Эволюционер из трущоб. Том 10

— Что я тебе говорил? Солдат должен быть уставшим и сытым. А думы следует оставить начальству, — нравоучительным тоном произнёс Егорыч, засмеялся и похлопал по плечу Барбоскина.

— Вообще-то, Тимофей Евстафьевич уже не рядовой. Он начальник моей гвардии, — вклинился я в беседу.

— Вот как! Начальник, значит. Ха-ха! Молодец! Растёшь над собой. А клювом всё так же щёлкаешь, — весело подколол Егорыч Барбоскина.

— Егор Егорыч, ну вы чего? Не при подчинённых же, — укорил его Тимофей Евстафьевич.

— И то верно. Извини, — утихомирился старик. — А кормить нас будут?

— Само собой, — весело произнёс Юрий, протягивая руку майору. — Меня зовут Юрий Константинович. В столовой как раз начался обед.

— Приятно познакомиться, — Егорыч пожал руку и добавил. — Столовая — это хорошо, но заводить дружбу лучше под водочку.

— Ха-ха. И водочка найдётся. Следуйте за мной, — рассмеялся Юра и повёл наших гостей в столовую.

Рядом со мной остался лишь Барбоскин, Гаврилов и Феофан, зыркающий по сторонам.

— Как я понимаю, поселение не представляет угрозы? — спросил Гаврилов.

— Да, весьма приятные люди. Пару раз пришлось подраться, а в остальном — всё отлично, — кивнул я, а после посмотрел на Барбоскина. — Тимофей Евстафьевич, выделите, пожалуйста, парню свободную комнату. Его зовут Феофан и он очень любит шоколад. Позаботьтесь, чтобы сладости у него всегда были в наличии, а также чтобы дверь в его комнату была заперта, — приблизившись к командиру, я добавил. — Парень не в себе, поэтому ключ от комнаты ему не давайте.

— Вас понял, Михаил Константинович. Будет сделано. — Барбоскин развернулся на пятках и подошел к Феофану. — Каракум любишь?

— Ка-ра-кум, — дрожащим голосом по слогам произнёс Феофан.

— Ага. Он самый. Очень вкусные конфеты. Идём. У меня целый килограмм есть. — Было заметно, как Барбоскин старается не морщиться от жуткой вони, чтобы не обидеть парня. Молодец, Тимофей Евстафьевич. Весьма тактичный боец.

Проводив его взглядом, я посмотрел на Гаврилова.

— Ну что, Станислав Карлович? Пойдём, поиздеваемся над Илюшей.

— Это кто такой? — нахмурился Гав.

— Сейчас узнаешь, — ответил я, подмигнув отцу.

Глава 8

Экскурсия по Кунгуру затянулась и превратилась в пятидневную попойку. Илья, Егорыч, Барбоскин и Гаврилов, заливали глаза, трепались о важном и не очень, а ещё их вечно пытался остановить Максимка. Компанию терзало ярое желание пойти и набить морду Фролу. Тот давно не работал на покойного Барса, но кого это волнует?

Пожалуй, единственный из делегации, кто был занят делом, так это Евсей. Хотя он тоже пал жертвой алкоголя, но помимо этого приложил руку к доработке Оторвы. Евсей, Семёныч и Петрович отлично сработались и даже сдружились. Оказалось, что у Евсея и Семёныча имеется общая родня в третьем колене, за это они и выпили. Потом выпили за торжество инженерии. Ещё пару тостов за долгую жизнь. А в финале первого дня вся троица уснула в кузне, не в силах выползти наружу.

Как бы там ни было, на третий день они сделали из бедренной кости Эттина экспериментальный образец Оторвы. Здоровенная дура, куда можно единовременно зарядить с десяток жемчужин, да даже пушечное ядро с лёгкостью поместилось бы в ствол. На удивление, она оказалась весьма лёгкой. Правда, с таким орудием в узком помещении не развернёшься.

