Евангелие от обезьяны

Ну и, к тому же, на меня не действовало все это вуду. Точно не знаю почему, но думаю, из-за имплантов и разъема. Что-то перестроилось у меня в мозгах после того, как Геронян встроил мне эту штуку, а я пропустил сквозь нее пару тактов цифровой наркоты. Я готов признать, что музыка получилась неплохая, но... тут ведь другие категории. Плохо, хорошо – это человеческие понятия. Там, на площади, я не услышал песню Архангелов, не увидел музыку Айнуров, и эллегуа не шептали мне на ухо. Просто – оригинально сшитые семплы, гитарка неплохая, аранжировки местами забавные... ну да, ну и что? Я помню, как впервые услышал Pixies, "метеоров", BRMC, Sonic Youth, Кобейна... Как будто кто-то переплавил музыку в свинец и залил мне прямо в мозг, а он уже сам прожег дыру и добрался до души.

Саунд Азимута не был расплавленным свинцом. Для меня...

В общем, концерт закончился, я пошел в гостиницу. Мне тогда навязали этот тур: Токио, Гонконг, Пхеньян, – мою книгу снова покупали, но почему-то только азиаты. Это как с рок-звездами. В Европе и Штатах о них уже и думать забыли, а японцы молятся на них, создают эти свои отаку-секты, залы полные, девчонки визжат, все нормально... Наверное, дело в синтоизме. Японцев априори, подспудно привлекает все, что уже умерло. В Европе моя книга тоннами экземпляров пылилась по складам, ее загоняли уже за копейки, лишь бы сбыть этот балласт, а в Японии только-только расцвел мой культ,как раз тогда, когда для всего мира я умер. Я же говорю, синтоизм. Они до сих пор носят где-то на генном уровне повязки с иероглифом священного ветра. Все они тайсентай, камикадзе от мала до велика. Наверное, атомная бомба вплавила все это дерьмо им в клетки.

А мне нужны были деньги. Блин, да я не помню, когда они были мне не нужны. А потом еще это интервью Азимута: "Черт побери, я же знал этого чувака. Мы почти одновременно вставили импланты. Мы были первыми Разъемщиками в России. Так что сначала я вставил имплант, а потом он, а чуть позже он написал эту книгу, и Земля вроде как вздрогнула..."

Я же говорю – Азимут был мудаком. Мы не были первыми, до нас еще человек десять вставили эту штуку себе в мозги, и, кстати, Азимут сделал это почти через месяц после меня. Да и хрен бы с ним, мне плевать... Короче, мы не были первыми, просто я потом первым пропустил эту электронную наркоту через разъем прямо в мозг и подключился к текстовому редактору. Первым и последним, других дураков не нашлось. Никто же не знал, что эта атака выжжет мне какие-то там нервные окончания, и тот кайф будет последним кайфом в моей жизни. В смысле наркотического кайфа, конечно. Хотя... По большому счету, был ли я с тех пор счастлив? По настоящему, на всю катушку, так, чтобы мозг кипел, и можно было взять солнце в руку и надкусить, как помидор?

Так вот, иду я по Токио, ночь, небо низкое и странного такого цвета. Я до этого в Токио не был ни разу, а он тогда еще был столицей. Это в 2007-м ее перенесли в Насу из-за сейсмической активности. А тогда еще не наступил этот ваш двадцать первый век, тогда все было по-другому. И вот иду я, а вокруг неон, реклама на рекламе, все шумит, орет. И вдруг я поднимаю голову и вижу книжный магазин, а там на витрине моя книга, а вокруг какое-то барахло, типа Hello, Kitty. И следующее, что я помню: я стою перед витриной, в руках урна, а передо мной какой-то япошка в костюмчике, как будто только что с похорон, и верещит что-то по-своему...

Я так и не разбил ту витрину. Мне опять оказалось слабо. Да и жалко япошку стало. А сейчас думаю – может, и стоило. Не знаю, просто... чтобы поставить жирную точку. Потому что до того момента я еще во что-то верил, на что-то надеялся. Врачи сказали, что есть шансы на постепенное восстановление поврежденной области, что, возможно, я снова смогу подключить разъем... Но не только в этом дело, это было основным, да, но не только это…

Не знаю почему, но тогда я понял – ничего не будет. Все, что могло произойти в моей жизни настоящего, уже произошло, я перешагнул через какую-то маленькую трещину в асфальте, а когда оглянулся, за спиной была пропасть. И нужно быть Богом, чтобы перешагнуть обратно. А я человек, понимаете, долбанный человек, мне оставалось только идти дальше. Ну, я и пошел. И со всех стен, с биллбордов, с огромных жидкокристаллических экранов на меня смотрело лицо Азимута. Помните этот снимок, где он в красных очках, как в «Прирожденных убийцах». И эта его усмешка на пол-лица.

