Европейское турне

Работал по-прежнему очень много, по двенадцать-шестнадцать часов в сутки. Врач, простимулированный Людвигом, только вздыхал, глядя на это безобразие. Поскольку в одиночной камере заняться по большому счёту нечем, с нравоучениями не лез. Единственное, попросил немного разнообразить работу, дабы сохранить гибкость психики.

Алекс немного нехотя (очень уж хорошо идёт работа с архивами!) согласился. По воскресеньям, после посещения тюремного храма, писал теперь короткие юмористические рассказы тюремного типа в стиле Швейка. Получалось неплохо, если судить по восторгу коменданта и надзирателей.

Поди ж ты, пишет откровенно халтурно, только-только не скатываясь в пошлятину и вторичность, а вот нравится. Не первый раз уже так, с Пеппи точно так же получилось.

— Герр Фокадана, — через месяц обратился к нему Клее, — может, показать рассказы Его Величеству?

Алекс только пожал плечами, давая добро. Монарх одобрил, и теперь Тюремные рассказы еженедельно печатали в газетах. Поначалу попаданец отнёсся к этому равнодушно, но легковесные рассказы пользовались такой популярностью в Баварии и за её пределами, что поклонники начали составлять петицию Людвигу, с просьбой о досрочном освобождении — за хорошее поведение.

Столь странная формулировка, тем не менее, оказалась правильной, позволяя скостить часть срока. Рассказы каким-то боком подпадали под эту статью. Попаданец честно пытался понять суть происходящего, но юридическая казуистика такого уровня оказалась ему не по зубам.

— Чего спешишь-то? — Поинтересовался как-то комендант после тренировки, помогая снимать фехтовальную амуницию, — я же вижу, что ты не только от скуки работаешь.

Фокадан немного замялся, но потом решил, что правда не дискредитирует [132] его.

132

Не подорвёт авторитет.

— Суды сейчас в САСШ идут, — чуточку нехотя сказал он, — Линкольн и прочая сволота… Валландигэм всех собак решил на него повесить. Не сказать, что не заслужил, но по большому счёту, бывший президент скорее марионеткой являлся, чем реальным правителем. Его и проталкивали-то наверх с кучей нарушений [133] , что сейчас и вскрывается.

— Поучаствовать хочешь? — Понимающе кивнул Петер, вытирая потное лицо.

— Н-нет, — попаданец скривился, как от зубной боли, — я его не люблю, сильно не люблю. Но делая его козлом отпущения, Валландигэм выгораживает других, не менее виноватых козлов. Бесит! Посадить их всё равно не посадят, при нынешнем президенте, по крайней мере. Но максимально осложнить жизнь людям, которые из-за прибыли готовы убивать даже не условных врагов, а своих же солдат в землю класть! В Конфедерации таких уродов развешали по деревьям, отчего и победили. А в САСШ живут и процветают. Трупоеды.

133

Пристального изучения Линкольн не выдерживает. Даже «присыпанный блёстками», он получается достаточно сомнительным типом, и это с «отредактированными» документами и историческими аксиомами, в которые нужно ВЕРИТЬ.

— Достойно, — только и сказал комендант, но всё не уходил, поглаживая пышную рыжую бороду с обильной проседью.

— Тебе обязательно делать это самому?

Алекс непонимающе уставился на Клее.

— Секретаря какого нанять, — продолжил Петер, — или просто — студентам приплатить из небогатых. Есть у нас парни, что английский хорошо знают, так некоторые из них и с архивами дела иметь привыкли. В тюрьму я их пропущу легко, режим у тебя ослабленный.

Вместо ответа попаданец подошёл к стене и стукнулся слегка головой.

— Петер, я дурак, сколько времени можно было сэкономить!

Комендант кхекнул, давя смешок, но всё-таки не выдержал и рассмеялся в голос.

Конкурса устраивать не стали: по некоторым оговоркам, на подобное действие Клее нужно получить одобрение у спецслужб. Так что студентов подобрали из числа благонадёжных.

