Этюд в багровых тонах (сборник)

И тут перед нами встает вопрос о мотивах преступления. Ограбление не было целью убийцы, поскольку ничего не взяли. Тогда что же, политика или женщина? Этот вопрос мне и нужно было решить. С самого начала я склонялся ко второй версии. Убийцы, выполняющие политические заказы, стараются сделать свое дело как можно быстрее и исчезнуть, но в нашем случае убийство было тщательно продумано, убийца очень волновался, он оставил следы по всей комнате, то есть пробыл там довольно долго. Раз убийца проявил такую заинтересованность в деле, скорее всего, это преступление было совершено по личным мотивам, а не политическим. Когда обнаружилась надпись на стене, я только укрепился в своем мнении. Это явно было сделано, чтобы пустить расследование по ложному следу. Ну а когда нашлось кольцо, все стало на свои места. Убийца с его помощью напомнил жертве о некой мертвой или исчезнувшей женщине. Именно поэтому я и спросил Грегсона, оговаривал ли он какие-то особые детали из прошлого мистера Дреббера в телеграмме в Кливленд. Если помните, он ответил отрицательно.

Потом я провел тщательный осмотр всей комнаты, который подтвердил мои выводы относительно роста убийцы и дал мне информацию о трихинопольской сигаре и длине его ногтей. К тому времени я уже понял, что кровь, которая была на полу, пошла у него из носа от волнения – следов борьбы не было. Капли крови совпадали с его следами. У здоровых людей от эмоционального возбуждения кровь из носа идет редко, разве только у очень полнокровных. Поэтому я рискнул предположить, что преступник – крепкий мужчина с красным лицом. В дальнейшем мои выводы подтвердились.

Когда мы вышли из дома, я сделал то, о чем не подумал Грегсон. Я телеграфировал главе кливлендской полиции и попросил его выяснить обстоятельства брака Еноха Дреббера. Его ответ поставил точку. Он сообщил, что Дреббер уже обращался к властям с просьбой защитить его от старого соперника, некоего Джефферсона Хоупа, и этот самый Хоуп в настоящее время находится в Европе. Для меня загадка была решена. Все, что оставалось сделать, это поймать преступника.

Я сразу понял, что человек, который зашел в дом вместе с Дреббером, сам привез его на кебе. Следы на мостовой свидетельствовали о том, что лошадь отошла от того места, где кеб остановился, а это было бы невозможно, если бы она была под присмотром. Куда же мог отлучиться кебмен? Только в дом. К тому же ни один здравомыслящий человек не станет совершать заранее спланированное преступление в присутствии третьего лица, которому наверняка нельзя доверять. И наконец, если предположить, что один человек вознамерился следить за передвижениями другого по всему Лондону, более надежного способа, чем сделаться кебменом не существует. Все это и привело меня к заключению, что Джефферсона Хоупа следует искать среди извозчицкой братии столицы. Если он был кебменом, не было никаких оснований предполагать, что он сменил место работы. Представьте себя на его месте. Зачем внезапными переменами привлекать к себе лишнее внимание? Лучше хотя бы временно продолжать выполнять свои обычные обязанности. Нет никаких причин думать, что он жил здесь под вымышленным именем. Зачем менять себе имя в стране, в которой тебя и так никто не знает? Поэтому я созвал свой сыскной отряд из уличных беспризорников, дал им задание систематически обходить всех владельцев служб проката кебов в Лондоне, пока не будет найден интересующий меня человек. В том, как они прекрасно справились с заданием и как скоро я смог этим воспользоваться, вы совсем недавно имели возможность убедиться. Убийство Стэнджерсона было полной неожиданностью, но предотвратить его в любом случае было невозможно. Благодаря ему, как вы знаете, мне в руки попали таблетки, о существовании которых я уже и так догадывался. Видите, все расследование – не более чем непрерывная цепочка логических рассуждений.

– Поразительно! – воскликнул я. – Я считаю, что люди должны узнать о ваших заслугах! Опубликуйте отчет об этом деле или что-нибудь в этом роде. Если не хотите сами, это сделаю я.

