Евгений, Джек, Женечка

— Это снова в первый раз? — прошептал Джек, оставляя на моей шее след от жадного поцелуя. — Или у него башка, как у оленя?

— А ты брезгуешь? Или боишься? Или что? — шептала я, держа его голову в миллиметре от своей.

— Мне плевать…

— Но ты спросил…

— Это не я, — хмыкнул Джек, пытаясь меня поцеловать, но я не давалась. — Это малолетний дурак во мне… Заткни его, пока он еще какую-нибудь фигню не сморозил… Он может…

— Я помню…

Я все помнила — и поцелуи, и объятия, точно они были вчера. Никакой пошлости, только одна неловкость… Конечно, ее можно списать на скользкость спальника и твёрдые стены… Или на страх быть застигнутыми врасплох. Баня открыта, а мой сын не приучен стучаться… Но, кажется, в тот момент я все же не думала о Ярославе, понимая, что он вряд ли обнаружил отсутствие матери. Все мои мысли сосредоточились на Джеке и забытых радостях, которые тот играючи подарил моему телу.

45. Чайка

Кто б мне сказал, по чему именно я плакала, уткнувшись лицом в край пухового спальника — тихо, чтобы Джек, прижавшись к моей спине, не услышал и не понял, что… Оплакиваю я прожитые в оцепенении годы. На что я променяла радость женского бытия? На сытую жизнь с признанием в обществе, где чувства играют последнюю роль, вот на что! А ведь могла послать доброжелателей и найти того, который шевельнул бы во мне не только чувство восхищения своим умом.

Плевать все друг на друга хотели в нашем мире, раз ни одна живая душа за столько лет не поняла, насколько я была несчастной в браке. Мы ведь с Владом не народные артисты, чтобы безупречно держать маски. Просто в нашем обществе финансовая стабильность семьи равна или даже превосходит ее духовную составляющую. Дом есть, недвижимость есть, дети имеются, даже тявкающая собака в наличии — чего этим двоим может не хватать? Похоже, не хватало только одному человеку и только одного человека: мне — Джека.

И вот он тут, в полумиллиметре от меня: горячий и холодный одновременно, как испарина на моем лице. Да, тело все вспомнило, но голова… Он-то пришел с трезвой, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что последствия будут с первой же ночи — мои, не его, дети. А я — я думала совсем не головой, переступая запретный порог.

— Останешься до будильника? — спросил Джек, не отлепив губ от моих лопаток. — Я поставлю на шесть. Хочешь, на пять?

— Я не могу. Женя может проснуться, да и Ярослав… Не могу…

Впору завыть в голос! Потому что единственное, что сейчас хочется, — пролежать вот так, переплетая наши ноги, до скончания времён. Что двадцать лет назад, что сейчас — это непростительная роскошь. Дома двуспальная кровать, но впустить в нее Джека я не могу.

— У тебя во сколько завтра работа?

— В двенадцать.

— Приходи позавтракать часов в девять. Вряд ли кто-то вылезет из кровати раньше. Скажешь, приехал напомнить про открытые струны…

Я улыбнулась, но по-прежнему в спальник.

— Какая же ты гадкая, Славка. Вруша… Бесстыжая… — его губы переместились мне на плечо. — Что мне нужно сделать, чтобы ты снова стала честной девушкой? Убедить Ярослава остаться в Питере?

Я мотнула головой, давая ответ, а не чтобы избавиться от его губ, но Джек перестал меня целовать.

— Я не хочу лишать ребенка отца. Влад — хороший отец, сколько раз я должна повторить, чтобы ты понял?

Я продолжала бубнить в спальник, затыкая рот топорщащейся тканью, словно кляпом. Слова действительно были жуткие. Если бы можно было просто заменить Влада на Джека, как фигуру в шахматах, я бы сделала этот обмен, не задумываясь. Потому что, задумавшись, поняла бы, что в нынешнем мире лучше быть Владом, чем Джеком. Значит, настоящий отец привьёт сыну куда более ценные навыки, чем рубка дров. За это можно заплатить. Было б чем, а тут нужен Влад с его врожденным талантом убеждать. Он и меня столько лет умело отговаривал от развода… Пришлось использовать все, чему от него научилась, чтобы выбить свободу.

— Я же не пытаюсь занять его место. Я просто хочу быть рядом с тобой открыто…

Я толкнула его плечом и перевернулась на спину — ему пришлось нависнуть надо мной, чтобы удержаться на полке.

— Ты сказал, что согласен тайно и на год. Ты мне врал?

— Врал. Конечно, врал. Но ты ведь тоже не хочешь отпускать Ярослава. Ну или… Я на Москву согласен — если тебе важно, чтобы они с отцом чаще виделись. Ясь, не делай проблемы там, где ее нет. Мы можем урегулировать конфликт мирными способами. Если оба этого хотим.

— Боже, Джек… — я притянула его к себе в порыве необдуманного желания не видеть больше его горящих глаз в ночи.

Он уткнулся мне в грудь и нашел для себя кляп. И для меня — я не в силах была сказать, что собиралась. Мое возвращение в здравый ум и в холодную постель откладывалось на неопределенное время… Лет так на двадцать, чтобы я наконец повзрослела до статуса матери.

— Нам не двадцать, — выдал Джек, когда я наконец нагнулась за брошенной на пол одеждой. — Одним сексом сыт не будешь.

— Утром я накормлю тебя кашей, — сказала я хрипло, точно вместо языка Джека во рту все это время жила сосулька. — Не начинай, пожалуйста… Мы с Владом дошли до точки невозврата, но дети еще не готовы принять новую реальность, в которой родители не живут вместе.

— Это они тебе сказали? — буркнул Джек. — Или ты примеряешь на себя чужой опыт? Сколько вы будете мучить друг друга, детей, а теперь еще и меня? По вашему серьезному плану?

Джек тоже сел, но одеваться не думал. Только в темноте это неважно. Я одернула футболку и нашла носки. Как кошка, научилась видеть в темноте.

— Сколько потребуется. Не раньше Нового года. Дай Ярославу пожить с отцом без меня. Ну и cебе — со мной. Ты ведь меня не знаешь…

— То есть ты во мне не уверена?

Он тронул меня за плечо, но я тут же скинула его руку.

— Джек, не дави! Ты сказал мне тогда подожди год, и я покорно ждала. Я прошу у тебя полгода. И я знаю, чего жду. Ты же просто боялся родителей…

— А ты боишься мужа! — выкрикнул он мне в ухо, и я почти что оглохла. — И не говори, что нет. Боишься, что он оставит тебя без копейки. Ты ведь именно этого боишься, а не реакции детей. Сама сказала вчера. Сколько тебе надо в месяц для спокойствия?

— Джек, прекрати. Я не знаю, сколько ты зарабатываешь в Питере. В Москве, если верить Гуглу, сто пятьдесят штук потолок. В Москве это ничто… Извини меня. Я просто говорю все, как есть…

— Откуда такие цифры? — он хмыкнул. — Это как частный извоз сажать на зарплату. Клиент платит, сколько считает нужным… И клиентура у меня соответствующая. Сарафанное радио, чтобы стало понятнее…

Да ничего в наших с тобой отношениях не было понятно и не станет в ближайшее время.

— Джек, прекрати!