Эй, влюбись в меня! Том 2

Задев геройскую честь, Олимп вынудит ассоциацию больше заботиться о своих людях. Скорее всего, число патрулей уменьшится, а их сила вместе с выведенными резервами возрастёт. Качество вместо количества приведёт к появлению в безопасности города новых лазеек, сквозь которые истинному злу будет легче раскинуть свои путы. Цитадель же, скорее всего, сконцентрирует своё внимание на тех, кто изнутри стремится уничтожить структуру власти в Евразийском союзе. Начав охоту на ведьм, предателей и всех, кто может служить Олимпу, законники рискуют окончательно потерять уважения в глазах народа. После чего показательные разгоны революционных митингов окончательно и бесповоротно рискуют перерасти в настоящую гражданскую войну, в которой у повстанцев, коих обвинят во всех возможных грехах, не останется иного выбора, кроме как драться против героев и Цитадели.

Три разрозненные стороны примутся по досточкам разбирать спасительный плот, место на котором есть лишь для двоих. И в итоге утонут все трое.

Мои домыслы, предположения, надежды… Двадцать минут я просто молча сидел и глядел на всех тех стервятников, собравшихся снизу, что, засыпая меня своими тупыми вопросами, лишь увеличивали нежелание с кем-либо общаться.

«Да, нет, не знаю…» — это всё, что я говорил, пока мой личный пресс-«комментатор» делал всю главную работу. Но только до того момента, пока я не услышал один очень важный и по-настоящему значимый для меня вопрос:

— Кто вы для подземников: надзиратель или друг?

Глава 25

Подземный провал Путча сильно ударил по репутации СТГ и самой ХироуТехнолоджи. Выступавшая в роли личного благодетеля Мария Ультра, зная о части моих подземных «успехов», была вынуждена с утра до вечера отбиваться от нападок журналистов, правозащитников и прочей «героической дряни», надеявшейся пропиариться за мой счёт.

Таким образом я из Призрака превратился в белую ворону, из-за которой любой героический отряд, оберегая оную, мог привлечь к себе лишнее внимание, а вместе с ним и славу.

Пусть в самой ХироуТехнолоджи мне ничего не угрожало, но, дабы отвадить злые языки и чуть успокоить многочисленную заботящуюся о моей судьбе публику, Мария приставляет ко мне Краску и Гамбита. Поначалу кажется, что две слегка потрёпанные няньки не сильно этому рады, но уже спустя час-другой, когда парочка после очередного отчёта усаживается за свой игральный столик, всё слегка меняется.

— Твоей или моей? — Из внутреннего кармана Гамбита показывается новенькая, ещё запакованная колода карт. Расстегнув свой солидный пиджак, а вслед за ним и пару верхних пуговиц рубашки, тяжело вздохнув, тот плюхается в кресло, а затем, ловко перебирая пальцами, начинает тасовать колоду.

Глядя на блондинчика, Краска, усмехаясь, пошёл к маленькому холодильнику, стоявшему в другом конце комнаты. Извлекая одной рукой две бутылки виски, а второй из морозильной камеры два покрывшихся льдом стакана, он, словно опомнившись, переводит взгляд на меня и спрашивает:

— Выпьешь?

— Я не против, но мы ведь на посту, и… — По факту наша тройка является боевой и в любой момент должна быть готова к отправке на задание. Вот только…

— Мы во временном отпуске, — недовольно скривившись, пояснил блондин. — В покер играть умеешь?

Представления об этой карточной игре я имел смутные, поэтому первые несколько партий просто наблюдал за тем, как ребята двигают свои шести и восьмигранные монеты (парни играли на реальные деньги). После нескольких партий осознав, что я слишком туп, а в этой игре чересчур много правил, открестился, пригубил терпкого напитка и в очередной раз попытался позвонить Кате и Ане.

Партия за партией, час, другой. От скуки я набирал им каждые тридцать минут, и вот где-то через часа два, когда язык мой уже порядком развязался, мне наконец-то позвонили.

— Привет, Сашка, прости, что не отвечали. Как ты, как здоровье, самочувствие? Видели тебя по телеку, что там на третьем уровне произошло? Хотя стой, ничего не говори, лучше встретимся, у меня есть известия о наших отце и маме… Сможешь быть на улице…

Договорить сестре я не дал.

— Извини, Анюта, походу я под домашним арестом.

— Не проблема, мы с Катей заедем к тебе завтра утром. На первом этаже ХироуТех. Никуда не уходи и береги себя. И ещё: поверь, братишка, то, что выяснил отец, важно, очень… — в голосе сестры я не слышал и нотки, предвещавшей что-либо хорошее. Также, зная и частично помня о судьбе матери, я не хотел быть тем человеком, кто скажет сёстрам горькую правду.

— Эй, малец, ты чего? — отреагировав настороженно, обратился ко мне Гамбит. Обеспокоенный моим задумчивым взглядом, тот вновь предлагает присоединиться к ним за стол, идею блондинчика поддерживает и брюнет.

В руках Краски появляется собственная колода, что с треском и некой карточной магией перемещается из одной ладони в другую.

— Нет-нет-нет, убери их, я не позволю тебе дурачить новичков, чёртов шулер, — с надменной усмешкой проговаривает Гамбит.

— Я ведь герой и честный, добрый парень! — недовольно возразил коллеге Краска.

— Ага-ага, ты честный и добрый, но ровно до тех пор, пока в твоих руках не оказывается колода этих краплёных карт.

— Они не краплёные, мне просто везёт с ними больше! — вновь недовольно рычит Краска.

Получает в ответ колкое:

— И именно поэтому мы играем моими, пластиковыми.

За ссорой интеллигента и вспыльчивой уличной особы было приятно наблюдать. Из их разговора удалось подчеркнуть почти сотню синонимов к одному единственному слову — «тупой», коим те награждали друг дружку после очередного поражения.

Шло время, к нашей подвыпившей компании присоединилась только вернувшаяся из лазарета Фортуна. Выглядела она ничем не лучше больного меня, некоторым временем ранее умиравшего в одном из полуподвальных домов третьего уровня.

Синяки под обеими глазами, левая рука на подвязке, правой опирается на костыль. В том бою Фортуна явно оказалась не на стороне Флоры, отчего её отделали по полной, да ещё так, что даже регенеративные навыки и пилюли местных «волшебников» не могли той помочь.

— Выглядишь паршиво… — пытаясь уколоть девушку, с поднятым над головой стаканом поприветствовал охмелевший Краска.

— У меня это временно, в отличие от тебя… — недовольно фыркнула та, опустив взгляд на пустующую бутыль, стоявшую на полу у кресла.

Не спрашивая чьего-либо разрешения, Флора медленно доковыляла до холодильника. Скрипя зубами, опираясь на одну ногу, стала пытаться вытащить алкоголь.

— Флора… — недовольно вздохнув, протянул Гамбит, желая помочь девушке.

— Играйте… — кинул тому я, и сам направился к шипящей от холода Фортуне. Идея разместить под мышкой ледяную бутылку была явно не лучшей. Взглянув на меня, словно на дерьмо, фыркнув что-то типа «можно было и раньше», она, всё так же опираясь на свой костыль, двинула к нашему столику, где благополучно заняла моё место.