– Делайте что хотите, доктор, – пожал плечами Холмс. – Вот взгляните! – Он протянул мне газету. – Что вы на это скажете?

Это была сегодняшняя «Эхо», и заметка, на которую он указал, была посвящена как раз нашему делу.

«Со смертью Джефферсона Хоупа, – говорилось в ней, – публика лишилась возможности стать свидетелем расследования скандального убийства господ Еноха Дреббера и Джозефа Стэнджерсона, в котором обвинялся покойный. Возможно, что теперь подробности этого дела так никогда и не всплывут, хотя из надежных источников нам стало известно, что причиной этого преступления была старая вражда, замешанная на мормонизме и некой романтической истории. Обе жертвы в молодости состояли в обществе Святых Последнего Дня. Хоуп, бывший заключенный, также вырос в Солт-Лейк-Сити. Если дело и не вызовет резонанса, то, по крайней мере, послужит наглядным примером умелой и слаженной работы нашей сыскной полиции и напомнит всем иностранцам, что, прежде чем воспользоваться гостеприимством британской земли, следует сперва уладить свои конфликты на родине. Ни для кого не секрет, что заслуга в поимке опасного преступника целиком принадлежит известным сыщикам, господам Лестрейду и Грегсону, которые являются гордостью Скотленд-Ярда. Убийцу схватили в квартире некоего мистера Шерлока Холмса, начинающего детектива-самоучки, который также проявил определенные способности при расследовании этого дела. Если он продолжит работать с такими признанными мастерами сыскного дела, возможно, со временем и ему передастся частичка их таланта. Ожидается, что в ближайшем будущем заслуги офицеров будут должным образом вознаграждены».

– Разве, когда мы начинали, я не говорил, что этим все и закончится?! – весело воскликнул Холмс. – Вот вам результат нашего «Этюда в багровых тонах»: их заслуги будут вознаграждены!

– Не берите в голову! – ответил я. – Все факты записаны в моих дневниках, и общественность узнает о вашей истинной роли в этом деле. Пока что я посоветую вам наслаждаться осознанием успеха. Как говорил римский скряга:

«Populus me sibilat, at mihi plaudo,

Ipse domi simul ac nummos contemplar in area» [81] .

81

«Пусть их освищут меня, говорит, но зато я в ладоши Хлопаю дома себе, как хочу, на сундук свой любуясь». (Гораций. Сатиры, 1, строки 66–67.) (Примеч. пер.)

Новые посетители Бейкер-стрит

Шерлок Холмс методом дедукции дознается о городах Бордера и о ярмарке в помощь сбора средств на восстановление моста

– Довольно с нас средневековья и путешествий, – заявил редактор, внеся правки в свой экземпляр и отдав распоряжения насчет большого субботнего издания «Ярмарочной книги». – Нам нужно что-нибудь современное. Почему бы не вставить пару слов от «Шерлока Холмса»?

Редакторское слово – закон, во всяком случае, они так думают. «Шерлок Холмс»! Да это все равно что интервьюировать человека на Луне. Но не стоит сообщать редакторам все, что у вас на уме. Не имея иных возражений, я заверил редактора, что встречусь с «Шерлоком Холмсом», но прибавил, что для этого мне придется съездить в Лондон.

– Лондон! – презрительно фыркнул Большой Человек. – И вы еще называете себя журналистом? Вы слыхали о таких вещах, как телеграф, телефон или фонограф? Лондон! Или вам не известно, что все журналисты должны быть дипломированными членами Института выдумки и про сто обязаны уметь пользоваться даром воображения? При помощи последнего брались интервью у людей, которые находились в сотнях миль от интервьюера, причем иногда даже без их согласия и ведома. Подготовьте тематическую статью к субботнему выпуску. Всего доброго.

Я был отпущен с заданием, которое мне предстояло выполнить во что бы то ни стало. Что ж, мой дар воображения, вероятно, ждало суровое испытание.

