Эволюционер из трущоб. Том 8

— Вон лежат. Пять штук. Считайте, норму перевыполнили. — Петрович кивнул в сторону верстака, на котором и правда лежали пять ружей.

— Молодцы. Хвалю. Без дела не сидели, — сказал я, вытаскивая из кармана пачку купюр, в которой было пять тысяч рублей. — Это вам премия от меня.

— Ого! Спасибо, товарищ начальник! — обрадовался Петрович и подскочил, чтобы забрать пачку.

— Петрович, погодь. Чёт мне его физиономия не нравится, — остановил друга Семёныч. — Чем это вы, Михаил Константинович, решили нас ещё озадачить?

— А ты догадливый, — ухмыльнулся я. — Оторва, конечно, хороша, но хотелось бы иметь такую же мощь, но без отрывания конечностей. Подумайте, как создать гранату на основе Слёз Мироздания.

— Да нахрена? От Слёзок толк есть, если энергия концентрированно бьёт в точку. Ежели она будет шарахать во все стороны, то и моща пропадёт. Обычный бабах будет. Тротил и то мощнее жахнет, — нахмурился Семёныч, даже поставил стакан обратно на стол.

— Ты меньше разглагольствуй и больше делай. Сделайте пару опытных образцов, а я уже сам решу, нужны мне такие гранаты или нет, — осадил я кузнеца.

— Да ё-моё… — вздохнул Семёныч. — Будет сделано, ваше благородие, — неохотно согласился он и залпом осушил стакан.

Я же не спешил уходить. Сперва зарядил Оторв. Потом отправил их в пространственное хранилище и заметил на соседнем верстаке причудливую железяку, похожую на лук.

— А это что за ерунда? — спросил я.

— Это? Хэ. Да пока вас не было, Барбоскин взял пару человек и поехал к Кунгурской пещере, чтобы посмотреть, значит, на покойничков. Ну, на тех, что Ивана подстрелили. Вот у одного из них и был ентот лук. Правда, никто из наших тетиву натянуть не смог. Да и как её натянешь-то? Стальной трос же, — сказал Семёныч, ковыряя в ухе пальцем.

— Занятно, — задумчиво сказал я и взял железяку с верстака.

Лук выполнен из композитного материала. Вся прелесть композита в том, что можно взять достоинства одного материала, объединить с достоинствами другого материала, и изготовить изделие, наделенное преимуществами обоих материалов сразу. К примеру, объединить прочность стали с гибкостью стекловолокна. В данном случае применили именно эти материалы.

Лук был весьма увесистый. Килограммов пять, не меньше. Таким и голову проломить кому-нибудь можно при желании. Тетиву луку заменял стальной трос. Я взялся пальцами за трос и со всей силы натянул его. Руки задрожали от напряжения, но я всё-таки смог взвести тетиву для будущего выстрела. Другое дело, что руки у меня тряслись так, что о точности можно позабыть.

— Хренасе. Вот это у вас дури, Михал Константиныч, — присвистнул Петрович. — Даже Барбоскин не смог с этой железякой управиться. А вы, вроде щуплый, а вона чё. Чудеса, — протянул кузнец и почесал затылок. — Ежели приглянулся, забирайте. Вон и стрелы к нему валяются.

К верстаку и правда был прислонён колчан с десятком стрел внутри. Честно говоря, эти стрелы больше походили на пруты арматуры, которым придали заостренный вид. Каждый граммов триста весит, не меньше. Сомневаюсь, что с текущими силами я смогу отправить стрелу хотя бы на пятьдесят метров. Но… Если за мной снова начнут охотиться люди, то эта игрушка может оказаться невероятно полезной.

— Так и поступлю, — кивнул я и переместил лук вместе с колчаном в хранилище. — А вы, вместо того чтобы бухать, подумайте о том, как изготовить гранаты, — напомнил я напоследок и вышел из кузницы.

За спиной послышался тяжелый вздох Петровича и голос Семёныча:

— Эксплуататор.

