Эй, влюбись в меня! Том 2

— Какая необычайно ироничная ситуация, дичь и охотник поменялись местами... — выйдя вперёд, удовлетворённый возникшей ситуацией, поизносит мужчина в боевом экзоскелете.

— Картес, давно не виделись. Всё так же щеголяешь в жестяной пижамке в надежде вернуть свои способности? — пытаясь выиграть время, вступила в диалог со старым врагом Гадюка, попутно жестом руки подав сигнал стоявшему позади Оракулу. Секунда, и на лице предсказателя появляются синяки и шрамы, а сам мужчина, кашляя кровью, падает на одно колено.

— Прости, Гадюка, я заглянул в будущее настолько далеко, насколько мог. Подкрепление прибудет слишком поздно, если примем бой, то ничем хорошим для нас всех это не закончится, — слова Оракула сильно огорчили женщину. Для неё и молодой Сандры это в любом случае хорошо не кончится. Подонки из Ла Фамиль наверняка их изнасилуют и уж только потом примутся пытать, после чего, скорее всего, прирежут и сожгут в одной из печей города.

— Токсичная шмара, а я ведь хотел по-хорошему... — Из наручей Картеса показалась пара сияющих плазмой клинков. «Сукин сын! Пришёл во всеоружии», — инстинктивно делая шаг назад, за спины Титана и Голема, подумала женщина.

Внезапно напирающего цепного пса на службе Ла Фамиль останавливает незнакомка в чёрно-красном облегающем костюме. Связка гранат, два здоровенных пистолета и пара ножей. С этим врагом Гадюка встречалась впервые.

— Сложите оружие, сдавайтесь, и никто не пострадает, — выставив своё хрупкое тельце, прикрытое обычной тканью, требовательно произнесла незнакомка.

Взгляд Гадюки вновь падает на Оракула:

— Кто это, какие у неё способности?

Мужчина мешкает, он растерян. Пытаясь воспользоваться своей силой, тот вновь опускается на колено и произносит едва слышное:

— Не знаю...

«Да что это такое?..» До сегодняшнего дня способности их предсказателя никогда не вели себя так странно, а сейчас, словно переметнувшись на сторону врага, тот… «Неважно» — отгоняя прочь дурные мысли, Гадюка активирует костюм, готовясь к бою.

— Титан, Голем, вы в авангарде, расчистите нам с Игуаной и Оракулом путь, после в рассыпную, каждый сам за себя. Двигайтесь по максимально оживлённым улицам, если потребуется, кричите и зовите на помощь героев. Всё понятно? — Связь по встроенной в костюм рации, а также боевую трансформацию пары двухметровых здоровяков не заметил бы разве что только слепой.

Неожиданно быстрый рывок Голема, заставил всех в отряде Ла Фамиль нервно вскинуть оружие. Обросший твёрдыми породами гигант не боялся их пуль. Видя у себя на пути крохотное, практически незащищённое тельце вражеского главаря, тот без раздумий и тени сомнения с размаху наносит женщине мощнейший удар в челюсть. Шея и череп жертвы хрустят, а голова, прокрутившись на все триста шестьдесят, едва не отрывается от тела.

«Наивная, она даже не поняла, что её убило…» — усмехнувшись, Голем смотрит той за спину, где так же, как и он, скалятся нервные приспешники Картеса.

— А я ведь предупреждала... — внезапно подала голос женщина со скрученной головой, вслед за чем молниеносный удар лезвием поразил Голема прямо в пах. Каменная твердь, прикрывавшая бойца в интимной точке, падает на землю вместе с отрубленным концом.

— Гха-а-а-а! — рухнув в грязь и руками схватившись за кровоточащее место, взревел здоровяк, на смену которому уже летел Титан.

В этот раз незнакомка не стала игнорировать атаку и попыталась уклониться. Удар стального кулака прошёл в полуметре над ней, вслед за чем в ногу девушки впились чьи-то крохотные зубки. Не обращая внимания на приставшую к ноге змею, та от удара за ударом уворачивается, пока их соратники обходят по флангам и зажимают Гадюку с остатком её команды.

Двойка, другая. Мощные наступления Титана оказались слишком медленными. Отвлёкшись на наблюдение за тем, что происходит вокруг, незнакомка пропускает скользящий удар в голову. Оптическая иллюзорная маска ломается. Титан видит лицо блондинки, после чего она, понимая, чем ей это грозит, вгоняет один из своих клинков здоровяку прямо в глаз. Всего секунда, и лицо девушки вновь спрятано под другим иллюзорным чипом. Ей кажется, что никто, кроме мертвеца, не видел её, однако это совершенно не так.

Следующей в затяжном рывке по стенам вырваться из окружения пытается Игуана, но меткая пуля, начинённая транквилизатором, застаёт ту в трёх метрах от земли. Сделав всего два прыжка, Сандра с грохотом приземляется прямо на мусорный бак, а затем медленно сползает на залитую сточными водами дорогу. Игуана видела лицо той, кто прятался под маской. Видела, как прокручивается её голова, как показываются длинные светлые волосы. Сандра видела Ванессу и то, как её вчерашний друг и старший товарищ Оракул наносит коварный, предательский удар Гадюке в спину.

— Ублюдок... Так значит, и ты подался в ряды продажных сук Ла Фамиль? — так же, как и Сандра, обездвиженно разлёгшись на земле, прошипела Гадюка.

— Что? Ла Фамиль? С чего ты взяла, идиотка? — вставая на корточки и насмехаясь над давним личным врагом, спросил Картес. Взяв женщину за волосы, тот поднял её голову над лужей, а после, облизнувшись, перевернув на спину, задницей приземлился ей на грудь.

Тяжесть, плюхнувшаяся Гадюке на грудную клетку, едва не ломает той рёбра. Поверженная, лежащая в луже под проливным дожем, всё, что она сейчас могла, так это только глядеть на самодовольное лицо её старого врага. Врага, которого она когда-то милосердно пощадила.

— Ла Фамиль в прошлом. Сейчас все мы служим кое-кому более влиятельному, и вскоре ты тоже присягнёшь на верность ему... — облизнувшись, с угрозой в голосе шепнул на ухо Гадюки Картес.

Глава 22

Ночь выдалась тяжёлой. Сырой, пропахший гнилью и заразой воздух, ковыряя меня изнутри, занёс в лёгкие какую-то ДРЯНЬ. Внутри всё хрипело, свистело. За сдавшимся разумом постепенно сдавалось тело. Впервые за пять, а может, и все десять лет я заболел. Трясло, лихорадило, а от оставленного мне колючего одеяла на глаза наворачивались слёзы. Атмосфера места, в котором жили миллионы, убивала меня.

Ослабев, я окончательно потерял счёт времени, идущего под землёй иначе, чем на поверхности. Просыпаясь во тьме, не в силах встать с кровати, испытывая озноб, неимоверную усталость, жажду, вновь засыпал, погружаясь во мрак, в котором я как-то увидел мать, стоящую в конце белого тоннеля и машущую мне рукой.

Моё предположение о смерти не сбылось. Всем телом ощущая жар, скованность и дискомфорт, глядя вслед удаляющемуся силуэту, я вновь очнулся. И опять тёмный потолок, шкаф, задёрнутое окно, едва приоткрытые, покосившиеся двери, через щель которых в комнату пробивался свет и...