Эвис: Неоднозначный выбор

— Лишнего веса пока не появилось! — оглядев его с головы до ног, хмыкнул я.

— Ты не поверишь, но я бегаю. Пешим по конному. Каждое утро. А еще стараюсь тренироваться хотя бы половину стражи, но каждый день!

— Дамы из кустов пока не выпрыгивают? — ехидно поинтересовалась Найта.

— Слава Пресветлой, еще нет! — хохотнул принц. — И еще не додумались бегать теми же аллеями. Но, боюсь, что начнут. И совсем скоро…

— Почему вы так решили?

— На меня уже устраивают засады: скажем, вчера утром на одной из полянок, мимо которых я обычно пробегаю, обнаружился роскошный широченный гамак, в котором возлежала какая-то ар Весс в сарафане с безумным вырезом и подолом, задранным до середины голени. Сегодня утром гамаков оказалось два, а подолы сарафанов задрались до колена. С ужасом думаю, что меня будет ждать завтра.

— А что, эта ар Весс и ее последовательница настолько кривоноги? — захлопала ресницами Стеша.

— Да вроде бы нет.

— Тогда проявите легкую заинтересованность, и тогда сможете каждое утро любоваться на красивейших женщин королевства… во всем их великолепии!

— Может, и мне начать бегать по утрам? — хохотнул Зейн, входя в кабинет через дверь, ведущую на его половину Королевского крыла.

Маниша уже стояла за соседней и внимательно прислушивалась к разговору, поэтому я пошутил так, чтобы сделать ей приятное:

— Конечно, стоит. В покои к старшей жене, если с вечера по какой-то причине туда не добрался!

— А ты сам-то к своей бегаешь?

— Нет, не бегает… — вздохнула хозяйка рода Эвис. — Хотя я об этом мечтаю уже целый год!

— Как это? — не понял король.

— Если Нейл в городе, то Майра всегда спит слева от него… — объяснила Стеша. — А зачем бежать к той, которая и так рядом?

В этот момент в кабинет вплыла королева:

— Зейн, бери пример с побратима! Он плохому не научит!

— Только не во всем, ладно? — притворно ужаснулась Вэйлька. — А то сегодня ночью, например, Нейла сдуру оторвали от нас какие-то недоумки. И он смертельно обиделся…

То, что рассказывала Дарующая о ночном происшествии, отличалось от Оденовской версии, как полотно мастера от рисунка трехлетнего малыша: ее история изобиловала мелкими деталями, придающими повествованию «объем» и правдоподобие; своевременными паузами, усиливающими трагичность или опасность отдельных моментов; описаниями обстановки, времени и внешности участников того или иного события. А еще она бесподобно играла интонациями, жестами и взглядами, поэтому держала зрителей в напряжении с первой и до последней фразы, которая Шандоров просто убила:

— В общем, в городе будут рассказывать что-то в этом духе. А на самом деле все было куда проще: шестеро членов гильдии убийц решили отомстить за смерть товарищей и перелезли через наш забор. Наши воины оглушили и связали самого умелого, а остальных зарубили. Пленного, конечно же, допросили. И Нейл навестил еще тринадцать человек…

Зейн расхохотался. В голос. Вместе с женой и сыном. А когда закончил веселиться, заявил:

— Аресса Вэйлиотта, пожалуйста, не упрощайте рассказ — первый вариант намного эффектнее!

— Увы, не могу, ибо первый вариант придумала не я, а наш возница. Пока вез телегу с трупами на Псарню и отвечал на вопросы любопытных.

— Вы что, уже успели довести Овьена до обморока, требуя денег с раннего утра? — хохотнул Зейн.

— Нет, он остался в сознании. Видимо, потому что страшно болен! — вздохнул я.

— Болен? Чем?! — встревожено воскликнула королева, которой Овьен приходился близким родственником.

— Не знаю. Но он добровольно и без какого-либо намека с моей стороны предложил двадцать золотых еще до того, как головы начали сличать с розыскными листками!

Террейл захохотал первым. За ним — его отец. А Маниша, сообразив, что я пошутил, сначала обиженно надулась, а потом не выдержала и присоединилась к общему веселью…

…От Шандоров ушли почти через два часа, основательно испортив настроение всем тем, кто хотел с ними пообщаться. Покинув Королевское крыло, заглянули к старшему герольду королевства, у которого забрали рисунок нового герба. А затем наведались в Башню Теней, где я пересказал дяде Витту несколько интересных фактов о деятельности посольства Гельда, рассказанные «разведчиком» и теми его соратниками, с которыми мы беседовали в городе.

Кушать еще и с ним отказались, так как с трудом дышали после завтрака с Зейном и его семьей, поэтому спустились на Серебряный Двор, добрались до своих лошадей и поехали в сторону дома. Правда, на полпути, решив, что день отдыха все равное не получился, повернули к Койренам. И вскоре добрались до знакомых ворот.

То, что мой единственный друг находится дома, я убедился еще тогда, когда раздумывал, навещать его или нет. Поэтому, не задумываясь, проехал между предупредительно распахнутыми створками, через некоторое время спешился у парадного крыльца особняка и в сопровождении своих дам уверенно поднялся по лестнице. Где и остановился, чтобы дать возможность наследнику главы рода встретить нас так, как полагается.

Магнус, вылетевший на крыльцо буквально через пару минут, радостно шваркнул меня по плечу, одарил каждую из ар Эвис отдельным комплиментом и притворно вздохнул:

— Нейл, если ты приведешь в семью еще пару-тройку таких же красавиц, я начну повторяться. А так, как женщины этого не любят, меня быстренько от тебя отвадят, и нашей дружбе придет конец.

— Можешь приветствовать нас одним общим комплиментом! — улыбнулась Майра. — Главное, чтобы он шел от сердца!

— Ах, да — у вас ведь одна душа на семь прелестных тел? — «вспомнил» он, переступив через порог дома и пригласив нас внутрь.

— Именно! — подтвердила Вэйлька. — Кстати, а где три твоих прелестных тела?

— Ждут этажом выше! — весело заявил он и заторопился к широченной парадной лестнице.

Мы пошли следом, а когда одолели первый пролет и развернулись, то поняли, почему в эмоциях ар Койрена было столько предвкушения: все три его женщины были наряжены в совершенно развратные, по меркам Лайвена, домашние сарафанчики. Зато, на мой взгляд, сарафанчики были пошиты правильно: те, в которые нарядились инеевые кобылицы, подчеркивали красоту фигур молодых и хорошо сложенных девушек. А тот, который Колин пошил для Ивицы, скрадывал ее излишнюю худобу и привлекал внимание к самой красивой части тела этой женщины — к голеням.

— Вы великолепны! — искренне сказал я. А когда почувствовал, что дамам этого мало, сделал комплимент, который не должен был никого обидеть: — И, что мне нравится больше всего, вы выглядите, как неотъемлемые части одного целого!

Старшая жена Магнуса, немного стеснявшаяся «бесстыдно обнаженных ног» — а подол ее платья открывал их почти до коленей — приободрилась. Зато Власта с Риной как-то уж очень гордо заулыбались.

— Они и заказывали комплектами… — довольно объяснил хозяин дома, увлекая нас в гостиную своих покоев. — Вернее, сначала долго доказывали мне и Ивице, что правильно одеваться именно так, а потом сказали, что ты первым делом заметишь именно это. И, как видишь, не ошиблись!