Эй на Груманте

На остров была послана экспедиция из Горной академии и нашла на не мало интересного, от нужных руд, до нефти, так что там была создана база под названием «Ангар» и на базе авианосца (пардон за тавтологию), все машины которого были в прекрасном состоянии, создали горно-добывающий комбинат, занявшийся добычей и переработкой серебра и меди, богатейшие залежи которых были тут обнаружены, и главное, что и медь и серебро были тут самородные и добывать их можно было открытым способом. Радиостанции авианосца тоже были в прекрасном состоянии и с богатым зипом, и радар был в рабочем состоянии, так что база заработала достаточно быстро. Я велел забрать с авианосца часть трехстволок с БК и вооружил ими новый отряд броне-гукоров. Как говорил один мудрый государь, настоящие друзья государства, это только его армия и флот.

Глава 42

Картины с супертехникой невидимого мира, я забрал с авианосца к себе во дворец, где разместил во внутренних апартаментах, уж больно они были фактурными. После аншлюсса с шотландскими территориями, я в серьез занялся усилением сухопутных войск. Был издан указ о создании Шотландской и Ливонской дивизий, кавалерийской дивизии «Белый олень», а так же добровольческого Ирландского корпуса. Желающих (после того, как было озвучено жалование) было даже больше чем надо. Новобранцев отдали в суровые руки морпехов сержантов, устав и структуру я скомпилировал из лучших вариантов конца XIX начала ХХ века, с упором на насыщенность артиллерией и митральезами. Состав дивизии был трехполковым, плюс части усиления, включавшие дивизионную артбригаду и кавалерийскую (оленью) бригаду. Помимо этого своя артиллерия в виде артдивизионов была и в полках. Полки всех дивизий ротационной проходили службу в Ливонии, как в главном потенциальном сухопутном театре военных действий. Иван Васильевич завяз в Польше возле Варшавы. В Варшаве окопались хоругви двух крулей, одного гетмана и одной конфедерации. Варшаву, а вернее Варшавское воеводство осаждал с востока армия князя Курбского, а с запада наемный корпус «принца» Франсуа, того самого французского самозванца. Осада шла не шатко, не валко, тем более что варшавяне зная, чем закончится взятие города, создали Мястово Рушение и храбро сражались на тет-де-понах (до стен враги пока не дошли). Курдский боялся проявлять инициативу, а наемная армия «принца» успешно торговала охранными грамотами для купцов и тоже не особо рвалась в бой. А сам принц Франсуа, атакованный сонмом смазливых паненок, вообще отстранился от боевых действий. Войсками командовал маршал Блюэ (такой же самозванец, как и принц) поставивший себе целью разграбить как можно больше окрестных усадьб и замков, не забывая и шинкарей, которых радостно грабили все стороны конфликта, включая и активно присоединившееся к грабежам мирное местное население, таким образом погашающее свои долги ростовщикам. Границу Литвы с Польшей мы полностью перекрыли патрулями Оленьей конницы, усиленными тачанками. Тачанки второй раз изобрел капитан Государственной безопасности Марков, который некогда служил в представительстве РВС при армии батьки Махно и там и оценившим этот боевой экипаж. Надо сказать, что в том Мире, армия Махно так же закончила свое существование под пулеметами Фрунзе. Правда там не было штурма Крыма, а просто махновцы объявив себя союзниками, тем не менее блокировали пару важных железных дорог и под видом таможенных сборов грабили все поезда подряд. Когда армия Фрунзе оттеснила махновцев от железки, Махно пошёл на переговоры, в процессе которых попытался арестовать Фрунзе, полк Пархоменко ринулся освобождать командующего, в результате чего Фрунзе, Пархоменко и Махно погибли, а части анархистов были окружены и уничтожены с помощью подошедшей бригады Барабовича. В результате всего этого у нас появились оленьи тачанки с митральезами. Изначально олени нервно относились к стрельбе, но саамы, бывшие вожатыми упряжек, придумали панацею… перед открытием огня, на морду оленям одевали торбу с сушеным ягелем смешанным с овсом, и оленям резко становилось не до внешних раздражителей. Тачанки действовали, как одиночными при патрулях, так и огневыми взводами из четырех экипажей. При тачанках было прикрытие из «мотопехоты» на оленьих фургонах. Когда на территорию Литвы попыталась вторгнуться потрепанная хоругвь одного из гетманов, дабы заняться самоснабжением в не тронутых войной землях, она нарвалась полк с огневым взводом завершающий ротацию и несколько патрулей прибывших в полковой обоз за боеприпасами (БК к митральезам в полевых частях периодически менялось). Хоругвь уничтожили буквально за четверть часа, а по всей Польше пошли слухи о страшных «Косах смерти» на грумантских рогатых лошадях. Так что граница была на замке.

Глава 43

Варшава пылала, вернее пылала ее западная часть, которую осаждали войска принца Франсуа. Боеспособность и мотивация его войск резко возраста, после появления в его окружении барона Штрауха. Отчетливый рубака с простоватым лицом старого солдата украшенным небольшим шрамом, внезапно продвинулся в Королевские Советники.

