что ничем похожим на образ Карины я похвастаться не могла. Взглянув на часы, с тоской осознала, что в половину десятого вечера вряд ли смогу добыть хоть что-то стоящее, ведь из работавших в такое время магазинов с хоть какой-то одеждой в шаговой доступности был, пожалуй, лишь сексшоп в соседнем доме.