Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки

В чем же суть всех этих маневров? Об этом следовало бы спросить у Павла. А суть нашихманевров в том, чтобы проанализировать, как и почему христианство по версии Павла превалировало над всеми прочими версиями и, в сущности, над другими религиями.

Смысл упражнения

Смысл двоякий: показать, что некое учение о межнациональной дружбе все равно превалировало бы в пределах Римской империи, так как это учение извлекает большую ценность из имперской платформы, нежели другие учения, а также продемонстрировать, насколько адаптивным данный бог может быть на службе этой логики.

Жизнь Яхве началась с явной национальной предубежденности к неизраильтянам и благосклонности к израильтянам. И даже когда во время Вавилонского пленения он решил, что в будущем его ждет общемировое, а значит, многонациональное, поклонение, он стоял на тех позициях, что неизраильтяне должны находиться в приниженном положении — не просто в подчинении, которого ждут от любых приверженцев всемогущего бога, а более унизительном, чем поклоняющиеся Яхве израильтяне. В сущности, это было подчинение израильтянам, поклоняющимся Яхве; когда монотеистский импульс впервые отчетливо проявился в авраамической традиции, во Второисайе, он был поставлен на службу этнической иерархии.

Тем не менее Яхве вскоре смягчился. Как только Израиль занял прочное и выгодное положение в Персидской империи, появились новые основания для межнациональных дружеских отношений. Как мы уже видели, из самых авторитетных источников Еврейской Библии «священнический источник», или источник Р, выглядит наиболее инклюзивным в интернациональном отношении; по крайней мере источник Р содержит сравнительно доброжелательные представления о народах Персидской империи. Наиболее убедительно выглядит объяснение, согласно которому источник Р отражает ценности, пропагандируемые персидской верхушкой после пленения. Здесь еще до того как правитель Ашока проиллюстрировал эту мысль, Кир Великий показал, что империя способна быть нравственно доброжелательной силой.

Через полтысячелетия после конца пленения в христианском родословии семьи Авраама Бог претерпевает еще одно изменение. Бог источника Р — национальный бог, Бог Израиля. (По крайней мере, под именем Яхве Бог источника Р выглядит национальным, хотя, как мы уже видели, язык источника Р можно истолковать так, чтобы представить богов других народов с их разными именами как проявления единого истинного Бога.) И наоборот, Бог Иисуса — или, по крайней мере, Бог Павла — был явно транснациональным.

Тем не менее было бы ошибочно полагать, подобно некоторым христианам, что христианство заменило «сепаратистского» бога евреев богом «всеобщей любви». Во-первых, «сепаратистский» бог евреев не считал саму по себе этническую принадлежность непреодолимым барьером. Задолго до Павла и даже задолго до источника Р Еврейская Библия предписывала справедливо и милосердно относиться к иммигрантам. Во-вторых, «братолюбие» Павла не было действительно «всеобщим». Оно относилось скорее к другим христианам, чем к посторонним. И действительно, христианский Бог якобы бесконечной любви обрек неверующих на страдания после смерти. И поскольку эти муки должны были продолжаться вечно, Бог не мог утверждать, что это «для их же блага», так, как любящие родители говорят о наказаниях их детей в процессе учебы.

Другими словами, христианство заменило одну разновидность партикуляризма другой. Этот новый партикуляризм основывался не на этнической принадлежности, а на вере. Тех, кто находился за пределами круга допустимых верований, христиане на самом деле не любили — по крайней мере, любили не так, как других христиан. И Бог тоже таких не любил, а если и любил, то нашел странный способ демонстрировать это! Даже народ, который представил Бога этому миру, евреи, не имел права на спасение согласно христианскому учению, сформулированному вслед за Павлом.

Возвращение Логоса

Следовательно, нравственного прогресса предстояло еще достичь. Тем не менее Бог вновь доказал свою гибкость. Он продемонстрировал, что когда разные группы, в том числе разные по этнической принадлежности, ведут игры с ненулевой суммой, он в состоянии адаптироваться, развиваться в нравственном направлении, чтобы облегчить ведение этих игр. Так как технической эволюции свойственно расширять сферу влияния фактора ненулевой суммы, это хорошее предзнаменование на будущее. Возможно, эта сфера и впредь будет расширяться, а Бог — развиваться вместе с ней.

Разумеется, слово «Бог» следует взять в кавычки, потому что развивается образ Бога в человеческом представлении, а не сам Бог, которого, насколько нам известно, может и не существовать. Тем не менее, как предполагается в главе 8, это развитие «Бога» может быть свидетельством если не Бога с большой буквы, то, по крайней мере, высшего замысла в том или ином смысле слова. А именно, как говорилось в главе 9, представления о Логосе могут оказаться полезными для рассуждений об этом божественном замысле.

Элементы теологии Филона фигурируют в гностицизме, разновидности древнего христианства, которое, подобно евионитству и маркионитству, очутилось на обочине, когда бурное развитие получило христианское учение Павла. Один из тезисов, обычно приписываемых гностицизму, заключается в том, что познание самого себя — путь к спасению, идее, воодушевленным поклонником которой, как мы уже видели, был Филон [852] . Также подобно Филону, в рассуждениях гностиков о Боге присутствовали мудрость и Логос [853] . Они считали Иисуса проявлением Логоса, книгой, «написанной в мысли и разуме Отца», как сказано в гностическом «Евангелии истины». Иисус «облачился в эту книгу. Он был пригвожден к дереву, он обнародовал Эдикт Отца о кресте» [854] .

852

См. Pagels (1989).

853

«Пока его [Бога] мудрость мыслит о Логосе и поскольку его учение выражает его, его знание было явлено». Перевод «Евангелия истины» Роберта М. Гранта; http://www.gnosis.org/naghamm/got.html.

854

См. Ehrman (2003b), p. 47.

Все это чем-то напоминает слова из Евангелия от Иоанна, что Логос, Слово «стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как единородного от Отца» [855] . (Иногда можно встретить точку зрения, что Евангелие от Иоанна — единственное содержащее гностические мотивы.)

В отношении к Иисусу как к Логосу есть определенная логика. Логос расширяет круг нравственных проблем человечества. В той степени, в которой Иисус содействовал этому, он действительно был «Словом», ставшим плотью, физическим воплощением Логоса. И конечно, в Евангелии от Иоанна Иисус — влиятельный заступник расширения круга нравственных соображений, братолюбия. «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга» [856] .

855

Ин 1:1, 1:14.

856

Ин 13:34.

В самом раннем из евангелий, у Марка, Иисус наставлял любить «ближнего» — эта отсылка к еврейскому писанию почти наверняка означает в данном контексте любовь к собрату-израильтянину. Но у Иоанна, в последнем из евангелий, Иисус, подобно Павлу, распространяет любовь, невзирая на границы между народами. Да, Иисус также, подобно Павлу, ограничивает самую сильную любовь другими последователями Иисуса. И добавляет у Иоанна: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» [857] . Тем не менее к моменту написания Евангелия от Иоанна, к концу I века, христианская церковь уже была вполне многонациональной и сделала шаг по направлению к универсализму. Призыв Иисуса — Логос в действии в тот момент времени, следовательно, нет ничего неестественного в том, чтобы назвать Иисуса воплощением Логоса.

857

Ин 13:35.