Через несколько лет…

Я подумал, оседая с ватных ног на первую попавшуюся плоскую поверхность: ну ни фига ж себе.«Иногдаонивозвращаются». One sunny day the world was waiting for a lover. Потом lover’а убили, но он, гад, вернулся, как чертов Карлсон.

– Ну дает желтая пресса, – осклабилось из-за моего плеча опухшее лицо Жорина. И тут же вдруг ойкнуло: – Но «Коммерсант»-то, ёпть…

Я далек от какого бы то ни было пиетета по отношению к любому из советских периодических изданий, включая «Коммерсант». Но, верите или нет, в правдивости новости дня (а также года, десятилетия и, возможно, тысячелетия) у меня сомнений не возникло. Да что уж там: их не возникло бы даже в том случае, если б я узнал о втором пришествии Азимовича не из газет, а от какого-нибудь амфетаминового бомжа в самой низовой клоаке, населенной мертвецами. Просто бывают случаи, когда вы отличаете вранье от правды на химическом уровне – так вот, это как раз такой случай и есть.

Серега трясущейся лапкой протягивает продавщице мелочь, которую он наскреб по сусекам карманов и потайных отделений давно не стираного рюкзака в веселых алкогольных потеках. Десять лет назад Жорин был культовым колумнистом молодежного журнала «ISIC AZIM-OFF», учил тинэйджеров лазать без виз в Шенген через потаенные тропы-броды и жить по Его Заповедям без денег и работы. За это ему давали юные искательницы приключений, а искатели считали если не апостолом, то как минимум личностью, достойной всяческого уважения, звездой новой религии. Так что эту тряску лапок я понять могу. Nostalgie, как говорят в Париже. По собственной значимости.

Звезда новой религии… Забавно, да? Но шоу-бизнес нынче везде, чего уж там. Главное – отличать звезду от пророка и не попутать ранги.

Кем десять лет назад был Митя, я не знаю. Скорее всего, школьником старших классов. Однако и он останавливается напротив газетного развала почти так же резко, как ведомая им «Яга» двенадцать часов назад остановилась у шлагбаума мусульманской зоны в Иль-де-Франс. Нависает над нами своей двухметровой тушкой в подпотевшем уже Pal Zileri и выкатывает не отошедшие еще от сна глаза, что твой Ихтиандр. А вслед за ним останавливается и Ленни Кравитц, и Александр Выхухолев, который тоже кем-то когда-то был – до того, конечно же, момента, как стал одним из авторитетнейших автожурналистов страны.

Мы все кем-то были десять лет назад. Сейчас мы тоже, безусловно, кем-то являемся; но мы сегодняшние куда хуже нас тогдашних. Это очевидно каждому. А посему останавливаемся мы все без исключения: ведь мы тогдашние все, как один, были связаны какими-то своими тараканами-пуповинами с Азимовичем, он почти никого не оставил бессвязным. Мы, пассажиры первого утреннего рейса, в зале прилета накатываемся друг на друга, как волны в процессе интерференции, и сбиваемся в довольно глупого вида толпу возле развала. Будь здесь Азимович – ну, то есть, раз уж он откуда-то вернулся, он мог ведь вернуться через третий терминал Шереметьева, долго ждать задержавшийся чемодан и выйти из зоны выдачи багажа именно сейчас, – будь здесь Азимович, он бы, конечно, от души посмеялся.

Поднявшись снова на ноги, порываюсь купить газету. Но советских денег у меня нет – не успел обменять, а те, что были до вылета, я до вылета же и просадил в псевдоирландском шереметьевском пабе в зонеDeparture. Поэтому я плюхаюсь на эргономичную скамейку рядом с Жориным и через плечо последнего пытаюсь впитать информацию.

Она, впрочем, более чем скудна. Ее новая, неизвестная доселе часть сводится к следующему. Ночью, «когда верстался номер», некто разослал по всем мало-мальски известным изданиям фото на десять лет постаревшего, но абсолютно узнаваемого Азимовича со вчерашним «МК». Разумеется, всё сначала списали на вирусный вброс и партизанский маркетинг. Но после минимального анализа картинки поняли, что такой искусный фотошоп в «МК» бы не сделали; да и вообще никто бы не сделал. Проще говоря, эксперты в один голос подтвердили подлинность снимка.

Само собой, тут же выяснили, откуда производилась рассылка. Конечно же, она велась с неустановленного устройства, перепрошитого на Митинском рынке, из зоны Wi-Fi круглосуточного кафе в центре Москвы. И, конечно же, камеры наблюдения не зафиксировали внутри кафе ни одного человека, сидящего во время отправления рассылки за ноутбуком или смартфоном.

Я проглядываю статью наискосок. Дальше написано лишь то, что и так известно любому школьнику. Копипейст из «Википедии», перелопаченный в той минимальной степени, которую могли обеспечить время, оставшееся до отправки номера в типографию, и способности редактора с поправкой на глубокую ночь и количество выпитого.