Еженедельник «2000» или «лабиринт»
Шрифт:
Поджав губы и выставив вперед бороду, бреду не так резво и не таким уже веселым шагом-походкой в обратную сторону. Здесь совсем недалеко Лидовы Новины, но не издательство, а газета, там у меня интервью брали, не путать с анализом, не плохое такое вышло, не плохое... Обхожу вонючего бомжа и направляюсь в дырку метро.
27 апреля, четверг.
Позвонить в ПАСЕКУ.
С утра звоню в Пасеку. Ура – ору изо всех сил про себя, консультант отозвался похвально-положительной рецензией, теперь дело в издателе, пани Вайсерова полностью на стороне гениального писателя всех времен и народов Владимира Бороды, то есть меня. Вешаю трубку, стучу по дереву – собственной голове, плюю три раза на проходящую мимо собаку через левое плечо. Собака маленькая, хозяин вежливый – пролезло безнаказанно. За машинку не могу – распирает, еду в город, к тому же вроде бы уже вышел «Мост», в Утопии продается, и вроде бы там интервью со мной, пани смутна надоела П. этим сообщением. Солнце, вокруг приятные рожи-фейсы чешских граждан, пражаки-пражане, хер его знает как правильно, и конечно пражачки, во общем неплохие люди, только сильно любят что бы было тихо и если кто-нибудь кому-нибудь бьет морду или крадет – не вмешиваются... А тихонечко звонят полисам, стучат так сказать, хотя бывают случаи – когда надо и власть употребить, так сказать слегка постучать по морде нехорошему человеку, я хоть и хипарь, но это понимаю. И даже приветствую. Насчет другой щеки это не про меня и не для меня. Воспитание не такое. Мне по нюху ближе дзеновское дзен-будистское – на добро добром, а на зло справедливостью... Кампа, чуток волосатых фейсов обоего пола, молодые приятели мои, радуются с меня как с цирка –
МАЙ.
5 мая, пятница.
Позвонить в ХОСТ.
День советской конституции-проституции.
Павел, толстый небритый мой личный ангел-хранитель, изо всех сил старается помочь мне – и адвоката нашел, на халяву, пани Клару Самкову-Веселову, конечно старается не сама пани, на жука похожая, а синеватый такой чулок слична Воборжилова, то есть еще не пани... И сводил меня Павел уже разок к партейному деятелю оппозиции, но усиленно рвущемуся к власти пану Кинлу, я подписал тому книженцию, он написал письмецо министру МВД Гроссу – мол на каком основании так долго тянется дело пана меня, ну Бороды?.. И пообещал держать руку на пульсе – следить за предполагаемыми нарушениями в моем деле со стороны МВД. И конечно пресекать их... Так вот, мой ангел толстый и небритый Павел, это у него борода такая, во всю широкую морду, подкинул мне телефон издательства Хост в Брно. А это значит – он в меня верит... Пробило бы слезу, если бы я был бы помоложе. Поблагодарил я Павла за телефон и кофе, все происходило как всегда в очередном кафе, я попрощался с ним. А сегодня решил – пора. Надо позвонить в Хост, пощупать их за вымя, узнать – как они дышат. К тому же сегодня день советской конституции, которая проституция, давала налево и направо, продажная шлюха была... Звоню, как ни странно телефон срабатывает сразу, что бы это значило?..
– Добрый день, я автор, пан Борода (это я то пан?! – веселюсь почти вслух, косясь по сторонам на гуляющих вокруг собачек разного размера), хотел бы поговорить паном редактором...
– Это я! –
весело отзывается вроде бы молодой голос. Я подбодряюсь еще больше.
– Я хотел бы предложить вам свою книгу, одну мою книгу издало издательство Матя и...
– К сожалению наш издательский портфель полон, к тому же мы выдаем не просто беллетрию
(это так местные беллетристику обзывают), а... К сожалению ни чем не можем помочь, насхледоноу...
