Это же Патти!

– Но мы же не будем произносить название вслух в присутствии посторонних. Название надо хранить в секрете. Мы будем называть его просто ОРС.

– Что за общество?

– Обещаешь никому не говорить? – опасливо уточнила Мей.

– Конечно, не скажу.

– Даже Присцилле и Конни, когда они вернутся?

– Мы примем их в члены, – сказала Патти.

– Ну… возможно… но чем меньше членов в таком обществе, тем лучше. И только мы трое по праву можем претендовать на членство, так как видели эту пьесу. Но, во всяком случае, ты должна обещать, что не расскажешь никому без нашего с Розали разрешения. Обещаешь?

– Обещаю. Ну так что за общество?

– Мы собираемся стать сиренами, – прошептала Мей внушительно. – Мы будем красивы, обворожительны и безжалостны…

– Как Клеопатра, – сказала Розали.

– И отомстим мужчинам, – добавила Мей.

– Отомстим… за что? – спросила Патти, несколько ошеломленная.

– Ну, за… за… за то, что они разбивают наши сердца и разрушают нашу веру в…

– Мое сердце еще не разбито.

– Пока не разбито, – сказала Мей с некоторой досадой, – потому что ты не знаешь мужчин, но когда-нибудь ты их узнаешь, и тогда оно будет разбито. Тебе следует держать твое оружие наготове.

– Хочешь мира готовься к войне [22] , – процитировала Розали.

– Вы… вы думаете, что истинной леди подобает быть сиреной? – неуверенно спросила Патти.

– Безусловно! – заверила Мей. – Никто, кроме истинной леди, не может быть сиреной. Ты когда-нибудь слышала, чтобы сиреной была какая-нибудь прачка?

– Н-нет, – призналась Патти. – Пожалуй, никогда.

– А вспомни Клеопатру, – вставила Розали. – Я уверена, она была истинной леди.

– Хорошо! – согласилась Патти. – И что мы будем делать?

22

Латинское изречение, ставшее крылатым выражением. Впервые употреблено римским историком Корнелием Непотом (94–24 гг. до н. э.), использовавшим его в жизнеописании одного из полководцев древности.

– Мы станем неотразимо красивы, и наши роковые чары завлекут в ловушку всякого мужчину, который только приблизится к нам.

– Вы думаете, что нам это удастся? – в тоне Патти звучало явное сомнение.

– У Мей есть книга, – с жаром сообщила Розали, – «О красоте и изяществе». Нужно делать масочки из овсянки, миндального масла и меда, и сидеть с распущенными волосами на солнце, и отбеливать нос лимонным соком, и надевать на ночь перчатки, смоченные в…

– Надо обязательно принимать ванны из ослиного молока, – перебила Мей. – Клеопатра их принимала, но, боюсь, нам его не достать.

– А еще надо научиться петь, – добавила Розали, – и всегда мурлыкать себе под нос что-нибудь вроде «Лорелеи» [23] , когда собираешься заманить очередную жертву.

Проект был чужд мировоззрению Патти, но в нем присутствовал привлекательный элемент новизны. Ни Мей, ни Розали не стали бы для нее желанными партнершами ни в одном деле, но обстоятельства свели их вместе в тот день, а Патти была покладистой особой. К тому же ее природный здравый смысл немного изменил ей: она все еще оставалась под действием магии египетской чародейки.

23

Лорелея – в немецкой мифологии одна из «дев Рейна», заманивавшая путешествующих по этой реке на скалы, подобно тому как заманивали к гибели мореплавателей сирены в древнегреческой мифологии. Стихотворение Генриха Гейне «Лорелея» (1824 г.) было положено на музыку Фридрихом Зильхером (1837 г.).

Они еще несколько минут планировали подробности своего проекта, пока не услышали голос мисс Лорд, прощающейся с Мадемуазель.

– Лорди идет! – встревоженно прошептала Патти. – Думаю, вам лучше вернуться в кровати! Остальное обсудим утром.

– Да, давайте, – сказала Розали, дрожа от холода. – Я замерзаю.

