Евангелион: фантазия на тему финала

— Не вопрос, — легко согласился он. — Если наши родители вместе на вечеринке, получается — они работают вместе.

— Наверное. Если только здесь нет другого института эволюционных исследований.

— Отлично! Я скажу родителям, что Аянами — хорошие люди и с ними надо дружить!

— Не Аянами, — остановилась Рэй.

— А кто?

— Я не знаю своих настоящих родителей. Я приёмная дочь. Фамилия мамы и сестры — Акаги.

Синдзи показалось, что он ослышался.

— Что? Как…

— Моя приёмная мама — Акаги Наоко.

Синдзи оторопело хлопал глазами.

— Постой! В прошлом она тебя задушила, а Рицко…

— А Рицко сделала всё, чтобы я дожила до встречи с тобой! — оборвала его Рэй. — Хотя… Задушить меня она тоже пыталась.

— Как? Когда?

— Незадолго до разгрома NERV. Импульс, вспышка эмоций. Она начала понимать, что больше не нужна Гэндо и решила, что из-за меня.

— «больше не нужна»?! Из-за тебя?! Погоди, ты что хочешь сказать, что отец и Рицко…

— Ты ничего не знал? — Рэй с любопытством заглянула в глаза Синдзи. Он опустил голову и выдавил:

— Нет. Я думал, он любил одну лишь маму.

— Так и есть. Мы ему были нужны только как инструменты. Наоко, Рицко, я. И ты! Каждый — по-своему. И для каждого из нас у него был свой особенный поводок.

Синдзи задумался.

— Знаешь… А ведь он оказался неплохим отцом.

— Акаги тоже. Идеальные мама и старшая сестра. Правда. Ну, с поправкой на научную работу, конечно.

Они переглянулись и рассмеялись. Что такое родственники-учёные, оба знали не понаслышке.

— Что-то не так?

— А? Нет, ничего, — спохватился Синдзи.

— Просто ты так на меня смотрел…

— Ты улыбаешься. И смеёшься. Раньше ты никогда не смеялась. Никогда.

— Не забывай — я всё-таки четырнадцать лет жила нормальной жизнью в Киото. О, таксофон! Сброшу сообщение на автоответчик.

— Зачем? — запротестовал Синдзи. — Их вечеринки обычно заканчиваются к часу ночи, а то и к утру. К тому же завтра у них выходной. Раньше двенадцати никто не вернётся, точно!

— Мама может. Она не очень любит такие мероприятия.

Аянами сняла трубку и набрала номер.

Синдзи полез в карман. В классе собирали деньги на экскурсию к буддистскому монастырю за городом, но из-за бурных событий дня он совершенно забыл об этом. Вот и хорошо. Есть на что погулять вечером. А насчёт денег он что-нибудь придумает, благо опыт в этом деле у него есть.

Гуляли долго. Синдзи показывал город — знакомый и в то же время неузнаваемый. Главное отличие касалось, конечно же, геофронта. Город-крепость, поглотивший в другом мире колоссальные средства, труд и талант миллионов людей, здесь был просто не нужен.

Впрочем — не нужен ли? Синдзи был полон оптимизма и уверенности, что нет, не нужен. Рэй сомневалась и осторожно возражала.

— Смотри, — говорила она, держась за поручень в вагоне метро, — второй удар здесь тоже произошёл. В то же время, как и там. То, что здесь не построен геофронт, не значит, что его нет вообще. Он может быть в другом месте. Или построен, но хорошо замаскирован. Возможно, Лилит просто не нашли, и сейчас она покоится где-нибудь в пещере прямо у нас под ногами. То, что мы ничего не видим, может означать одно из двух: или ничего не происходит, или местный SEELE действует осторожнее прошлого.

— Это всё косвенные доказательства, — возразил Синдзи.

— Разумеется. Прямых улик в таких делах не оставляют. И ещё один косвенный довод — мы пробудились.

— «Пробудились»?

Рэй пожала плечами:

— Самое подходящее слово. Мы пробудились и Вторая пробуждается тоже. Она, как и в прошлый раз, опаздывает, но она пробудится, это несомненно.

— Тогда получается, что здесь тоже намечается третий удар. А раз человечество к этому не готово, то встречать «ангелов» придётся нам. Перспективка…

— Да. А я уже обрадовалась — нормальное детство, хоть раз в жизни…

— Так мы уже не дети.

В этот момент поезд начал торможение. Синдзи чуть не упал, но, нелепо взмахнув рукой, успел схватиться за поручень. Рэй задумчиво смотрела под ноги и не обратила на это внимания.

— Ты хочешь сказать — детство у нас уже было, причём нормальным, так что нечего жаловаться. Так?

— Точно! Не говоря уж о том, что ты наверняка сгущаешь краски. Что, кстати, легко проверить. Ну, не здесь и не сейчас, конечно, — он выразительно обвёл взглядом толпу вокруг.

Плотный людской поток вынес их на улицу.

— Кроме того, — оживился Синдзи, — допустим, ты права. Допустим! Так я один сейчас любого «ангела» на фантики разорву! Безо всяких «Евангелионов». А уж втроём… Ха!

— Надеюсь, ты прав, — Рэй оглянулась, — А здесь, кажется, ничего не изменилось.

«Старый блок» города действительно выглядел своей точной копией из прошлого. Неухоженный, плотно застроенный. Ни деревца, ни кустика — только асфальт дорог и бетон зданий. Унылые серые городские джунгли. Ряды одинаковых панельных многоэтажек вызывали устойчивую ассоциацию с поставленными на ребро костяшками домино. Из таких костяшек разные чудики составляют всякие хитроумные конструкции, которые потом, при стечении праздной публики и вездесущих репортёров, сами же торжественно ломают.

— Ну, что — зайдём к тебе в гости? — подмигнул Синдзи. — Скажем, что адресом ошиблись.

— Не надо, — Рэй оглянулась. — Слушай, тут ведь действительно ничего не изменилось. Я здесь каждый камешек узнаю, каждую трещинку на асфальте.

Синдзи поёжился.

— Не хотел бы я жить в таком месте.

— А я в таких местах выросла. Сначала в NERV, потом здесь. То есть — не здесь, конечно. Там. Ой, кис-кис-кис!

Аянами присела на корточки и протянула руку, подманивая облезлого рыжего кота, который появился из-за угла жилого дома. Тощий полосатый обитатель помойки дёрнул рваным ухом, потрогал носом воздух, подумал и не торопясь подошёл к Рэй — погладиться.

Синдзи огляделся — не снимает ли их на камеру или мобильник кто-нибудь из многочисленных прохожих. Не хватало ещё, чтобы осталась видеозапись того, как меняется животное под руками Рэй.

— Мама, смотри, какая киса! Давай возьмём её к себе жить! — маленькая девочка дёргала за руку свою маму, пытаясь привлечь её внимание.

Рыжий пушистый красавец с достоинством принимал ласку Аянами.

— Нет, доча. Это чужая киса. Ты же видишь, какая она — наверное, очень дорогая. Вот будешь хорошо учиться, закончишь университет, найдёшь работу в большой компании — и у тебя будет столько таких кис, сколько захочешь, — мама не упустила возможность повоспитывать ребёнка. Ребёнок задумался и умолк.