Евангелион: фантазия на тему финала

— В точку, — подумав, отозвался Синдзи. — Искупаемся?

— От этого не отмоешься.

— Я знаю. Всё равно.

Тёплая вода приняла их в свои ласковые объятия. Здесь хотелось остаться навсегда — вдали от проблем, сражений, интриг и, главное, вдали от людей. Синдзи повернулся, чтобы сказать это Рэй, и замер. Она стояла спиной к нему по пояс в воде. Её сотканные из белого света крылья поднимались из спины между лопаток и, изогнувшись над головой, опускались вниз, почти к самым пяткам. Её крылья, подобно его собственным, оставляли тающие в воздухе хлопья светло-голубого сияния. Свет крыльев преломлялся волнами и отражался на поверхности воды, создавая вокруг Аянами причудливый мерцающий ореол. Сказать, что Рэй выглядела потрясающе, значило не сказать ровным счётом ничего. В горле у Синдзи мгновенно пересохло, сердце на миг сжалось, замерло и потом застучало снова — часто и неровно.

Аянами тут же обернулась.

— С тобой всё в порядке?

В горле Синдзи вспух горячий ком, решительно не давая вымолвить ни слова, поэтому он ограничился утвердительным кивком, не в силах отвести взгляда от Аянами.

Она истолковала этот взгляд по-своему — изогнувшись и подняв крылья, она попыталась заглянуть себе за спину. Это не удалось и она попросила Синдзи:

— Там, наверное, остались пятна от металла. Если тебе не трудно, потри мне, пожалуйста, спину.

Спасатели сработали оперативно — старенький «Блэкхоук» прибыл спустя десять минут после вызова. Но председатель не пожелал лететь в Киото, а приказал возвращаться. Долго лететь не пришлось — сразу за вершиной холма, с которого они скатились, открывалась неестественная и жуткая картина. Смешанный промышленно-коммунальный район, в котором располагался штаб Ямадо, исчез. Как хорошо помнил Робертсон, жилые кварталы чередовались здесь с заводскими постройками, складами и депо. Сейчас на этом месте осталась пустынная плоская равнина. С высоты птичьего полёта нельзя было определить, из чего состоит поверхность равнины, но зато хорошо была видна её форма — идеальный полукруг, скорее даже круг, часть которого терялась в прибрежных водах.

— Километров десять в диаметре! Что скажете, Джек? — прокричал ему на ухо председатель.

— Да, похоже! — прокричал в ответ Робертсон.

Председатель похлопал по плечу пилота и показал пальцем вниз. Пилот кивнул, и вертолёт пошёл на снижение.

Они приземлились у самой границы равнины — чётко очерченной, как будто обведённой по циркулю. Справа когда-то стоял небольшой двухэтажный дом, обнесённый невысокой решётчатой оградой. Половина ограды и большая часть дома исчезли, попав под удар Синдзи. Фактически от дома остался только угол, державшийся до сих пор разве что на честном слове строительной фирмы. Слева обрывались идущие с запада шоссе и линия электропередач.

Председатель в сопровождении Рицко сразу же зашагал вглубь поражённой зоны. Робертсон хотел было предостеречь Киля — поверхность равнины могла оказаться очень неустойчивой — но прикусил язык. Впереди, ссутулясь, сидела на коленях пожилая женщина и молча раскачивалась взад-вперёд, обхватив голову руками. Рядом с ней лежали велосипед и белая хозяйственная сумка, из которой торчал пучок зелени. Довершая картину, за оградой завыла собака — тоскливо и протяжно.

— Робертсон, пристрелите собаку.

— Что?

— Пристрелите собаку, — повторил председатель. — Она мне мешает. А без хозяев ей всё равно не выжить.

— Есть, — автоматически ответил майор и направился к дому.

Вой раздавался всё ближе. Робертсон вошёл в уцелевшую калитку и потянулся за пистолетом. Крупная чёрная псина сидела посреди двора и выла, задрав к небесам массивную лобастую голову. Её обнимал за шею маленький мальчик в темно-зелёном юката. Увидев майора, он вздрогнул и сильнее прижался к собаке. Шерсть на её загривке встала дыбом, она уставилась на Робертсона тяжёлым ненавидящим взглядом, оскалила зубы и глухо зарычала, готовясь до последнего защищать припавший к ней комочек живой плоти. У майора опустились руки.

