Этюды, картины с целины

Женщина копается в земле, приседает на корточки, что-то там разглядывая. В профиль она очень даже ничего, надо же! Тут вовсю война гремит, в нескольких сотнях метров всего, а она — грядки окучивает! Так увлеклась, будто бы ничего вокруг особенного и не происходит вовсе. Вот и славно, а мы пока в дом проберемся!

Окно на противоположной стороне оказалось приоткрытым — жарко! Ну и славно, нам это очень даже на руку.

Комнатка оказалась небольшой и ухоженной — чувствуется женская рука! А вот следов присутствия мужчины не видно. Не чувствую запаха табака, под вешалкой в коридоре стоят домашние тапочки небольшого размера. Нет и детских игрушек, стало быть, не имеется в доме и детей. Отлично, нам это подходит.

Комнат в доме оказалось всего четыре, и осмотрели мы их быстро.

— Джефф, когда хозяйка войдёт в дом, проследи, чтобы следом за нею не ввалился ещё кто-нибудь, менее приятный на вид.

— Есть, сэр! — шепотом же отвечает Крамер.

Долго ждать не пришлось, послышались легкие шаги, стукнул о пол какой-то огородный инвентарь, и дверь в комнату распахнулась.

— Вы мне позволите? — принимаю из рук хозяйки дом корзинку со всякой зеленью. Аккуратно ставлю её на стол, краем глаза фиксируя огородницу.

Очень даже милое личико, совсем молодая девушка. Понятно, отчего тут нет детей, да и мужчины постоянного не заметно.

Против ожидания, хозяйка не всполошилась и не стала голосить и хвататься за сердце. Нет, ну, надо же, а?! Да у нас дома уже истерика была бы во весь рост, а тут? К ней, что, каждый день непринуждённо заглядывают люди в военной форме? Оборванные и пахнущие порохом?

— Прошу простить меня за столь неожиданное вторжение, мисс! Позвольте представиться — майор Нефедофф!

— Я вас видела… вы на машине приезжали в бар. К Алле.

Голос у неё оказался под стать внешности — негромкий и мелодичный. Русые волосы, аккуратная стрижка… ей бы ещё макияж соответственный — и хоть на телешоу приглашай!

— Надо же! Как тесен мир, мисс!

— Но что вы делаете здесь?

Черт возьми, вот это спокойствие!

— Увы, мисс… я вынужден просить у вас помощи!

— Вы?! У меня?!

— Наша машина подорвалась на фугасе… двоих моих солдат ранило. Вы не позволите ли принести их сюда, чтобы они дождались тут медиков?

Девушка усмехается. Ну, да… взрывы и стрельбу не слышал, пожалуй, только глухой.

— Вам так нужно для этого моё согласие? Вон тот сарай подойдёт?

А мы умеем быть язвительными! Всё она прекрасно понимает!

Ладно, сыграем открытыми картами, другого варианта нет, мне позарез нужен лояльный к нам местный житель! Жительница, да хоть ребенок!

— Мисс, нас ищут. И очень бы просил вас, в том, разумеется, случае…

— Если кто-то постучит в мою дверь?

— Да. Поверьте, мы умеем быть благодарными! Моё командование…

— Которое сейчас ничем не может даже вам помочь…

Молчу. А что я ей могу возразить?

— Ладно… Черт с вами — тащите!

— Джефф!

— Понял, сэр!

И за дверью затопали ботинки.

— Садитесь, — жестом указывает на стул девушка. — Как вас зовут, майор?

— Джон. А, вы? Как я могу обращаться к вам?

— Мария.

— Я приношу вам свои извинения, мисс Мария! Поверьте, только крайняя необходимость…

— Да, ладно вам, майор… Мне-то можете сказки не рассказывать. Я работала медсестрой в нашей больнице. И там такого насмотрелась — вам и во сне столько не увидать!

— Вы неправы, мисс! Я бывал в Афганистане, Ливии — можете представить, чего только я там не нагляделся!

— И везде вас встречали с распростертыми объятиями?

Ну, однако, у неё и способность задавать неудобные вопросы! Разговор как-то скомкался.

Надо отдать должное мастер-сержанту — вернулся он очень быстро!