Слушаю гудки и наливаюсь... Нет, не злобой – это их издательство и они действительно имеют право издавать что хотят, даже если от этого «что хотят» обанкротятся. Но какого-такого они со мной разговаривают, как с дворником?! Я же у них не пять крон на пиво прошу, могли бы суки и повежливей!.. Изо всех сил брякаю ни в чем не повинной трубкой и разгоняя собак взглядом, отправляюсь стучать на своей старой машинке... Позвонил называется, издательство Хост наравне с Матей и Вольвокс Глобатор вроде как культовое... Потратил двадцать шесть импульсов, а результат?!.. Делаю себе чай, сажусь за машинку, изо всех сил стучу. А что мне еще остается делать?.
11 мая, четверг.
Х-ЭГЕМ.
Совершенно случайно, перебирая старые бумаги в коробке из-под бельгийского печенья, обнаружил визитку издательства Х-эгем. Когда-то пан Дворжак, который Либор, подосрал мне – гад с чешского ти-ви... Эти деды с Х-эгем вроде уже совсем собрался печатать мой Зазаборный роман с подачи пана Быстрова, вроде бы это была холодная и не совсем сытная для нас с П. зима, ну не совсем голодная, а скажем так – однообразная еда в недостаточном количестве... Ну а тут эти два морщинистых деда и по телефону меня спрашивают – сколько бы я хотел за право издаться в их сранном издательстве.... Я и брякнул сдуру среднею месячную зарплату в Чехии в то время – целых десять тысяч крон!, год на дворе был 95-96, ну зима холодная, месяц не помню... В трубке тишина, а потом: -А нам пан Быстров сказал, что у вас совсем плохое положение... материальное...
– Конечно плохое, так может вам подарить книгу? Или самому приплатить?.. –
не сдержался я – холодно, не совсем сытый, П. в больнице – простудила там чего-то, а тут эти благодетели, готовые снять последнею шкуру...
– Хорошо, мы подумаем, а пока дадим вашу книгу на консультацию пану Дворжаку. Либор Дворжак был тоже изрядно морщинистый тип, монополист-переводчик современной русской литературы, почти чисто и правильно говорящий по-русски, друг Стругацких-братьев и напутавший в книге русского сленга, эта сволочь честно сказала дедам на мой 368 страничный бестселлер – написано отлично, продаваться не будет... Тема не интересная чешскому читателю! И это когда Солженицына не мусолили только в ленивом и безденежном издательстве Чехии, а моя книга была талантливей, более художественна, злободневней, свежей и трагично-саркастичней, чем все три его тома ГУЛАГа, перечисление ужасов далекой сталинской эпохи скучным бухгалтерским языком?!.. Я же описывал те же места на том же Архипелаге, но! 78-84 года, раз! с массой более мелких подробностей – бытовых, социальных и прочая, два!! и в форме романа, от которого совершенно невозможно оторваться, проверенно на ряде русскоязычных читателях, три!!! Смесь ГУЛАГа, сарказма, романа-повествования, романа-путешествия, с элементами стеба, боевика, трагедии, с понтом научного этнографического исследования рабовладельческого строя народа – советские заключенные совсем недавней эпохи!!! Не будет продаваться, нет интереса... Потом Либор всячески пытался загладить свою вину – видимо повстречавшись со мною и взглянув «в мои глаза суровые с прищуром, в которых студеным морем плескалась тундра и тайга» и по-видимому прочитав там многое и интересное, даже интервью пытался мне на ти-ви состряпать...Но ни чего не вышло. Укатив во второй раз на Канары с П. я выбросил пана Дворжака который Либор из своей жизни. Навсегда. Нет этого морщинистого, как бульдог, дяди, нет и не было. А вот визитка сранного издательства сохранилась. Звоню. Молодой голос сообщает мне – теперь по этому адресу офис фирмы... Начинаю радоваться – есть все же бог на свете, обанкротились гады, прогорели! Как тот же голос мне ломает кайф: -Они переехали куда-то на Жижков, я сейчас вам найду адрес, они просили нас первые полгода отсылать клиентов на этот адрес, что мы и делали...
