Ей это нужно, мне это удобно

– Всем. Прекрасно. Известно. Что. Каждая. Гребаная. Шкура. Только и хочет, что отсосать. В женской природе и заложено, что вы должны стоять на коленях. Даже в сексе мы делаем основную работу, а ваша задача – только лежать и стонать. И при этом еще не кончать по несколько часов, обвиняя при этом нас же. Вас почему-то надо ублажать и, какой ужас, ценить какие-то ваши потребности. И расценивать это так, словно нам достался самый главный приз. Так вот, женщина, – он с каким-то злобным блеском в глазах уставился на Нору, у которой внутри клокотала так, что, казалось, еще чуть-чуть, и у нее из ушей пойдет пар. – Сделать минет – это, нахрен, ни в каком разе не сравниться с теми усилиями, которые прикладываем мы. Слыхала о благодарности? Конечно, откуда женщинам это знать. Вам бы только кричать, что...

– А вам бы только зацикливаться на ваших гребаных херах? И трахать нас насухо...

– Что-то я не заметил, чтобы ты была сильно сухая, – прорычал Нэр, а Нора словно в каком-то аффекте чуть не двинула ему по роже, но Шеппард резко перехватил ее руку. – И даже не смей пытаться это сделать, женщина, прикрываясь принципом, что вас нельзя бить. Я тебе не вагинозащитник и поддаваться не собираюсь!

– А я не шлюха, готовая отсосать даже последнему мудаку только потому, что у него болтается что-то между ног! – заорала в ответ Нора. – Как ты нахрен меня задрал!!! Еще бы ты не заметил, сухая я была или нет. Ты вообще ничего не заметил, Шеппард, ты думал только своим хером, который тебе лишь бы быстрее в кого засунуть. И трахнуть пожестче и погрубее, насрав на то, удобно ли твоей партнерше, больно ли, как она хочет, что хочет – это же вообще тебя не касается, да, Шеппард? И вот таких подачек мужла женщины должны страстно желать?

– Вот поэтому я и не люблю вашу женскую породу, которая возомнила вдруг, что перед ней чуть ли не молитву Дракону исполнить надо, чтобы эта шкура кончила. Все же такие нежные, недоступные. Вот только поставь вас на колени и засунь вам в рот член, никто не откажется. Будете сосать как портовые шлюхи. В вас всех заложена одна шкурная природа.

– А в вас – хренов эгоизм, который на полном серьезе заставляет вас думат, что женщина потечет только от того факта, что у вас есть член. И что она уж точно кончит, если ее быстро, грубо, насухо, ну, как там еще любят настоящие самцы, – передразнила Нора Шеппарда, с большим удовольствием наблюдая затем, как по его шее уже вовсю пошли багровые пятна. Она явно не на шутку его задела. Как и он ее, черта с два. – Так вот знаешь что, Шеппард? Если ты и правда думаешь, что я или какая-то другая баба ни дня не проживет без твоего члена, то ты очень, очень и очень глубоко ошибаешься! – с этими словами она ткнулась ему в грудь своими ногтями, от чего Нэр чуть ли не взвыл, и с наслаждением провела по ней, оставляя на нем большие царапины. – Уж лучше я куплю себе вибратор, что-то мне подсказывает, что с ним кайфа я словлю больше, чем с одним тупым мудаком. Он хотя бы всегда доступен и под рукой. Так что вон. Проваливай. Выметайся. Ты мне...

Но тут Нэр словно в припадке бешенства, тяжело и лихорадочно дыша, схватил Нору за обе руки, и прежде, чем она успела опомниться, он повалил ее на стол, прижав своей массой. В его глазах гуляла чертова, отчаянная решительность, а в душе, очевидно, развернулся выбор такой огромной моральной силы, какой не стоял перед Нэром Шеппардом никогда. Нора невооруженным взглядом видела, как ходят от ярости мышцы на его теле, и не то чтобы это снова не заставило противное жжение начать поднимать снизу, и не то чтобы она не хотела, чтобы Нэр отымел ее вот тут и прямо сейчас, и не то чтобы при этом она не готова назвать его последним ублюдком... Нэр колебался всего несколько секунд, а затем, как-то побежденно и с неприкрытой озлобленностью глядя на Нору, плавно опустился так, что его голова оказалась между ее ног, и скоро из груди Цюрик уже вырывались тихие прерывистые стоны, а ее тело разве что не ходило ходуном.

