Эволюционер из трущоб. Том 8

Пробиваясь через сугробы, ко мне подошел Серый. Его зубы стучали от накативших переживаний. Видать, парень пришел к выводу, что совсем скоро его мерзлявость перерастёт в трупное окоченение. Но у меня на этот счёт были совсем другие мысли.

— Да не трясись ты так. Пока ничего не ясно, — подбодрил я друга и хлопнул его по плечу. — Существуют артефакты, способные поглощать души умерших.

— Я стану личем и буду пожирать души? — в ужасе спросил Серый.

— Лич нашей команде бы не повредил, — усмехнулся я. — Но — нет. Личем ты не станешь, — заверил я Серого, хотя уверенности в этом у меня не было. — Призывай свою железяку, сейчас будем экспериментировать.

Серый вытянул руку перед собой, и в воздухе материализовался топор с гравировкой в виде чёрного солнца на лезвии. От топора не исходило совершенно никакой энергии, а вот от Серого веяло магией смерти. В прошлой жизни я имел опыт работы с подобными предметами, так как пачками их отбирал у всяких демонических культов. Да, в Дреморе было много тёмных личностей, спасибо им за интересный опыт.

— Закрой глаза и представь, как из топора медленно вытекает струйка энергии и сплетается в одну из тварей, которых ты убил.

— Зачем это? — насторожился Серый.

— Узнаешь, когда сделаешь, — отмахнулся от него я, и на всякий случай залез в вездеход за молотом. — Не переживай. Бить по голове не буду, — успокоил я друга. — Если всё выйдет из-под контроля, с помощью молота устраню последствия.

— Миша, какие последствия? Что может выйти из-под контроля? — ещё больше испугался Серый, да так, что руки задрожали.

— Всё. Не забивай голову ерундой. Закрывай глаза и делай, что велено.

Приказал я и посмотрел на небо. Солнце начало подниматься, освещая всё вокруг. Серый тяжело вздохнул и закрыл глаза. Спустя пару минут он спросил:

— Ну как?

Пришлось влепить ему подзатыльник.

— Не отвлекайся, — прорычал я, так как прогресс имелся, и очень существенный.

Из топора лилась тьма; да, самая настоящая непроглядная тьма. Чёрная струйка свернулась в клубок, из которого стали формироваться лапы и голова вервольфа. А когда Серый отвлёкся, образ моментально развеялся. Моя рука тут же нашла его затылок, влепив ещё одну затрещину.

— Серёжа, не отвлекайся.

— Да я стараюсь, — прорычал он от злости, и я заметил, что в уголках его глаз появился тот самый дымок, который я видел, когда Серый очнулся спросонок.

— Старайся лучше, болван чёртов! А не то я тебе харю разнесу в хлам! — заорал я на него и толкнул в плечо.

— Думаешь, своим воплем, ты помогаешь мне сосредоточиться?! — вспылил Серый, открыл глаза и зло посмотрел на меня.

Карие глаза снова изменились. Они тонули в серо-синей дымке, она вытекала из глаз и поднималась вверх. О, боги, выглядело это впечатляюще. Будто сам бог Смерти сошел на землю. А ещё рядом с Серым материализовался вервольф, сотканный из тьмы.

— Красавец, — улыбнулся я и кивнул в сторону призванной твари.

— Какого хрена?! — воскликнул Серый и попытался отпрыгнуть назад, но провалился в снег и рухнул на спину.

— Чему ты удивляешься? Это ведь ты его призвал, — усмехнулся я, вытаскивая друга из сугроба. — Как назовёшь?

— А мне обязательно называть эту мерзость? — спросил Серый, посматривая то на меня, то на вервольфа.

— Не знаю. Это твоя зверушка. Делай, что хочешь, — пожал я плечами.

Тварь, сотканная из тьмы, сидела неподвижно и пялилась на своего хозяина. Со стороны казалось, что это статуя, облитая смолой.

— Дай лапу, — робко попросил Серый, и пёс подчинился.

Вервольф подал правую лапу, высунул язык и наклонил голову набок. Да, выглядит, и правда, как собака. Очень крупная уродливая собака.

— Обалдеть. Он что, меня слушается? — с придыханием произнёс Серый.

— Именно так. А во сне ты видишь души убитых тобой существ. Топор их поглощает и позволяет тебе их призвать, — пояснил я. — Ладно. Ты попробуй отдавать мысленные команды своему питомцу, а я пока попробую выбраться из кювета.

Я запрыгнул в вездеход, завёл машину и увидел, как Серый играется с этой уродливой псиной. Вервольф катался по снегу, прыгал, ползал, приносил палку и даже пытался лаять. Точнее, лаять у него как раз не выходило. Тварь просто разевала пасть, а звуков при этом не издавала. Зато перекусила палку толщиной в руку так, будто это была тоненькая соломинка.

Включив заднюю передачу, попытался выбраться из кювета. Вездеход накренился, задняя часть поднялась наверх и… И всё. Я сел на пузо. Колёса свистели в воздухе без опоры, мотор надрывался, а шансы выбраться своим ходом стремились к нулю.

— Вот же угораздило… — выругался я и призвал ГалиМо. — Толкните спереди! — крикнул я им.

Голем упёрся руками в бампер и слегка приподнял машину. Вот только этого не хватило для того, чтобы колёса почувствовали под собой землю. Я призвал из хранилища верёвку, открыл дверь и бросил её Серому.

— Привяжи за задний бампер, и тащите вместе с пёселем!

Серый кивнул и побежал выполнять приказ. Как вы думаете, перекачанный громила и псина смогли вытащить вездеход? Конечно же, нет. Машина раскачивалась вперёд-назад, балансируя на пузе, и даже иногда цеплялась за землю колёсами, но этого всё ещё было недостаточно.

Внезапно машину сильно дёрнуло назад, да так, что я чуть в лобовое стекло не врезался. Рывок, ещё один! Колёса со свистом соприкоснулись с насыпью, и вездеход выехал из кювета. Поставив машину на ручной тормоз, я выпрыгнул из кабины и подбежал к Серому, разинув рот от удивления. Рядом с ним стояла целая стая вервольфов. Десять особей, а конец верёвки был привязан к лапам гарпии.

— Быстро же ты освоился с новым талантом, — улыбнулся я.

— Да оно как-то само, — скромно ответил Серый. — Жаль только, я не могу их обратно убрать.

— С этого момента поподробнее, — с интересом попросил я.

— Тут нечего рассказывать. Просто чувствую, что теперь их души свободны. Не знаю, как это объяснить. — Он замялся и после добавил. — Они помогают мне в обмен на свою свободу.

— И когда будет считаться, что они выплатили долг и могут уйти?

— Не знаю, — пожал плечами Серый. — Но они точно уйдут. Их души жаждут поскорее обрести свободу.

— Понятно. Тогда давай проверим, сколько времени эта стая будет следовать за нами, — предложил я и, развернувшись, направился в вездеход.