Получаю новый адрес, новое телефонное число, пытаюсь звонить – не поднимают трубку. Принимаю героическое решение – съездить посмотреть на дедов, похвастать книгой от Мати, а вдруг... И еду.
От главного вокзала трамвай любое число, остановка невдалеке от знакомого фальшивого костела, правильней сказать ложного стиля какого-то,
под средневековье косит, запуливаюсь в боковую улицу, какая-то Симбуркова что ли, нужный номер, дверь на замке, как граница в советское время, звоню, мне открывают. И сразу узнают!..– Добрый день, пан Борода, сколько лет, сколько зим! –
почти радостно звучит на неплохом русском и где только научились. Оба морщинистых деда на месте, быстренько хвастаюсь книгой от Мати, быстренько рассказываю о себе – самодельное мифотворчество! Быстренько показываю свой «портфелио». На морщинистых мордах написано явно отвращение – какая херня, Матя, говно про беженцев, а где же вечное, прекрасное, нетленное?..
– К сожалению наше издательство очень маленькое и мы не можем себе позволить печатать неизвестных авторов...
То есть живых, которым надо платить гонорар! Вот когда я сдохну, на зло всем издателям в сто двадцать лет, тогда они оттянутся в полный рост – все издадут! Козлы морщинистые...
Новый адрес вместе со старой визиткой я выбросил в мусорницу на трамвайной остановке.
16 мая, вторник.
ПАСЕКА.
Звонить нет сил, еду сам, что же там с Пасекой? Пани Вайсерова клятвенно заверяет меня – книга на столе у редактора-издателя, знакомится, с отзывом консультантов надо немного подождать... Я молодой, мне еще только сорок один с лишним, я еще могу ждать и ждать... До посинения, до охренения, до...
Сажусь на лавочку в сквере невдалеке от просверленного многочисленными дырками камня – это памятник братьям Чапек называется, и под сенью тени костела углубляюсь в размышленья. Азила не дают, книгу не одна падла печатать не хочет, как дальше жить – не знаю. Наверное придется как раньше. Отсюда со скамейки в сквере на площади Мира, судьба мой похож почему-то на судьба товарища нацбола Лимонова... Аж обидно до слез, ведь у меня же с ним ни хера общего, земля и небо, огонь и вода...Плюс и минус. Он, Лимонов этот, как писатель талантлив, сука, как человек говно. Сначала ему у коммунистов херово было, потом у капиталистов, подавай ему падле строй, в котором его бы все любили и в жопу целовали бы... Он же гад закомплексованный, неудачник по жизни – неудавшийся уголовник, неудавшийся, поэт, неудавшийся портной, неудавшийся эмигрант, неудавшийся пидар, неудавшийся герой... Выгнали его гниду, из Больших Братьев, в эмиграцию, вот он и завыл. От комплексов своих и норовит все поиграть, а не жить – в партию, в политику, в солдатики... Я же и в Совке был ни кто, и здесь не стремлюсь ни куда... Напечататься хочу – так это как крик, а ежели за это еще прайсов подкинут – куда еще лучше! Баба у него ушла, давалка с блядинкой – ох, ах, ух!.. От меня в лагере для беженцев женщина с нашими двумя совместными детьми нарезала к другому, я и то не вою. Можно считать – я их не любил, если кому так считать надо. Лимонов во всех книгах орет-воет – вот придет революция, буду жрать в три горла икру и с вашими белыми бабами жировать-ебаться... Я же со своей любимой на Канарах жил на пляже и в пещере, в Европе жили в сквоте и на фабрике-складе, и ни чего. В полусыром подвале в Праге, а сейчас в комнате для сушки белья, и не хера. Лимонов матом пишет и гордится смелостью что ли, я матом почти не пишу, так как и в жизни почти не ругаюсь, потому что шестерик у хозяина отсидел, из них на строгаче четыре с половиной. А там за еб твою мать и в рот тебя ебать жизнью можно ответить, в три секунды. Вот и отвык я сразу. Даже по рылу ни разу не получил. Так что не смотря на вроде бы схожесть – мы с Лимоновым ну совершенно разные люди. Он как