Улыбнувшись, я направился в кабак, перекусил, а после вернулся в комнату и уснул. Хвала богам, мне ничего не снилось, поэтому я и смог так славно отдохнуть.

Поднялся я с первыми лучами солнца. Впереди множество дел, а ещё… Какого чёрта? В пять утра рёв моторов? Я выглянул в окно и увидел БТР, въезжающий в Ленск. Он остановился у лавки Шульмана, после чего двери раскрылись, и из машины спешно выскочили гвардейцы. Вытащили из БТРа раненого бойца, погрузили на носилки и поволокли его в лазарет.

— Что происходит? — нахмурился я и стал спешно натягивать штаны.

Через пару минут я выбежал на улицу и наткнулся на Барбоскина, стоящего у БТРа. Выглядел он потрёпанно. Драный крысиный китель, щека рассечена, правая рука перебинтована. Несмотря на свой вид, он нашел в себе силы вытянуться по струнке и отдать честь, заметив моё приближение.

— Михаил Константинович! Здравия желаю! — рявкнул Барбоскин.

— Тимофей Евстафьевич, я хочу знать, что произошло, и почему мой человек ранен? — стальным тоном спросил я, уставившись в глаза гвардейцу.

— Вернулись с зачистки разлома первого ранга! Потерь нет! — отчитался он.

— Что за шум, а драки нет? — весело спросил Гаврилов, подошедший со спины.

— Сейчас будет, — процедил я сквозь зубы и со всего размаха рубанул Барбоскина в бороду.

Гвардеец от неожиданности покачнулся, но устоял на ногах.

— Михаил Константинович, я… — начал было он, но я схватил его за грудки и притянул к себе.

— Кто приказал отправиться на зачистку? — прорычал я.

— Это моя инициатива. Вы постоянно рискуете собой ради нас… — выпалил Барбоскин, но договорить ему было не суждено, вмешался капитан.

— Михаил Константинович, успокойся. Никто ведь не погиб, — примирительно сказал Гаврилов, положив мне руку на плечо.

Я же смахнул его руку и продолжил холодным тоном, чеканя каждое слово.

— Не знаю, помните ли вы, Тимофей Евстафьевич, но вы и ваши гвардейцы, присягнули на верность мне. Теперь вы мои люди. Ваши жизни принадлежат мне. Вас за язык никто не тянул. Вы сами решили дать присягу. А если так, тогда не смейте рисковать своими грёбанными жизнями без необходимости! Это понятно? — В пылу злобы я сам не заметил, как приподнял Барбоскина над землёй.

Тимофей Евстафьевич нервно сглотнул и кивнул.

— Вот и славно. Ещё одна такая выходка, и вы дорого заплатите за это, — я опустил Барбоскина на землю. Поправил его мундир и похлопал по груди. — Донесите эту информацию до всех моих людей. Вылазки за пределы Ленска только после моего одобрения. В моё отсутствие подобное может согласовать только вот этот человек, — я ткнул пальцем в Гаврилова.

— Так точно, ваше благородие. Больше никакой самодеятельности, — пристыженно отчеканил Барбоскин. — И это… Прошу простить за то, что поступил так необдуманно. Просто я считаю, что дети не должны делать работу взрослых, — добавил он, потупив взгляд.

— Я вас понимаю. Но и я не обычный ребёнок. А значит, со многим справлюсь не хуже вас. Осмотрите каждого бойца, который был на вылазке, окажите необходимую помощь, а после сообщите мне, сколько человек осталось в строю.

— Будет сделано! — Барбоскин козырнул и ушел.

— Сурово ты с ним, — тихо сказал Гаврилов, глядя Барбоскину вслед. — Но всё по делу.

— Станислав Карлович, у нас людей и так с гулькин болт, а тут несанкционированные вылазки. Совсем из ума выжили? Костяк моих сил самовольно отправился в пекло. Это же идиотизм. Да, из благих побуждений, но всё же.