Эвис: Неоднозначный выбор

— Через пять минут должен быть в тошниловке…

Дайна, как будущий штатный пилот диверсионно-разведывательной группы, посещала тренажер, позволяющий ощутить все прелести взлетов и посадок в условиях активного противодействия систем противокосмической и противовоздушной обороны, куда чаще меня. А еще настолько сильно мечтала о самостоятельных полетах на «Урагане», что была готова перенести все что угодно, лишь бы поскорее очутиться в пилотской кабине этого истребителя-перехватчика. Поэтому, вместо того чтобы меня пожалеть, насмешливо фыркнула:

— А что в ней такого ужасного?

— Все!!! — в сердцах воскликнул я и, видимо, сопроводил это слово таким выплеском отчаяния, что девушка нашла в себе силы приподняться на локте:

— Хм, а что ты обычно делаешь в капсуле?

— Ничего! Закрываю глаза и ухожу в состояние безмыслия, чтобы не чувствовать этой безумной болтанки.

— Ну и зря! Представь, что полет — это самый обычный поединок, бот — твое тело, а каждый выстрел — удар меча. И начни двигаться так, как двигался бы в бою. То есть, смотри на противника и реагируй на каждое его действие так, как делал бы в реальности. И тогда маневры бота очень быстро станут понятными!

Я задумчиво потер переносицу, поворочал в голове это предложение, и счел, что оно куда логичнее моего варианта поведения:

— Спасибо, искорка!

— Одним «спасибом» не отделаешься! — грозно нахмурилась женщина и демонстративно повернула голову влево, а затем вправо.

— Что, сразу два?! — притворно ужаснулся я.

— «Сразу» не сможешь. Поэтому целуй сначала в правую щеку, а затем в левую. Или наоборот!

Поцеловал. Насладился чистой и незамутненной радостью, появившейся в эмоциях бывшей советницы от этой немудреной ласки, затем убрал ее мокрые волосы с высокого лба и заставил себя встать с колен.

— Вот увидишь, у тебя все получится! — пообещала девушка, а когда поняла, что это меня не успокоило, попробовала отвлечь от не самой приятной перспективы по-другому: — Ты просто устал. И забыл, что нам осталось пережить последний час последнего дня этой тренировочной десятины. И что потом нас ждут трое суток отдыха!

— Не забыл! — вздохнул я, очередной раз кинул взгляд на таймер и благодарно улыбнулся: — Все, мне пора. Спасибо и за совет, и за поддержку.

— Всегда пожалуйста! — ответила она и привычно добавила к словам волну эмоций…

…Начать относиться к полету, как к бою, получилось далеко не сразу. Первые минут десять-двенадцать я предельно добросовестно «привязывал» каждый маневр бота и каждое действие «противника» к элементам поединка. То есть, все маневры юркой машины к своим перемещениям, весь спектр противодействия систем ПКО и ПВО — к атакам разным оружием, по разным уровням и так далее. Получилось… забавно. Скажем, пуск тяжелой противокорабельной ракеты я стал воспринимать, как атаку относительно неповоротливым двуручником, стрельбу из скорострельных пушек — как удары короткого пехотного меча, а импульс стационарного лазера — как выстрел из арбалета. А когда уложил в голове все, что понапридумывал, вдруг понял, что маневры бота действительно становятся понятнее! В результате последние четверть часа тренировки чувствовал себя, можно сказать, неплохо. И выбрался из тошниловки не через пятнадцать-двадцать минут после ее отключения, а секунд через тридцать-сорок. Что самое главное, чистым! Поэтому, увидев перед вирткапсулой Дайну, подхватил ее на руки и на радостях подкинул к не такому уж и низкому потолку. Аж два раза. А третий был вынужден отложить на десять минут — сообразив, чем вызвана моя радость, девушка потребовала сделать небольшую паузу. И продолжить ее «благодарить» уже на острове. Так, чтобы «девки обзавидовались».

