Ева. Маленькое новогоднее чудо...вище...

Как мы садились в машину – я не помню. Единственное, что осталось в памяти: это момент, когда Алекс, шипя и возмущаясь, пытался пристегнуть меня к сиденью. И еще как потом, уже на трассе, я вдруг промурлыкала:

– Чем это так вкусно пахнет? Да это же от тебя! – и бросилась ему на шею.

А он завопил:

– Мы же так убьемся, дура! – и чуть не съехал в кювет.

Мне это тоже показалось очень смешным.

Сейчас, по прошествии времени, я все еще краснею, вспоминая некоторые моменты того вечера. Но все же вынуждена признать: зелье свое предназначение выполнило. Ведь до сих пор перед моим мысленным взором порой предстает образ Алекса на подушках, мои руки на его обнаженном торсе, его ладони, скользящие по моим бедрам, яркие всполохи в его глазах, словно отражения молний, и хриплое дыхание, проникающее, казалось, под кожу до самого сердца. А еще как треснула передняя ножка кровати в ответ на особо мощное… проявление вдохновения. И, возможно, я действительно бестолковая, что послушала тогда Полину, но, блин, это было именно то, что стоило сделать и умереть!

Глава 6

Люблю грозу в начале мая

И ураганы в январе

Чтоб всё горело и взрывалось

Я НТВ-шный репортёр (с)

Я проснулась рывком, словно в голове вдруг кто-то щелкнул выключателем. Села в постели и несколько мгновений круглыми глазами смотрела перед собой, пытаясь понять сначала, кто я, а потом – где я нахожусь. Голова казалась японским квадратным арбузом – такой же неестественно угловатой и наполненной чем-то стремным, синтезированным в секретной химической лаборатории и вполне готовым к жизни вне черепной коробки. По крайней мере последнее объяснило бы чувство покалывания в районе затылка, как будто кто-то пытался прогрызть его насквозь. Я поморщилась и сунула руку в то, что еще вчера было модной прической.

– Ого… – протянула со вздохом. Из плюсов: детеныш Чужого из моей головы в мир не прорвется. Но заколку Полинке придется покупать новую. А она мне так нравилась!

Рядом что-то пиликнуло, отвлекая от грустных мыслей, и я скосила глаза: электронные часы Алекса на прикроватной тумбочке отметили семь утра. Можно было поспать еще – все же выходной день, но в тот момент я разглядела на их гладкой металлической поверхности нечто жуткое, и сон как рукой сняло. Отражение! Не мое – нет! Я там не отражалась! Страшное лохматое чудовище – еще как, а я – нет!

– Что со мной вчера было?! – схватилась за голову, пытаясь собрать волосы хотя бы в хвост.

– Хороший вопрос, – раздалось от двери. Я повернула лицо: там, опершись плечом о косяк, с двумя чашками кофе в руках стоял Алекс. Такой бодрый, что мне прямо завидно стало. Особенно когда сравнила с собственным потрепанным видом.

– А ты где вчера был?

– Недалеко, – хохотнул парень, подходя ближе и вручая мне утренний латте. Сверху молочной пенкой было изображено нечто-то среднее между грибом атомного взрыва и кометой. – Это солнышко, – видя мой задумчивый взгляд, подсказал он. – Ты должна оценить: я его минут десять рисовал.

– В тебе умер Пикассо, – улыбнулась и добавила про себя: «Скончался в жутких муках, бедняга, если точнее…»

А потом обвела взглядом комнату и добавила уже вслух:

– Кажется, вместе с Годзиллой.

– Тогда это скорее в тебе, – поправил Алекс, усаживаясь рядом со мной на кровати.

Я недоверчиво изогнула бровь:

– Хочешь сказать, что это все – моя работа?

– Ага, – кивнул он. – Я бы и сам не поверил, но как оказалось, у тебя очень… своеобразная муза.

Я прижала ладонь к губам и, широко распахнув глаза, пробежалась по комнате уже куда более осмысленным взглядом:

– Кошмар… шторы сорваны, шкаф раскурочен, кровать под углом… почему кровать стоит под углом?!

– У нее одной ноги нет, – вежливо подсказал Шурик.

– И это все я сделала?!

– Ага, – улыбнулся он.

– В одиночку?!

– Практически. Хотя я пару раз и пытался перехватить инициативу.

– Мама дорогая, – протянула ошарашенным тоном. – Значит, это был не сон… А есть хоть что-то, чего я вчера не сделала?!

– Есть, – кивнул Алекс и, протянув руку, взял с тумбы небольшую светлую коробочку. – Ты не получила подарок на День святого Валентина.

Кажется, я покраснела. То есть я и до этого была красная – от стыда, но в тот момент накатила волна смущения, и щеки тут же сделались просто бордовыми.

– Спасибо, – прошептала, заправляя за ухо одну из торчащих прядей. – А что здесь?

– А ты открой и увидишь.

Я послушно заглянула под крышку:

– Сережки… – протянула с умилением. Маленькие «гвоздики» с темно-зеленым камнем в серебряной оправе. Как раз такие, как я ношу, еще и под цвет глаз. – Спасибо! – прошептала от чистого сердца. – Только… у меня для тебя ничего нет…

Он улыбнулся, выразительно кивнул на покосившийся угол кровати и весело ответил:

– После этого? Считай, что мы в расчете!

Я неуверенно пожала плечами, на какой-то миг ощутив себя настоящей секс-бомбой. Не то что бы мне всегда этого хотелось, но порой приятно представить себя кем-то другим. Кем-то раскованным, свободным, не думающим о последствиях. Кем-то вроде одной весело шагающей по жизни готессы…

К слову о готах…

– Мне кажется или Поля действительно затеяла вчера генеральную уборку? – пригубив латте, подняла я на Алекса задумчивый взгляд.

Вместо ответа он сунул руку в карман и достал телефон:

– Звони. Мне тоже любопытно, пережил ли брат эту ночь.

Понятливо усмехнувшись, я набрала подругу. А затем еще раз, после того, как механический голос в трубке сообщил, что абонент не отвечает, будто мы сами были не в состоянии этого понять. Наконец, когда я уже готова была сдаться, гудки прекратились, из динамика раздался странный звук, похожий на шлепок босой ноги по луже, и мрачный голос Полины произнес:

– Золушка на связи. Чем могу помочь?

– Привет, Поля! – поздоровалась я, включив на аппарате функцию громкоговорителя. – Это Ева!

– Да неужели? – буркнула она в ответ.

– Ага! Звоню пожелать хорошего дня и спросить, как прошла твоя ночь?

В трубке обиженно запыхтели:

– Ты что, издеваешься?!

– Нет, наоборот! – тут же воскликнула я, хотя, по правде сказать, отлично понимала, почему она возмутилась. Мы ведь обе ожидали от «зелья вдохновения» несколько другого эффекта. – Просто хотела узнать, как дела. Ты вчера была такой… целеустремленной…

Поля громко фыркнула:

– Ну если моей целью было затопить квартиру, то, считай, программу максимум я выполнила.

Мы с Алексом одновременно нахмурились.

– Затопить? – переспросила я. – Ты так полы помыла, что ли?

– Нет! – огрызнулась подруга. – Я так приготовила макароны с сыром!

Честно говоря, у меня брови сошлись на переносице и мозг, кажется, аж задымился от скорости вращающихся шестеренок, но я так и не смогла придумать, как готовка макарон сумела привести к потопу…