— Икари-кун, можно сильнее, — сказала Рэй, повернув голову вполоборота к Синдзи. — Нужно тереть.

— А я что… — неожиданно чужим, низким и хриплым голосом начал он, осёкся, прочистил горло и начал сначала. — А я что делаю?

— Ты меня гладишь.

— Ну, извини, — смутился он. — Спина, кстати, чистая.

— Спасибо.

Аянами взмахнула крыльями, и Синдзи отшатнулся, прикрывая веки ладонями.

— Что случилось?

— Ничего, пустяки. Крыло сквозь глаз прошло, — Синдзи терпеливо ждал, когда исчезнут цветные пятна перед глазами.

— Прости.

— Ерунда, — он внезапно ощутил прилив храбрости. — Знаешь… Мы уже давно знакомы… Может, будем называть друг друга по имени?

Рэй молчала. Синдзи обругал себя за глупость и самонадеянность.

— Спасибо, — голос Аянами звучал даже тише, чем обычно.

— За что? — он не поверил своим ушам.

— Я боялась, что ты этого никогда не скажешь.

— Почему?

Рэй закуталась в крылья, повернулась к Синдзи, заглянула в его глаза.

— Ты ведь знаешь, кто я.

— Знаю, — сердце бешено колотилось, хотелось обнять её, приласкать, заслонить от всего остального мира.

— Это что-то меняет? — тихо и серьёзно спросил он. Голос опять стал чужим — хриплым баритоном, которым, должно быть, общаются влюблённые тигры. Или драконы.

Громко и требовательно заурчало в животе. Синдзи мысленно взвыл. Ну почему именно сейчас?! В такой момент! Что подумает Аянами?

Аянами улыбалась. Синдзи замер, чувствуя, что сам расплывается в ответной улыбке. Он попытался собраться, чтобы казаться серьёзнее, но ничего не смог с собой поделать. Слишком редким было это явление — улыбка Рэй. Или это была Рэй-2, а улыбки Рэй-3 он вообще никогда не видел? Да какая, в сущности, разница? Синдзи поймал себя на том, что воспринимает всех Рэй как одного и того же человека, который потерял память после катастрофы.

— Есть хочется, — Аянами отвела взгляд.

— Сейчас что-нибудь придумаем, — бодро отозвался он.

В памяти всплыли ровные ряды ангаров камуфляжной раскраски.

— Кажется, я что-то видел по дороге. Подождёшь меня здесь?

Рэй кивнула в ответ. Синдзи отступил на шаг и, подняв тучу брызг, рванулся в вечернее небо.

Присев, Рицко зачерпнула рыхлый грунт ладонью. Председатель последовал её примеру. Пыль и однородный гравий. Здания, техника, люди, деревья — всё превратилось в мелкий равномерный винегрет. Он отряхнул руки, огляделся ещё раз. Н-да. Впечатляет. Хиросима, Нагасаки, теперь ещё вот это. Планеты так над этой страной встали, что ли… «Но-но!» — одёрнул себя Киль, — «Дай бог, чтобы дело ограничилось одной только Японией!»

— Что скажете, доктор Акаги?

— Чудовищная мощь, — задумчиво отозвалась Рицко. Она одарила председателя долгим внимательным взглядом. — Я уверена, что вы уже ищете способ побыстрее избавиться от них.

— Проблематично.

— «Спасители мира»? Не слишком надёжный путь. Другие варианты есть?

— Есть. Три дня назад было принято решение о возобновлении проекта «Е» и строительстве новой серии Евангелионов.

— Ясно. Вы решили пробудить ещё одну Еву.

— Да. «Конечная догма» залита водой. Сейчас там ведутся интенсивные поиски Лилит.

— Мне кажется, это будет самым лучшим выходом.

— Не уверен. Тогда мы ещё не воспринимали всерьёз дополнительные материалы. В любом случае, не стоит складывать все яйца в одну корзину.

Сзади послышались шаги.

— Ну, что там? — недовольно спросил председатель. Он бросил короткий взгляд через плечо и тут же поднялся на ноги, разворачиваясь к Робертсону.

— Господи, кто это?

— Вот… — Робертсон пожал плечами. — Потерпевшие, сэр…

Малыш крепко держал его за указательный палец. Собака шла рядом. Время от времени она обнюхивала майора, привыкая к его запаху.