Чем закончится демонстрация такого вида благодарности, я знал, как никто другой, поэтому попытался убедить бывшую советницу в том, что подбрасывание к потолку — процесс слишком интимный, и выносить его на всеобщее обозрение нельзя. Увы, те аргументы, которыми я пытался подкрепить свою точку зрения, Дайну не убедили. Пришлось сдаться. И подбрасывать последний раз уже во владениях Амси. Ловить, правда, поленился — решил, что после тяжелого дня падение в теплую воду ее порадует. Но ошибся. Поэтому был отловлен сразу семью веселящимися фуриями и наказан. За небрежное отношение к семейному достоянию.

К сожалению, процесс наказания не затянулся — уже через пару колец я, Найта и Дайна были вынуждены прервать веселье и отправиться в душ. Потом — одеваться и готовиться к поездке на очередной бал.

Правда, домой перешли только впятером: Майра планировала нас проводить, а потом заняться какими-то домашними делами, а у Ланки начались женские недомогания, и она решила завалиться в постель, чтобы посмотреть что-нибудь душещипательное из архивов Амси и нареветься всласть.

Как оказалось, к Шандорам собирались не только мы, но и четверо моих вассалов, так что со двора выехали всемером. Верхом, хотя на улице моросил мелкий и не очень приятный дождик. И двинулись в сторону дворца. Дайна, пребывавшая в великолепнейшем настроении, жаждала продолжения веселья и очень быстро нашла подходящую жертву — Дейва, судя по восторженному выражению лица и предвкушению в эмоциях, надеявшегося встретить Софу ар Дирг:

— Слышь, Дейв, а ты с подарком или без?

Парень покраснел до корней волос, но на вопрос ответил честно:

— С подарком, аресса!

— И чем сейчас завоевывают сердца неприступных красавиц?

— Аресса Алиенна посоветовала подарить Софе мягкую игрушку. И даже помогла — еще позавчера вечером написала письмо мэтру Колину, чтобы тот пошил мне самую красивую. Да еще и без очереди!

— Бедная Софа… — посочувствовала Найта.

— Почему это она бедная?! — возмутился юный воин.

— Потому что, если на твоей стороне Алька, то у нее нет шансов устоять перед твоими ухаживаниями! — рассмеялась Дайна. — Кстати, какую игрушку твоя соратница сочла самой красивой?

— Котенка. Белого, пушистого и с розовым бантиком на ошейнике!

— А что, розовый бантик — это украшение, без которого котенок уже не котенок? — ехидно поинтересовался Лоннер.

Дейв насмешливо фыркнул:

— Ты не разбираешься ни в женщинах, ни в мягких игрушках!

Эта фраза в устах юноши, не так давно отпраздновавшего полное совершеннолетие, прозвучала так забавно, что мы расхохотались в голос. Парень не смутился! Наоборот, расправил плечи и гордо приподнял подбородок:

— Когда я выносил котенка из лавки мэтра Колина, меня готовы были порвать на мелкие кусочки абсолютно все встречные женщины! Ибо те игрушки, которые выставлены в лавке, не продаются ни за какие деньги, сшить подобное можно только на заказ, а в очереди уже больше сотни благородных!

Лоннер не поверил:

— Да ладно, не может быть!

— Может! — подтвердил я. — Самую первую игрушку, сшитую Колином на продажу, заказал принц Террейл по просьбе своего отца. Через двое суток Зейн подарил ее королеве Манише. А та влюбилась. В забавного рыжего львенка, как девочка. И запретила к нему прикасаться даже своим детям…

— … а на следующий день отправилась к Колину. И в присутствии пары десятков благородных назвала его величайшим портным в истории! — подхватила Дайна. — Поэтому котенок работы этого мастера, да еще и подаренный в присутствии всего двора, поразит любую девушку куда сильнее, чем ожерелье с рубинами или кольцо с бриллиантом!

— Да уж… — задумчиво пробормотал Лоннер. Потом с интересом посмотрел на Дейва и поскреб бородку: — Знаешь, дарить что-либо девушке из Старшего рода, на королевском балу, да еще и в присутствии сотен зрителей я бы, пожалуй, не решился!