Горящая Варшава, это была его заслуга. Барон появился так сказать в нужное время и в нужном месте. Когда одинокий всадник подъехал к Ставке принца Франсуа, с целью найма в его войско, несколько шляхтичей подосланные одним из крулей попытались сократить количество претендентов на Польский престол. Охрана, как это частенько водится прошляпила и двое убийц прорвались к трону оцепеневшего от ужаса принца и тут прозвучало два выстрела и покушавшиеся рухнули на землю, а неведомый спаситель подъехав к трону прямо на коне, заслонил собой принца и угрожающе стал поводить стволом странного короткого ружья, а когда на него ринулся потерявший берега, размахивая карабелой начальник охраны, незнакомец упокоил его ударом каблука в лоб. Барон стал новым начальником бодигардов принца, а потом и главным советником. Окружение принца не сразу восприняло нового фаворита, но несколько дуэлей при которых он отрубил у двух гонористых шляхтичей уши, а у одного вообще руку, задирать его побаивались. Тем более, что одна из придворных девиц побывавших у него в постели, по секрету рассказала подругам, что барон был раньше учителем фехтования у персидского принца и бежал из Персии, после того, как убил на поединке начальника шахской гвардии. Так вот именно по чертежам барона Штрауха были собраны древние требушеты (с артиллерией у принца было не очень) и тот же барон, собрав бондарей и красильщиков, сделал бомбы с «Греческим огнём», которыми сначала обратили в бегство варшавский гарнизон вышедший за околицу Праги, для генерального сражения, ну а потом стали методично выжигать Варшаву. И опять же барон, предложил принцу сговориться с Московитами и поделить Польшу. Русским отдать кресы, объявив их герцогством, а самим обьявить королевством центральные и западные воеводства, а северные земли примыкающие к Литве пусть делят все эти крули и гетманы. И барон сам вызвался поехать на переговоры к князю Курбскому с данным предложением (князя,царь Иван внезапно назначил командовать войском под Варшавой, дабы он не закис в палатах и казематах нового секретного приказа).

Самым интересным в этом предложении, была герцогская корона для Курбского. То есть вроде польское герцогство, но под рукой вассала Московской короны.

Князь Курбский несколько прибалдел от этого предложения. Конечно с одной стороны стать правящим герцогом его очень грело, но с другой стороны как на это посмотрит Иван Васильевич, который зело подозрителен на такие вещи и везде видит затаившуюся измену. Но явившийся традиционно ночью в шатер князя монах из Ордена Перуна, сказал, что бы князь не сумлевался и принимал герцогскую корону и дал князю переписать текст верноподданического письма царю и Великому князю всея Руси Ивану свет Васильевичу. Мы с Глебовским и Пикулем сразу поняли важность для безопасности Ливонских земель княжества данного раздела Польши и в эфир ушли нужные радиограммы (в нашей миссии при армии Курдского была рация, как и в нашем посольстве в Москве).

Когда царь получил предложения принца и письмо Курдского он тоже несколько прибалдел ибо все это было невиданным до селе. Царь прибалдел настолько, что собрал боярскую думу дабы посоветоваться, бояре тоже прибалдели от того, что царь снизошел до того, чтобы по интересоваться их мнением. Но точку тут поставила боярична Наталия, которая проиграв Ивану одну партию из трех, что было для него огромной победой, убедила царя в том что пойдя на договор с принцем по герцогству Киевскому, он проявит себя, как гений дипломатии и с учетом добровольного присоединения к Руси Сибирского ханства Ермаком, царь и Великий князь Иван IV, будет иметь право на императорский венец.

Все спецслужбы Великого княжества Грумант вельми за интересовались новым советником принца Франсуа и одно из сообщений ударило буквально громом и молнией. В качестве личного оружия у барона Штрауха был самый настоящий Мосинский карабин, а когда привезли его фото, то взглянув на него, старший майор Государственной безопасности Глебовский заковыристо выругался.

Глава 44

Старший майор Глебовский не просто так выругался при виде фото барона Штрауха, ибо это был старший оперуполномоченный Спец отдела ГПУ капитан Государственной безопасности Шубин, один из лучших исполнителей ГПУ, он же ротмистр жандармерии Штурм, активный член «Скипетра», незадолго до начала комплектации каравана «Готланд» отправленный в командировку на Дальний Восток. Ну что же, будем выходить на связь. Начальник СМЕРШ составил послание коллеге по «Скипетру», где приглашал его на Грумант, под видом дипломатической миссии.