Оторвался он от нее только тогда, когда Нора начала ощутимо подрагивать и когда из ее влагалища выплеснулась бесцветная вязкая жидкость. В тот момент, когда она кончила, Нэр отпрянул от нее с таким ужасом и такой брезгливостью на лице, что одновременно Норе хотелось расхохотаться и все-таки ему врезать. Потому что... Это портило все и жгло неприятной обидой из груди.

– На троечку, Нэр, на троечку, – с желчью прокомментировала она. – Отлизываешь ты, конечно, мягко говоря, хреново. Ах, ты же у нас дыркам не...

– Женщина, – очень мрачно процедил Шеппард.

– Нэр, – также мрачно произнесла она.

– Я нахрен не буду делать это снова! – словно яд, выплюнул он.

– Поэтому вибратор пока выигрывает, – холодно произнесла Нора. И дело в том, что она даже не шутила.

Губы у Нэра затряслись, он очень долго смотрел на Нору, пытаясь найти выход из этой щекотливой ситуации, даже почему-то – вот удивление-то! – не свалив прочь. Ведь, очевидно, это был единственный известный ему способ решать насущные проблемы.

– Женщина, – наконец в который раз начал он.

– А другие слова ты знаешь?

– Не смей меня перебивать!!! – надо же, к его внезапным вспышкам агрессии и какой-то даже истерии она уже начинала привыкать. – Я... – трясущейся рукой Нэр зачем-то указал на Нору, и та лишь скептически хмыкнула. – Не собираюсь делать тебе это каждый раз, даже и не мечтай!

– Но не каждый – очень даже. Отлично, Нэр, я это и хотела услышать.

– Я дыркам не отлизываю, – выплюнул Нэр.

– А я не отсасываю херомразям, – злобно бросила Нора. – Мы можем препираться бесконечно, Шеппард. Но, может, ты уже продемонстрируешь свою самцовость, если тебе так приспичило ее продемонстрировать, и трахнешь меня уже наконец, а?

Судя по рыку, вырвавшегося из его глотки, против последнего предложения Нэр уж точно ничего не имел. И скоро он уже чуть ли не выл, пока руки Норы царапали его спину, а сама Цюрик злорадно блаженствовала, чувствуя, как чертово жжение наконец-то затихает под заполняющейся внутри нее пустотой.

====== Глава 4. О расставаниях ======

Нет. Не-ет. Только не это. Нора клацнула зубами от досады, но, увы, ничего поделать не могла. Правда, наверное, в этот раз она сама виновата: до последнего затянула и в итоге допрыгалась.

День приближался к своей второй половине, а подозрения Норы все больше подтверждались: похоже, начинало происходить то, что повторялось каждый год по нескольку раз.

Вот казалось бы, планета, откуда она родом, обладает не слишком-то уж теплым климатом, больше похожим на северный, и по идее, иммунитет у нее должен быть просто отличный. Но нет. С самого детства Нора стабильно заболевала, причем в основном одним и тем же видом простуды. Казалось бы, это не она, а Ян из Магикса с его теплым климатом должен был вот так внезапно и периодически сваливаться. Но нет. Яну было хоть бы хны, а вот Норе не везло.

Ян... В очередной раз Нора почувствовала, что без него стало тяжелее. Ох, сейчас бы он очень сильно пригодился. Потому что, как правило, он даже раньше Норы замечал, что у той начинает ухудшаться самочувствие, и предпринимал меры.

Ну и вот где этот Ян теперь? А ведь она до последнего надеялась, что все обойдется. Что, может, просто на улице слишком холодно, а соответственно, и дома тоже. Но нет. С самого утра ее знобило, а сейчас силы убывали просто катастрофически.

Аппетита с самого утра у нее не было вообще, поэтому Нора прекратила всякие попытки запихнуть в себя что-либо, ограничившись одной чашкой кофе.

Затем она несколько часов вяло шаталась по дому, чувствуя, как ломит тело, и надеялась, что это просто... Случайность. Разумеется, она ошибалась.

Теперь же сомнений у Норы не осталось никаких, когда она, скрипя зубами, продиагностировала себя. Ну точно то самое. Как и обычно. И ведь зелье придется теперь варить самой. Раньше это делал Ян, и Норе оставалось только тихо дремать под одеялом и ждать, когда он ее вылечит.

Все-таки иногда иметь влюбленного в тебя парня при себе очень удобно, как бы потребительски это не звучало. Нора простонала, схватившись за голову, которую пронзила острая боль – как будто шуруп ввернули, честное слово. Как бы сейчас Ян пригодился. При мысли о том, что придется сейчас доставать все ингредиенты и самой варить все это... Для нее и так уже было мучением просто поднять ногу или руку. В бессилии Нора опустилась на кровать, а перед глазами нехорошо поплыло.