— Фриц и Ганс, — попаданец покачал головой и хмыкнул. У помощников канонические немецкие имена, а физиономии столь своеобразные, что издали видно — не истинные арийцы с плакатов, скорее наоборот. Впрочем, ребята оказались вполне дельные, а антисемитизмом Алекс никогда не страдал. Впрочем, особого пиетета [134] иудеи у него тоже не вызывали.

134

Почтения, благоговения, преклонения.

— Английский мало кто учит, — пояснил Клее небогатое количество претендентов, — не слишком популярный язык [135] . Знаю нескольких парней из аристократов, родственники у них в Англии живут, гостят друг у друг часто. Вот только они на лето по поместьям разъехались или ещё куда, в городе не найдёшь, да и заинтересовать их проблематично. А эти из самой Англии приехали, тамошние евреи. Учёба там дорогущая [136] , слов нет, вот они у нас и учатся.

135

Популярность английского языка была в то время нулевой. За пределами Британской Империи его мало кто знал. Языком международного общения считался французский.

136

Книги в Англии стоили в несколько ДЕСЯТКОВ раз дороже, чем в Германии. Соответственно, на одной только покупке учебников и методической литературы можно было разориться. Стоимость (и качество) университетского образования в Германии, на тот момент можно назвать самым конкурентоспособным.

— Имена такие откуда? — Полюбопытствовал Фокадан у студентов.

— Родились здесь, — не слишком охотно ответил горбоносый Фриц, нервно теребя полу ветхого сюртука, — потом родители в Англии перебрались, отец место получил.

— Из выкрестов [137] ?

— Да, — так же неохотно ответил Фриц, — Графиня фон Бек крёстной отца была, помогала крестнику. Как померла, так всё, тяжко стало без покровительства. А в еврейской общине нас скорее камнями закидают, как отступников.

137

Евреев, принявших христианство.

После этих слов Фриц заморгал часто, глаза его увлажнились, и попаданцу стало неловко. Бегло проверив способности братьев, Алекс провёл инструктаж и отправился на тренировку. С полпути вернулся.

— Вот что, Фриц и Ганс. Столоваться будете здесь же, я на кухню доплачу. И раз уж вы мои секретари, то пойдём учиться боксу и фехтованию. Не потому, что вы мне так приглянулись, а потому, что если уж я взял людей под свою ответственность, то отвечаю за них полностью. Ясно?

— Так точно, ясно, герр полковник! — Вразнобой ответили братья, нелепо имитируя стойку смирно.

К середине лета с помощью братьев Бек (их отец взял в своё время фамилию в честь покровительницы), попаданец закончил наконец первый и второй том в чистовом виде, и отослал на рецензирование Людвигу.

Особой необходимости в этом нет, но раз уж король взялся покровительствовать ему, то хотя бы из вежливости… Людвиг нашёл это небезынтересным, что в его случае было вежливым эвфемизмом [138] скучищи смертной. Но выпуск одобрил.

Чтобы не лезть в долгие переговоры, книги Алекс выпустил за свой счёт. Благо, имя уже раскрученное, а тиражи небольшие. Будут какие-то издатели заинтересованы, тогда и пойдут допечатки.

138

Нейтральной или вежливой заменой слишком грубого слова или понятия.

Двести экземпляров в КША, по сто во Франции, САСШ и Германии — включая Пруссию. Издания вышли роскошные, дорогие, с фотографиями и рисунками, на качественной бумаге.

Продавать их неправильно, из-за чего жаба немного душила, но попаданец поборол земноводное, и все книги пошли по адресатам совершенно бесплатно. Университетские библиотеки, редакции крупных газет, известным историкам, военным, политическим деятелям.

«… — труд сей страдает детскими болезнями, и требует правки у врачей. Именитые историки, политики и военные наверняка найдут, чем дополнить мой опус, и не всегда эти дополнения будут лестны для меня.