– Но сначала мы должны произнести клятву, – настаивала Мей. – Следовало бы, конечно, сделать это в полночь… но, может быть, половина одиннадцатого сойдет. Я все уже обдумала. Просто повторяйте за мной.

Они взялись за руки и по очереди прошептали:

– Торжественнейше обещаю держать в секрете название и цель этого общества, а если я нарушу эту клятву, пусть я стану веснушчатой, лысой, косоглазой и косолапой – сразу и навеки.

На протяжении следующих нескольких дней члены ОРС посвящали весь свой досуг внимательному изучению пособия «О красоте и изяществе», а затем трудолюбиво взялись за применение его рецептов на практике. Некоторые из рекомендаций казались ошеломляюще противоречивыми. Волосы, например, следовало подвергать воздействию воздуха и солнечного света, но лицо нет. Впрочем, они ловко обошли эту трудность: все их карманные деньги на следующей неделе пошли на покупку замши, и каждый час отдыха они проводили, укрывшись от посторонних взглядов за кустами или деревьями – ветер играл их распущенными волосами, а лица были защищены самодельными масками.

Однажды после обеда маленькая третьекурсница А., забежав в дальний уголок сада во время игры в прятки, неожиданно наскочила на них и вернулась в безопасные пределы площадки для игр с испуганными воплями. По школе поползли туманные слухи о целях и размахе деятельности нового общества. Предположения были самыми невероятными – от членов индейского племени до друидских жриц.

Они чуть не потерпели полное фиаско, когда потребовалось добыть необходимые ингредиенты для овсяной масочки. Получить овсянку и лимон оказалось сравнительно легко: кухарка предоставила их без большого шума. Но дать мед она отказалась. В кладовой стояло великое множество банок процеженного меда, но окна были зарешечены, а ключ лежал на дне кармана Норы. Срочная необходимость сделаться красавицами не позволяла им сидеть сложа руки следующие пять дней, ожидая еженедельного похода за покупками в деревню. Кроме того, в сопровождении учительницы, они все равно не смогли бы купить мед, который наряду с конфетами, вареньем и марципанами был в школе контрабандным товаром.

Они обсудили возможность подпилить железную решетку или усыпить хлороформом Нору, чтобы похитить ключ, но в конце концов Патти добилась своего при помощи обыкновенной лести. Она заглянула в кухню после ленча и жалобно призналась в том, что голодна. Нора поспешила подать стакан молока и кусок хлеба с маслом, а Патти, присев на уголок разделочного стола, начала разговор. Предполагалось, что ученицы не должны посещать кухню, но это правило никогда не соблюдалось слишком строго. Нора была общительной душой и радушно принимала посетительниц. Патти похвалила запеченные в тесте яблоки – вчерашний вечерний десерт, перешла от них к обсуждению очаровательного молодого водопроводчика, который в это время занимал все мысли Норы, а затем плавно подошла к меду. И, прежде чем уйти, она получила от Норы обещание за завтраком на следующее утро заменить им повидло медом.

Члены ОРС принесли с собой к завтраку подносики для булавок, поставили их себе на колени и сумели незаметно перенести в них содержимое своих тарелок. Однако это был еще не конец испытаний. Патти имела несчастье, столкнувшись с Эвелиной Смит в холле второго этажа, уронить свой подносик медом вниз прямо на ковер. В то же мгновение из коридора в холл вышла мисс Лорд. Патти была изобретательной юной особой и не теряла присутствия духа даже в самом критическом положении. Она шлепнулась на колени прямо в лужу меда и, раскинув юбки начала отчаянно разыскивать воображаемую булавку для галстука.

– Неужели необходимо из-за какой-то булавки загораживать весь коридор? – вот единственный комментарий, который она услышала от проходящей мимо мисс Лорд.

Ковер был, к счастью, двухсторонним и, просто перевернув его, Патти успешно скрыла от посторонних глаз медовое пятно. Другие члены ОРС проявили щедрость и поделились с ней своими запасами, так что без меда она все же не осталась.

Три бессонные ночи они оставались верны овсяной масочке – хотя, возможно, правильнее было бы сказать, что масочка оставалась верна им – ее было почти невозможно смыть с лица даже горячей водой, так что их лица казались покрытыми серебристыми чешуйками.