Разумеется, право испытать новый образец досталось мне. Чтобы минимизировать жертвы, я взял Оторву и отправился через Иренский мост в незаселённую часть Кунгура.

«Ш-ш-ш. Михал Константиныч. Ну чё? Удачи тебе, значит. Здоровьица и всего такого. Понял, да?» — пробубнел из рации голос Семёныча.

— Ага. Спасибо, — ухмыльнулся я, запихивая в магазин ружьишка один-единственный патрон.

Правда, патрон этот был размером с десяток патронов двенадцатого калибра. А точнее, это и были спаянные патроны двенадцатого калибра. С первого взгляда это мне показалось халтурой. Но потом я понял гениальность задумки. Нужно увеличить мощность? В одну из спаянных гильз добавляешь жемчужину. Недостаточно мощности? Запихни сразу во все десять гильз по жемчужине и устрой небольшой армагеддон.

Для начала, в патрон я зарядил всего одну жемчужину.

— Господа инженеры. Смотрите во все глаза, сейчас ваша дура пальнёт, — сказал я, зажав кнопку рации, после чего поднял Оторву и, не прицеливаясь, дал залп.

Раздался оглушительный хлопок. Как будто совсем рядом прозвучал раскат грома. Следом за звуком из ствола вырвался ослепительно белый луч. Правда, работала теперь Оторва немного иначе. Ранее это был концентрированный поток энергии, бьющий в точку радиусом в полметра. Сейчас же радиус поражения Оторвы увеличился до трёх метров.

Невероятная мощь врезалась в пятиэтажное здание, испарив целый этаж вместе с перекрытиями. Ожидаемо, такого удара здание не выдержало, так как бил я прямо в центр. С грохотом строение сложилось, словно карточный домик, подняв в воздух серые облака пыли.

«Ш-ш-ш. Оху…» — начал было Семёныч, но осёкся на полуслове.

— Да, весьма впечатляюще, — кивнул я и осмотрел Оторву.

Из дула шел молочно-белый дым, при этом на самом стволе не было ни единой трещинки. Да и руку мне не оторвало, что уже было огромным прогрессом. Заглянув в ствол, я убедился, что и там всё уцелело. Однако, был нюанс. Мощь Слезы Мироздания испарила часть внутренней стенки Оторвы, так как ранее она совершенно точно была толще. Ну и ладно. Даже так, подобный образец выдержит минимум десять выстрелов, а то и больше. Зажав кнопку рации, я сказал:

— Отличный образец, вы молодцы. Из оставшихся костей изготовьте столько Оторв, сколько получится. И да, попробуйте сделать что-то лёгкое. К примеру, револьвер.

«Ш-ш-ш. Будет сделано, ваше благородие», — послышался голос Петровича, а через секунду он добавил, — «Ш-ш-ш. Может, жахнем на полную мощность?».

— Может и жахнем, — усмехнулся я и призвал из хранилища новый патрон, в которых затолкал десять жемчужин первого ранга.

Знаете, бывают плохие идеи, а бывают ужасные. Так вот желание «жахнуть» на полную мощность было настоящей катастрофой. Зарядил патрон, поднял Оторву и нажал на спусковой крючок.

Из ствола вырвался неконтролируемый поток энергии, от которого меня отбросило назад на добрых пять метров. Звука выстрела я не слышал, так как удар звуковой волны был столь силён, что я попросту оглох, а от яркой вспышки и вовсе ослеп. Катясь кубарем, я больно ударился спиной, а после и затылком. Ощутил, как из ушей течёт что-то тёплое. Ну конечно. Руку не оторвало, зато барабанные перепонки в клочья. Шик.

При попытке встать меня тут же стошнило. Решил не выпендриваться и отдохнуть немного. Это «немного» затянулось на добрых двадцать минут. Да и то в себя я не пришел через это время. Лишь ощутил, как кто-то треплет меня за плечи. Сквозь писк в ушах с трудом пробился испуганный голос Семёныча: