Еженедельник «2000» или «лабиринт»

Успокоившись с приготовлением чая и прихлебывая сама кофе из чашки с отбитым краем, тетя уставилась на меня. Я же с видом Копперфилда достал из сумки свою проституточную, пардон! модельерную, ну папку с вырезками рецензий, интервью и все прочее, хвастаюсь бумажками с Пэн-клуба – мол участвовала рукопись в конференции, и остальное прочее. Напоследок демонстрирую изданную Либором бумажку и предвосхищая первый вопрос, сообщаю: – Еще одна рукопись лежит у Либора, но Матя издательство не Бороды, одного меня он печатать не может, а потому я здесь...

Тетя трясет гривой, перебирает бумажки длинными прокуренными пальцами и интересуется:

– А что вы нам хотите предложить?..

Я эту фразу знаю наизусть. Протягиваю аннотацию на Ангела – плотное концентрированное произведение, не смотря на небольшой объем, мысли автора переплетены с мыслями главного героя, реалии с галлюцинациями... И так далее.

Тетя углубляется в чтение... Верчу головой, разглядываю счастливцев – фамилии на обложках книг, наверное говно написали, а они их издали, а может и не говно, а может и мне стрельнет... – Рукопись у вас на чешском? –

шутит или издевается тетя, точно не поймешь. Скриплю зубами, но сдерживаюсь, поясняю, что мой родной язык китайский, но в связи с тем, что в Чехии мало переводчиков с китайского, то ради удобства издателей пишу на русском. Половина фразы про себя, половина вслух. Ругательства проглатываю с чаем. Тетя трясет гривой, забирает у меня рукопись, я тревожно сообщаю ей, мол это единственный экземпляр, ну не говорить же ей, что в Арго еще один лежит, ну а вдруг сразу два издать захотят – так я в колдовство и волшебство с детства не верю... Это когда в школе еще у деда Мороза борода отпала и мы все увидели чью-то алкашью морду...

Прощаемся, визитку мне не дают, экономят наверное, записываю телефон, слезно обещаю названивать, а что еще мне остается, чай начинает поджимать, но в дабл мужественно не прошусь – скажут только пришел, а сразу, наверное зассанец, зачем мне такая репутация в этом издательстве, ни к чему... На улице мороз выбивает слезу, это я над своею судьбой плачу, от автобусов с автовокзала дышать нечем, вокруг пусто, грязно и громко... И кустов подходящих не видно. Плетусь назад с чувством выжатого лимона, хотя ни чего не делал, ну попил чаек, ну поговорил по-чешски, ну показал свое портфелио, с чего бы?.. А состояние – как будто мешки с цементом таскал... Интересно, когда я посещу все пражские издательства, что останется делать? На второй круг идти или за все эти городишки браться – Оломоуц, Горни-Дольни Перделово, Жопинск-Засранск?.. Кто знает... До вечера времени было вагон и маленькая тележка, хоть жопой ешь, на улице холодина и деться можно было только в библиотеку. В Славянскую книговню, как ее обзывают на местном языке туземцы. Ей богу, не вру, ни насчет туземцев, ни насчет книговни. Даже ром есть туземский, хоть стой, хоть падай. Перевод – местный... Выскакиваю на Староместской станции метро, почти бегом пробегаю по короткой улице, мимо ресторана, антиквариата, это здесь так магазин со старыми книжками обзывают, мимо небольшого магазинчика с продуктами, мимо служебного входа в городскую книговню, там еще и вход в выставочный зал – выставки проводят видите ли, площадь с магистратом что ли, арка, маленькая площадь посередине огромного Клементинума, это я потом объясню, и... Тепло, высоченные двери и толстый полог из не продуваемого материала скромного цвета отгородили меня от мягкой чешской зимы... Негнущимися пальцами тру очки, сдираю платок, сдаю одежду в гардероб – шляпу и куртку, хорошо... И плетусь по лестнице далеко-далеко наверх. В Славянскую книговню. Переведя дух примерно на высоте Пражского Града, вваливаюсь в студовню, ну читальный зал, с рядами столов, головы торчат и все славянские или желающие изучить, углубить и прочая, славянские языки. Это слева, а справа ряды полок с книгами, есть и с русскими, публицистика одна, художественную литературу здесь прячут от читателя, попросишь что-нибудь – вынесут, если не знаешь что просить – к твоим услугам каталог... Я об этот каталог уже зубы стер и все нервы истрепал...
– Добрый день, –

это я библиотекарю с бородкой, он иногда пытается блеснуть русским, ну совсем как я чешским, в такой же мере овладел, так что мы с ним на равных. Насчет каталога, а ответил, оторвал башку стриженную от компьютера, молодой чех в штанах с лямками, то-то же. Они мне здесь улыбаются, еще бы им не улыбаться – книгу я им подарил? подарил, статья с моим интервью из Лидовых Новин на стене в служебном коридоре висела? висела, так что же им не улыбаться, губы не растягивать, улыбайся да улыбайся, гляди и день пролетел...Насчет каталога – старого говна социалистической эпохи сталинского каннибализма и брежневского застоя в нем навалом. Новые книги в компьютере только. А вот тут-то и проблема – если ты знаешь что ищешь, голова не болит, ну а если как я – просто интересуюсь новинками книжного рынка в далекой России, по которой у меня даже и живот не болит, ну... Ругаться хочется, матом, но это не помогает. Ищу навскидку, по бумажке переписанной в книжных магазинах, а вдруг стрельнет, а вдруг библиотека соизволила купить именно то, что я видел в магазине...

Увы, нового нет, закрываю компьютер, я в нем уже почти как мастер, и иду побродить между полок с русской публицистикой. Художественная как я уже сказал – за дверями без свободного доступа. Так, сердцу радуется и прыгает в районе промежности за любимых россиян, так им козлам и надо, по выбору книг сразу видно, что их интересует, иначе бы издательства не печатали, хоть и дикий, но капитализм все же в Совке... «Генералиссимус Сталин -герой народа», «Масонская угроза с Запада», «Коммунисты вперед!» и так далее, говна кучи и все новое, глянцевое, в последние два-три года выпущено... А че? деньги у Запада берут, жрут все западное, перед западным преклоняются, западное все любят, но и Запад обсерают, подозревают, презирают и проклинают... Типично по-русски, это у них в крови... А как же насчет меня самого? А я не русский, я русскоязычный ХИППИ. Мама башкирка, папа детдомовец без фамилии, национальности и возраста был, так что ваши упреки господа национал-патриоты, мимо. Я на вас клал с прибором и отворотом, а потому не живу там, где вы говно хлебаете!.. Вечер, надо за П. идти, тру глаза, начитавшись публицистики об угрозе бандитизма в современной России, видимо бандитов с Запада тоже прислали, бросаю книжку в тележку, прощаюсь и выпуливаюсь. Дорога вниз всегда приятней, чем наверх, это и в жизни, скатиться всегда легче, чем подниматься, не успеешь и заметить, как ты на самом дне, а вот попробуй вскарабкаться в миллионеры, в звезды кинематографа, в рокзвезды, или к примеру в президенты, это же сколько усилий!.. лучше всего хипарем – тихо, спокойно, ни кто, почти, не завидует, не хочет на твое место, не подсиживает, конкуренции нет, живи и радуйся... Что я и делаю. П. точно закончила продавать книги про паровозы и мотоциклы, может и мне про паровоз роман написать? а что – в одном чешском городе жил чешский, маленький такой, паровоз с трубой, мечтавший о дальних странах... Больше на сказку похоже, надо поспешить...
– Чао! –

искренне радуюсь своей любимой, любимой жене и боевой подруге в этом суровом мире, на улице холод, снега нет, прохожих мало, уже давно стемнело и зажглись фонари, от авто смог – жизнь! Браво плетемся в логово... В информационный центр-кафе-бар господ анархистов, завоевание демократии, анархисты имеют свой центр! средиско по туземному, там нас ждет пани Смутна, то есть пани Грустная, и-и-интересная особа со сложной, но одновременно и простой судьбой. Полюбила не того, кого можно было, иностранца, его пинком в жопу депортировали в сранную Африку, ее в психушку, было это все перед свадьбой, с тех пор несколько странна... Но после психушки в диссидентстве ехала-плыла, вот ведь придурки, студент тот чернокожий марксист же был, из влюбленной сделали диссидентку, эти коммунисты просто идиоты... Пани Смутна сотрудничает в нескольких альтернативных издательствах и общественных организациях, вот и решила взять у меня интервью для еженедельника Мост, тонкое детище подполья, вышедшее на свет в связи с демократией в этой стране...

Топаем вниз по Белградской, за спиной осталась станция метро И.П.Павлова который собак мучил, болтаем о том, о сем с П., я очки черные в кармане нащупываю, не забыл ли... да нет, на месте, пани Грустная обещала фотографа привести, зачем сообщать российским спецслужбам кто такой Борода, они хоть мной и не интересуются, но мало ли... Илья их до сих пор боится, но об Илье в другой раз. Пришли. Ступени вверх, вход через окно был, но сейчас из него двери сделали, пани Смутна уже на месте и улыбается, молоденькая девчонка с большим фотоаппаратом на шеи тут же присутствует, черных знамен с черепами и костями, лозунга – Анархия мать порядка! не наблюдается, да, чешские анархисты девяностых по сравнению с анархистами России двадцатых годов – слабаки. Даже ни одной бомбочки не видно, ну просто почти андеграундное заведение – стены ободраны до кирпича, фотовыставка жертв очередного преступления капитализма, улыбчивые бармены, панковская музыка по случаю моего и П. прихода сменяется чем-то хппово-роковым, явно с шестидесятых.

– Добрый день, добрый день, добрый день! –

улыбаюсь во все стороны, снимаю с себя лишнее и...оказываюсь самым анархистичным среди немногочисленной публики – на мне тельняшка! у меня бородища и хайра по плечи, как у Бакунина!! на носу очки мерцают и буржуазию пугают... И смех и грех.

А интервью было так себе. Каков поп, таков и приход, вот если бы со мной Плейбой какой-нибудь интервью делал, вот тогда бы вопросы были бы позамысловатей – какой одеколон предпочитаете? Ну и соответствующие ответы, полные юмора и интеллекта – я че, алкоголик что ли? Я пиво предпочитаю, и то не часто... А тут – ну сидел, ну преследовался, но ведь я не диссидент, не революционер, не ниспровергатель! Это бляди-коммунисты так думали, я же просто хипарь простой, и жить хотел ни кого не трогая – ни работу, ни общество, ни страну, ни партию... Ну если только хавчика немного, пива, вина сухого, ну воздуха чуток... Музычку не Кобзона с Хилем, а Битлов с Ролингами и Шокинг Блю... А так я ну совсем с совсем согласен! Однопартийная система? да ради бога – лучше в говно, чем в политику! Всеобщая воинская повинность? да разве я против, это же врачи-гады-психиатры меня туда не пускают!.. Да здравствует Леонид Ильич Брежнев, главный член КП которая СС! Ура!!! Мы, хипари в семидесятых, когда выпивали при телевизоре, а это не часто случалось, надо заметить, а если к этому еще и Леня на экране челюстями баловался и про сиськи рассказывал (социалистический!), мы только звук убирали, а изображение н-е-е-т, ну и пласт запускали, к примеру ВИА БЕАТЛС... Там так по-русски написано было, и если к сухому винишку еще и косячишко-другой... Просто смерть. Одному нашему приятелю в Омске принты даже скорую вызывали – два дня смеялся, остановиться не мог... Врач укол сделал – как рукой сняло, на вопрос – с чего началось? честно ответил – смотрел по телеку Брежнева... Доктора под руки санитары вели, тот от смеха ноги переставлять не мог...Хорошо хоть на дворе 75 был, а не 37 – почти свобода. Санитары тоже булькали, но держались. Я напялил черные очки, девчонка щелкнула оказывается маминым аппаратом раз надцать, мы попрощались с анархистами, поглазев-пощупав на прощание пропагандистический материал на полках – Правда о Кронштадте, Нестор Иванович Махно – вождь анархистической революции в России, В помощь молодому экстремисту – это я уже гоню конечно, и вышли в темноту залитую светом фонарей и реклам. Азила нет, вторую книгу печатать ни кто не хочет, одна радость ежемесячник Мост тиражом в полкило интервью со мной напечатает... И фото – я в тельняшке, в черных конспиративных очках, рассуждаю о судьбе будущей России. Солженицын умрет от зависти.

