Этот томительный дым

ваша сестра не принимала выписанных ей лекарств… – Дарен застыл, ожидая продолжения, но не

ожидая, что при этом испытает, – …намеренно.

Слова Меган О'Нил эхом пронеслись по всему коридору. Ему показалось, что он впервые понял, что

чувствует человек, когда теряет ощущение твердости под ногами. Он покачнулся, прекрасно осознавая, какой именно смысл она вложила в последнее слово: «…намеренно…», его сестра намеренно не

принимала лекарства. Она хотела что? Сдаться? Уйти из жизни? Оставить его одного?

– Нет… - ему не верилось в то, что он слышит это, - нет… она не могла… я… я бы заметил… что-то бы

почувствовал… моя сестра никогда бы так не поступила, слышите? Никогда бы добровольно не ушла из

жизни...

– Мистер Бейкер, послушайте…

– Нет! Я не хочу слушать вас! Не хочу слушать этот бред!

– Дарен, - Пол развернул его к себе, - от того, что ты не хочешь принимать слова доктора О'Нил, ты не

изменишь очевидного.

– Ты что, действительно веришь в это? – Усмехнулся он, чувствуя, как легкие болезненно сжались. –

Веришь, что Эл могла так поступить?

– Мне бы не хотелось верить в это, - просто ответил Пол, - но другого выбора нет.

– Нет… – он отошел от друга, скинув с себя его руки. – Ты обезумел, если считаешь, что ей могло

придти такое в голову!! Она… она просто забывала, вот и всё!! Теперь я буду следить за каждым

приемом лекарства, и такого больше не повторится!

– Дарен… - но он уже не слышал друга, лишь повернулся к доктору О'Нил.

– А может, это и вовсе врачебная ошибка, а?...

– Дарен…

– …Как я могу верить в ваш профессионализм, если совершенно вас не знаю?! Я вообще не знаю, врач

ли вы!!...

– Черт подери, Дарен, Элейн сама сказала мне! – Заорал Пол, и эти слова прошибли его до мозга костей.

Он застыл, не зная, дышит ли, и если нет, то хочет ли пытаться. Хочет ли жить здесь и сейчас, в этом

мире без человечка, ради которого каждое утро открывал свои глаза. Хочет ли бороться с тьмой, если

его единственного солнышка не будет рядом.

Как бы сильно ему не хотелось верить в то, что слова Меган О'Нил - чистая ложь, или же, что это и

вовсе следствие какой-то ошибки, он понимал одно - Пол никогда бы ему не соврал. После всего, через

что им пришлось пройти плечом к плечу, он ни за что бы так не поступил. Особенно в том, что касалось

его сестры.

– Каковы прогнозы? – Тихо спросил он, решая, что со всем остальным он разберется потом. Когда

удостоверится, что за решение Элейн, добровольно оно или же вынужденно, им обоим не придется

платить слишком высокую цену.

– Состояние стабилизировалось, – спокойно и ровно ответила Меган. – Мы приняли меры вовремя, но

еще всего лишь день или два…

– Я хочу увидеть её, - тут же произнес Дарен, замечая, как О'Нил на несколько секунд застыла. И она бы

могла и имела право отказать ему, но, несмотря на всё это, лишь кивнула.

– Только сначала я проверю её показатели.

Дарен смотрел ей вслед, а затем, наверное, впервые за эти мучительно тянущиеся минуты сделал вдох.

Он повернулся к другу, который стоял, устало прислонившись к стене.

– Я знаю, что уезжать ты откажешься, но внизу делают великолепный эспрессо и выпекают вкуснейшие

булочки, - встретив слегка протестующий взгляд Пола, он добавил: - если не пойдешь сам, я затащу

тебя туда силой.

Тот легко усмехнулся, но ещё всего через несколько категоричных заявлений со стороны друга,

согласился немного отдохнуть. Дарен знал, что Пол совершенно забывал о себе, когда дело касалось

близких ему людей. Особенно, когда они находились в такой тяжелой ситуации. Особенно, учитывая, что они были его единственной семьей, которую он не хотел… нет, даже боялся потерять.

– Всё обязательно наладится, – услышал он голос за своей спиной, заставивший его почувствовать

тянущую боль внутри. – Мы пройдем через это вместе.

Эти слова были сродни ножевым ударам, - такие же болезненные и глубокие, - и именно потому, что

причиняли такую муку, они вынудили его лишь сильнее укрепиться в своем решении.

– Ничего не выйдет.

Эбби молчала всего несколько секунд, однако, Дарену показалось, что они тянулись намного дольше

обычного, словно недавних ран было недостаточно. Словно жизни хотелось вновь и вновь полосовать

его лезвием, пока он окончательно не перестанет дышать.

– О чем ты?

– О нас, – с болью сглатывая, объяснил он, а затем повернулся. – Ничего не получится.

– Дарен…

– Эбби, я не могу… – перебил он её, чувствуя, как невыносимо горят легкие. – Я чуть не потерял

сестру… чуть не лишился самого дорогого в своей жизни… из-за того, что был с тобой.

Он заметил, как его слова, будто плетка, стегнули её по лицу, потому что она вдруг дернулась и резко

выдохнула.

– Ты… винишь в этом меня? – Практически одними губами прошептала она.

– Я виню себя, – ответил он, пытаясь сдержать новую волну боли, – за то, что позволил желаемому взять

верх над должным. За то, что страсть и вожделение затуманили мне разум.

– То, что было между нами… - она вдруг запнулась, словно пыталась не переставать хватать ртом

воздух, - …ты называешь вожделением? Это ты испытывал?...

– Да, - тихо сказал он, заглядывая ей в глаза. Ответ дался ему с большим трудом, но поступить по-

другому он просто не мог.

– Нет, - она завертела головой, а затем внезапно взяла его лицо в свои ладони, - тебе сейчас тяжело, я

знаю. Ты боишься за Элейн. Винишь себя в том, что случилось. Сейчас ты раздавлен и потерян. Ты