Мой растерянный взгляд привлек знакомый дом на Слоун-стрит. Дверь была закрыта, занавески задернуты. Но я вошел. Двери – не преграда для человека, наделенного воображением. Комнату заливал мягкий свет электрической лампы. «Шерлок Холмс» сидит за столом, доктор Ватсон стоит рядом и собирается уходить на ночь. Шерлок Холмс, как недавно было показано одним известным журналом, это ярко выраженный фритрейдер, в то время как доктор Ватсон – умеренный сторонник политики протекционизма, который, как изящно выразился лорд Гошен [82] , скорее спрячет свои невзгоды за башней мартело, чем признается в них. Холмс:

82

Джордж Иоахим Гошен – английский финансист и государственный деятель немецкого происхождения. (Примеч. пер.)

– И когда я увижу вас снова, Ватсон? Расследование «Загадок потайного шкафа» продолжится в Эдинбурге в субботу. Не хотите ли съездить в Шотландию? Возможно, там вы узнаете что-нибудь интересное, из чего позже может получиться неплохой рассказ.

– Мне очень жаль, – ответил доктор Ватсон, – я бы с радостью поехал с вами, но планы не позволяют мне этого сделать. Впрочем, именно в субботу я буду иметь удовольствие провести некоторое время в славном обществе шотландцев. Я тоже еду в Шотландию.

– А, значит, вы все же решили отправиться в Бордер [83] ?

– Как вы узнали?

– Обычная дедукция, мой дорогой Ватсон.

– Объясните.

– Видите ли, когда человек чем-то поглощен, это рано или поздно проявляется. Во время наших с вами многочисленных споров о фискальном вопросе от меня не укрылось, что вы заняли позицию, враждебную по отношению к определенной школе мысли, и несколько раз вы высказывались о проведении «так называемых» реформ, как вы их определили, которые, по вашим словам, не явились следствием естественного движения от народа или самого народа, а были проведены исключительно благодаря давлению представителей политики манчестерской школы, которая так нравится толпе. Как-то раз вы обмолвились о «Хазе и Майнчестере», которые «перевернули мир с ног на голову». Слово «Хаз» запомнилось мне, но после разговоров со многими пишущими людьми, так ничего не узнав о происхождении данного слова, читая одну провинциальную газету, я совершенно случайно наткнулся на это выражение, которое, по словам автора, является описанием того, как жители Хоика относятся к продвижению реформы. «Хаз и Майнчестер» указали мне путь. Значит, подумал я, Ватсон кое-что знает о Хоике. Данный вывод подтвердился, когда я услышал, как вы в минуты рассеянности напеваете какую-то странную песню о норвежеском боге Торе. Я опять навел справки и, написав одному своему другу, который живет на юге, раздобыл экземпляр «Тирибеса» [84] . Всё это неспроста, рассудил я. Но чем так привлекает Хоик Ватсона?

83

Область Шотландии на границе с Англией. (Примеч. пер.)

84

Одна из так называемых шотландских «Приграничных баллад». Полное название «Teribusye teri odin». Считается, что выражение «Teribusye teri odin» служило боевым кличем жителей города Хоика во время битвы при Флоддене (1513). В настоящее время предположение, что текст баллады как-то связан с именами богов Тора и Одина, считается ошибочным. (Примеч. пер.)

– Изумительно, – сказал Ватсон. – И…

– Да, и когда вы назвали попытки германского правительства помешать развитию канадской торговли путем повышения тарифного барьера «гнилыми сливами», а потом, в гостиной, попросили нашу общую знакомую спеть «Славные, славные парни» [85] , мое любопытство разыгралось настолько, что я просмотрел текст этой старой баллады и обнаружил, что в ней упоминается один небольшой городок неподалеку от Хоика. Я увидел проблеск света. Вас занимал не только Хоик, но и Галашилс, для меня это было очевидно. Оставалось ответить на вопрос: почему?

85

Песня на стихи Роберта Бернса. (Примеч. пер.)