24 февраля, четверг.

ВОТОБИЯ.

Вечер вчера кончился романтически – свечка, любовь, перед этим ужин приготовленный наспех из имеющихся в наличии продуктов. Утром П. на работу, книги про паровозы чехам пихать, а я решил проехаться в Вотобию. Но после обеда. А до обеда работать, работать, работать...Как в том анекдоте про Ленина – жене скажешь что идешь к любовнице, любовнице скажешь что к жене, а сам на чердак, батенька и работать, работать... То есть писать. Набережная имени Масарика, ну это понятно – сначала имени, ну не знаю, императора Иосифа Австрийского что ли, затем к примеру какого-нибудь героя с Белой горы, там у чехов почти все герои полегли, затем конечно камарада Адольфа Гитлера, потом какого-нибудь скажем Готвальда-Фучика, ну а теперь очередь и до Масарика дошла... Это очень типично, и не только для Чехии, но и для Совка, везде, по всему постсоветскому миру цивилы готовы в жопу заглянуть тому, кто посильней... Но зато Америка безнравственна и бездуховна, и у них один бог – ДОЛЛАР. Но перед американцами надо снять шляпу – да, доллар, но они ему не изменяют вот уже двести лет. А к тому зеленому еще и демократия, как сами ее представляют, свобода, частная собственность и права личности. Ну а вот в бывших соцстранах духовности хоть жопой ешь – сначала боготворили национализм, затем патриотизм, потом национал-социализм и интернационал-социализм (в разных странах разное), ну а теперь очередь и до классических ценностей дошла... То есть до доллара, марки, кроны, злотого, форинта. Но лучше все же до доллара, он то покрепче, сволочь, глаза бы на него не глядели бы... Знаете чем отличается проститутка от бляди? проститутка честно говорит – вот за столько – то-то будешь иметь, а вот за столько – это. А блядь сначала надо напоить, накормить, развлекать, потом раздеть, трахаться она то ли будет, то ли нет – она сама до последнего не знает, ну а утром она вспомнит – ей за квартиру надо срочно платить... И смущенная улыбка девичья, и ресницы вниз... Ну а теперь ответьте мне – кто честней? Америка, которая не стесняется сказать – да, люблю доллар и считаю, что каждый должен иметь право заработать его (если хочет) или Чехия с Россией – ну что вы, что вы, у нас на первом месте духовные ценности, мы же старый мир, Моцарт, Сметана, Кафка! Мы же Европа, Толстой с Достоевским, Чайковский с Левитаном! Ах, ох, ух!.. А это у вас что, доллары? ну так и быть, давайте, а почему так мало?.. Тьфу!.. Сплюнул я почти под ноги проходящему мимо прохожему и подойдя к двери, потянул ручку на себя. За дверью лестница вверх, слева стеклянное окно, а за ним...мужик. И интересуется – куда я прусь, кому мешать работать иду...вот козел любопытный, я еще от своих мыслей разкипяченный, а тут он еще...

Добрый день, я видите ли собрался посетить издательство Вотобия,

пытаюсь иронизировать я по-чешски, но мой тонкий стеб в подаче моего же чешского не доходит до мужика и он мне честно отвечает.

– А там ни кого нет. И вообще – они тут редко бывают, больше к вечеру, с девками и пивом... А вы позванивайте, позванивайте...телефон знаете? Вываливаюсь на набережную имени сейчас Масарика, согнувшись от смеха. Да, издательство в Оломоуце что ли, здесь филиал, но не переться же мне в Оломоуц, что бы услышать – позванивайте, позванивайте, ай да мужик за стеклом, ай да наблюдательный!.. Оттерев слезы скрюченными от мороза пальцами, отправляюсь пешочком до Народни Триды на метро. Девки и пиво, чешский эквивалент мирового – секс, дрогс, рок-н-ролл... Девки, пиво, хеви-металл... Ох уж эти деревенские альтернативщики, андеграунд с колхозу, металюги и рокеры от коров...И по Совку мне все это знакомо... Видимо мне не судьба напечататься в альтернативном издательстве Вотобия. А жаль...