А в Варшавском королевстве кипели реформы и преобразования и за ними стоял именно барон Штраух…

Первое, что он сделал, это привязал к королю Франсуа наемные отряды, параллельно прекратив им выплаты, чем солидно сохранил казну. По его совету, король дал командирам наемных отрядов из которых состояла его армия титулы владетельных баронов, но усадьбы и замки занимать у тех шляхтичей, что не поддерживали принца Франсуа. Были созданы Королевские проскрипционные списки и пошла потеха. Шляхту просто вырезали, иногда даже и союзную, но тут сыграли свою роль и хлопы. Король Франсуа I, по совету барона Штрауха естественно, отменил крепость для новых имений, но землю сохранил за баронами и хлопы стали арендаторами, плативших владельцам лена десятину (из которой половина шла королю) и на фоне того что было раньше, это было просто чудесное житье и были случаи, когда хлопы убивали своего барина, и звали на феод командира какого-нибудь из наемных отрядов. Простым наемникам дали придуманные бароном титулы Корнетов и они стали баронской гвардией, так что наемников больше не было, а были бароны получившие лен и сами должные платить своей дружине. Это была конечно заложенная бомба, которая рано или поздно рванет, но сейчас это только укрепляло королевскую власть, а что будет потом барона не волновало. Он глубоко презирал лже-принца Франсуа и понимал, что рано или поздно их дороги разойдутся. Ибо вокруг Франсуа крутились иезуиты и на днях прибыл Папский легат, который на несколько часов уединился с королем и коадьютором иезуитов и что характерно, барона туда не пригласили, что моментально отметили все придворные.

А тут к королю Варшавскому Франсуа прибыл представитель Великого князя Груманта и сообщил, что княжество признает его легитимность, как монарха и предлагает обменяться посольствами, на что Франсуа с радостью согласился, а в поездку с посольством напросился барон, которому передали привет от «Скипетра», а вернее от Старшего майора Глебовского.

Король Франсуа легко отпустил барона, произведя его в канцлеры на дорожку. После коронации Франсуа I стремительно стал обрастать свитой… обер-камергеры, шталмейстеры, кравчие, постельничие и прочие министры двора и естественно в оба уха королю полился поток негатива на барона. Ди и инквизиторы относились к барону с подозрением, а часть золота шла от них. Так, что уезжал он вовремя.

Как раз мимо шел на родину «Док» после спецзадания. Тут шведы затеяли собирать эскадру для высадки в кипящий польский котел и практически собрали. У СМЕРШа была агентура среди шведских же купцов и по получении информации, я решил погрозить шведам кулаком, дабы знали свое место, и послал туда «Щуку» не пожалев торпед.

Шведская эскадра собиралась на Готланде, в заливе Слите и там «Щука» ее и прижучила. Стоял полный штиль. Двенадцать новейших галеонов на свою беду, согласно идиотскому приказу своего адмирала, стояли сцепленные по три штуки и им хватило четыре торпеды, еще две потопили три крупных военных корабля и пока перезаряжались торпедные аппараты, остатки эскадры (галеры и прочие галеасы на веслах, а остальные на буксире) ринулись к выходу из бухты, где сцепились в нечто хаотичное, куда ушли еще шесть торпед, после чего эскадра практически прекратила свое существование. Ну а «Щука» вернулась в «Док», который под личиной «Черного корабля» отправился на Грумант, подхватив по дороге гукор с Варшавским посольством. Это было «судно ловушка» под личиной шотландского гукора на грумантской службе, любезно предоставленное княжеством королевским дипломатам (дабы добавить перца в окрестные воды, мы выдавали каперские свидетельства шотландцам и ирландцам, понятно, что после этого данные суда входили «В иррегулярную эскадру»).

В посольство помимо барона вошло пять человек. Трое лично им выпестованых и преданных ему, как хаски каюру и пара засланных казачков. Ну как только гукор оказался в открытом море, повторилась история с Гильденстерном и Розенкранцом*, только Гамлет исполнил их тут лично, естественно предварительно допросив. Один из них был человеком Министра двора, а второй одного из присягнувших королю Франсуа гетману. Оба получили приказ отравить треклятого барона коварно втеревшегося в доверие к государю. Но вот яд у них был интересный, явно итальянского происхождения, такой же находили у агентов иезуитов, так что опять торчали уши Ватикана. Скулящих отправителей связали и барон личными пинками спровадил их за борт.

Гильденстерн и Розенкранц* — кто не помнит, это друзья принца Гамлета, предавшие его и ведущие письмо с приказом о его казни, которое Гамлет подменил, вписав вместо себя, их имена.

Глава 45

Сегодня мы с Бимсом награждали победителей в Боевом соревновании «Белых патрулей». Надо сказать, что почти все собаки Груманта признали Бимса вожаком и он достаточно успешно их строил. Он периодически собирал стаи и устраивал с ними рейды. Однажды, когда после трехдневного шторма на берег выкинуло какой-то мутного датского, толи китобоя, толи пирата и в тех местах на их беду оказался Бимс с одной из своих стай и когда одновременно подоспели броне-гукор Береговой охраны и Белый патруль, все датчане лежали на берегу мордой в снег и над каждым из них бдительно порыкивала одна из собак. Моряки презентовали храбрым псам, два оленьих окорока с камбуза. А я после этого присвоил Бимсу звание Командора и вручил ему шикарный ошейник с золотыми якорями, которым он явно чрезвычайно гордился.