Оглядев визитеров, Мария только вздохнула.

— В той комнате есть люк на чердак — вам туда! И побыстрее!

А то мы и сами не догадываемся…

И, кстати — как Мария могла меня рассмотреть? Ведь в бар я проходил быстро, особо нигде не задерживался. Видела меня в общем зале? Но, тогда и я бы её заметил, слишком уж она выделялась бы среди той публики. Во дворе посторонних не было никого, официант, который к нам приходил, мужчина… Где же она там сидела? Надо будет, при случае, у неё спросить. Впрочем, когда это можно будет сделать, неизвестно — девушка, сразу после того, как мы поднялись наверх, куда-то вышла. Я слышал, как хлопнула входная дверь.

На чердаке оказалось тесно, повсюду лежали какие-то старые, покрытые столетней пылью, ящики и рассохшиеся бочки. Отыскав среди всего этого хлама удобное место, мы уложили туда Фергюссона. Он был уже совсем плох, самостоятельно передвигаться не мог. Лоу, хоть и стоял ещё крепко на ногах, соображал уже с трудом, последствия контузии давали себя знать все сильнее. Я осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, подтащил к люку несколько ящиков, чтобы максимально ограничить обзор тому, кто захочет сюда залезть. Хотя в душе-то было понятно, что в случае чего, чердак попросту прочешут снизу из автоматов — и конец всем нашим надеждам. Мастер-сержант нашел себе позицию около слухового окна, оттуда открывался неплохой обзор. Когда же я подобрался к нему, он, ни говоря ни слова, кивнул мне налево.

Что там?

Пыль…

Пыль на подоконнике — её не было.

Вопросительно смотрю на Крамера, тот отрицательно качает головой. Не он — её стер кто-то другой.

Значит, мы на этом чердаке, точнее — у этого окна, далеко не первые, кто отсюда за чем-то наблюдает.

И за чем именно здесь можно присматривать?

Каких-либо интересных объектов поблизости не имеется, разве что на дорогу глядеть? Ну… похоже, что именно туда и были устремлены помыслы неведомого наблюдателя. Она здесь просматривалась весьма неплохо. Как позиция для ведения огня — место так и вовсе великолепное.

Впрочем, я не полицейский следователь и не оперативник ФБР, у меня нынче имеются задачи гораздо более важные.

Джефф протягивает руку и сжимает моё предплечье. Но я и сам уже вижу, как из-за развалин выходят несколько человек — наши преследователи. Левее — ещё одна группа, те сейчас с увлечением проверяют полуразрушенный дом. А что, позиция там, в смысле убежища, очень даже неплохая. Крыша почти цела, а в паре окон даже стекла остались! Не все, понятное дело, но относительную защиту от ветра и дождя они кое-как могут обеспечить. Ну до них мне дела нет, а вот первая группа — те интересуют меня гораздо больше! Ибо целенаправленно топают прямо к нашему дому. Стало быть, ещё несколько минут — и степень искренности нашей хозяйки станет очевидна. Никто и ничто не помешает ей нас попросту продать. Ничем особенным при этом не рискуя, поскольку о нашем присутствии здесь моё командование ничего не знает. Я далек от мысли о том, что бывшая медсестра, да ещё и в этом городе, будет иметь какие-либо заблуждения относительно наличия у нас средств связи. Радиостанций мы не имеем — и она могла неплохо этот факт разглядеть. Так что и ждать мести от руководства базы ей нечего. А бандиты её не сдадут — тут повсюду действует круговая порука — не хуже чем на Сицилии. И в лучшие-то времена местная милиция не очень-то могла рассчитывать на лояльность здешнего населения, а уж теперь…

Топот ног!

И сразу же — повелительный окрик хозяйки дома.

— Эй! Всю пыль с улицы мне сюда притащить хотите?!

— Ишь, ты! — звучит чей-то уверенный басок. — Во, как разоралась-то!

— И що? Мой дом — я хозяйка!

— Да ладно… — уже миролюбивым тоном продолжает невидимый собеседник. — Не ори… Ты тут никого чужого не бачила ли?

— Тебя вот вижу!

— А ранее?

— Та были здесь какие-то ободранцы…

— Где?!

— А, ось, глянь за углом — туда и почапали…