Еврейское остроумие

Господин Манделькерн приезжает на морской курорт. Он заказывает себе горячую ванну, причем, за дополнительную плату, с морской водой. Отдохнув после ванны, он выходит на балкон и, в полной растерянности, смотрит на наступивший отлив:

— Боже праведный! Вот это расход!

— Знаешь, Кац, я в затруднительном положении. Не мог бы ты меня выручить? Мне позарез нужны десять тысяч шиллингов.

— О чем речь, дорогой! Конечно, могу.

— А под какие проценты?

— Девять.

— Ты что, мешуге, Кац? Как ты можешь драть такие проценты с единоверца? Что подумает о тебе Господь, если посмотрит сверху?

— Если Он посмотрит сверху, то увидит не девятку, а шестерку!

Морицл:

— Тате-лебен, как лучше сказать: три перцента или три процента?

— Лучше — четыре процента.

— Как у вас дела с финансами?

— Спасибо, не жалуюсь… Это кредиторы на меня жалуются.

Разговор в поезде:

— Ставлю гульден, что я знаю, зачем вы едете в Вену.

— Зачем?

— Вы хотите рассчитаться с тамошними кредиторами.

— Вот ваш гульден.

— Как? Я в самом деле угадал?

— Нет. Но ваша идея больше гульдена не стоит.

Пинчевер создал свое дело в кредит. Принцип такой: он берет кредит в Национальном банке, потом, взяв еще большую сумму в Кредитном банке, рассчитывается с Национальным банком и так далее. В один прекрасный день он вдруг прекращает выплаты. На него сыплются упреки и угрозы.

— С какой стати я должен бегать туда-сюда? — говорит Пинчевер. — Что эти банки — больные? Пускай сами носятся и рассчитываются друг с другом!

Истец и ответчик стоят перед раввином.

— Он должен мне пятьсот рублей и никак не отдает, — говорит истец.

— В этом месяце я, к сожалению, расплатиться не могу.

— Это он говорил и в прошлом месяце!

— И что? Разве я не сдержал своего слова?

Бреслауэр делает у оптовика большой заказ и расплачивается векселем. По случаю заключенной сделки оптовик, в качестве маленькой премии, дарит ему пару перчаток.

— Всего одну пару? — разочарованно спрашивает Бреслауэр.

— А вы бы предпочли, чтобы я в виде премии подарил вам ваш вексель?

Бреслауэр испуганно машет руками:

— Нет-нет, тогда уж лучше перчатки!

— Почему ты каждый раз, когда подписываешь чек, надеваешь ермолку?

— Это единственное покрытие, которое у меня есть.

Еврей из местечка закупил в городе товары в долг. Поставив подпись под долговой распиской, он собрал с пола немного пыли и посыпал ею бумагу.

— Что это вы делаете?

— Еще мальчиком, — мечтательно говорит еврей, — я усвоил: что посыпано прахом, то забыто сердцем.

Кон и Леви совершили сделку.

— Будем составлять договор?

— Договор? Зачем договор? Все очень просто: если товары будут подниматься в цене, вы мне не станете их поставлять. Если цена будет падать, я не стану их брать.

— Штерн собирается взыскать с меня через суд сто марок! Тут одно можно сказать: "Из-за какой-то паршивой сотни вы собираетесь судиться? К тому же дерьмо, которое вы мне поставили, и десяти марок не стоит. Пришлите ко мне сейчас же вашего бухгалтера, чтобы он получил сто марок и к ним сто оплеух"… То есть все это я бы ему написал, если бы у меня были деньги, чтобы расплатиться!

— На что же мне теперь жить? — жалуется Мендл.

— Купи пшеницу! Она как раз поднимается в цене, — советует ему друг.

— Как я куплю пшеницу без денег?

— Заложи свой склад.

— Склад? На него давно наложили арест кредиторы!

— Тогда заложи мебель.

— Какую мебель? Я давно живу в четырех пустых стенах, причем в квартире, из которой меня выселяют.

— Приятель, да ты банкрот!

— Ну, если бы я был банкротом… ( Считается, что банкротство означает хорошую сделку, а не отчаянное положение.)

— Мне уже не на что жить.

— Я был на бирже и слышал, просо растет в цене. На просе ты можешь хорошо заработать.

— Откуда я возьму сразу столько проса?

— Ну, если у тебя даже проса нет…

Шафран приостановил платежи и предложил кредиторам двадцать процентов своих долгов. Потом он объявил себя больным, уехал на курорт и возвратился, лишь когда, по его мнению, ярость кредиторов уже улеглась.

На вокзале он встречает знакомого, который радостно приветствует его:

— Послушайте, вы опять выглядите на восемьдесят процентов!

Мейсл потерял все свои деньги и торгует вразнос бубликами. Он стоит у главного входа в Госбанк. Мимо проходит приятель и спрашивает сочувственно:

— Ну, как дела?

— Великолепно! У меня в Госбанком соглашение: я не продаю ценные бумаги, а он не продает бублики!

Вариант.

Еврей торгует орешками у входа в крупный банк. К нему подходит приятель и говорит:

— Похоже, дела у тебя идут неплохо. Одолжи мне сотню, я открою на нее собственное дело, заработаю денег и отдам тебе долг с процентами.

— Я бы рад, да не могу. Понимаешь, у меня договор с этим банком…

— Договор? О чем?

— О том, что мы друг другу не мешаем: они не торгуют орешками, а я не даю кредитов.

— Господин советник коммерции, — говорит Каминер, — я привел сюда своего двоюродного брата. У него очень плохи дела. Он голодает.