флюгер, я постоянен, как столб, аж иногда обидно – мог бы и принципами потесниться, так нет же, нет! тусовался в Совке – и дальше продолжаю, и буду тусоваться до своих ста двадцати лет, пока не подохну. Не любил краснопузых, стал после зоны коммунистов ненавидеть и буду до гробовой доски ненавистью пылать. Ништяк мне при капитализме и демократии, извлекаю я из ее тонких дырявых мест массу выгод для себя, а на пролетариат и быдло-народ мне плевать. И революцию я делать собираюсь и делаю только свою, личную, для самого себя в самом себе, и исповедую я эйскепизм большей частью в своей жизни, и издателей вешать буду только в своих книгах-криках, переполненных эмоциями от полноты жизни вне зависимости положительные эмоции или отрицательные.. И не из-за страха вешать буду только в книгах, как пишет Лимонов о себе – ограбил бы банк, да боюсь попасться, а из-за своих сранных принципов-убеждений, уж сколько я от них натерпелся – не описать... Хипарь я, хиппи, хиппик, волосатая морда и весь мир вокруг в цветах...иногда правда в повядших... Голубь-гад какнул мне на плечо обтянутое джинсовой жилеткой, оторвав жопу от лавочки и щелчком сбросив ненужный подарок от птицы мира – все засрала! я поплелся под солнышком в сторону Кампы. Ну его, этого Лимонова, и судьба у нас разная, и люди мы совсем друг на друга непохожие. Там френды, вечером П. подкатит из мастерской своего отца, заглянем в кафе Ботега, вмажем по горячему шоколаду, ну и поедем домой... В сушарню. В комнату для сушки белья. Там зажжем свечи, включим музычку и... Любопытный читатель может взять книгу Эдуарда Лимонова и внимательно перечесть нужные ему места. Как, сколько, когда и так далее это наше дело... Спокойной ночи.
22 мая, понедельник.
ВОЛЬВОКС ГЛОБАТОР.
Приперся я в Вольвокс Глобатор. Толстого неприветливого издателя не было. Не присутствовал видите ли в своем сранном издательстве... Что позволило пани редактору не помню фамилии высказать мне все, что у ней наболело на душе.
– Понимаете пан Борода, ваша книга просто великолепна! И с коммерческой точки зрения и с литературной!.. Если бы я была издателем – я бы немедленно заключила бы с вами договор! Но... увы... я всего лишь редактор, а не издатель, а вот он...
Выходил я из этого сранного издательства почему-то с таким тяжелым расположением духа, что аж сам удивился... Не первый раз мне наплевали в душу, не в первый раз отказали, так какого хера, Борода?! Плакать естественно не хотелось, не гимназистка, а вот набить морду кому-нибудь с большим удовольствием... Жаль этой суки волосатой не было, я бы ему гаду жирному все бы высказал... Почему-то мне захотелось швырнуть рукопись вверх, в давно не беленный потолок пролета винтовой лестницы, пусть бы листья моей души кружились бы и медленно падали вниз на захарканный пол подъезда и под порывом почему-то холодного ветра вылетали бы в зассаную подворотню... И эта сволочь сочувствующая, а какого не уходит с поганой работы, держится за своего жирнюгу? А?! А такого – сама мою книгу похоронила со своим издателем херовым, а мне давай напевать – если б я была бы рыбой – я бы плавала в тумане... Приеду домой, там П. рисует, я как оплеванный после этих отказов, только она и верит в меня, поставлю Умку на маг и пусть тянет жилы с души – если б я была бы кошкой, я б с людьми бы жить не стала...
23 мая, вторник.
ПАСЕКА.
На следующий день, еще не отошедший от ласкового издательства Вольвокс Глобатор, не позвонив из будки окруженной собачками засранцами, поехал я в Пасеку. Сколько можно, какого хера, пусть колются – будут или не будут печатать мою книгу, мой песок из Калифорнии. П. осталась дома, договорились с ней встретиться на Кампе, поваляться на травке, молодых хипят и хипушек посмотреть да с френдами поболтать. Морды, морды, морды... Чехи углубленно смотрят в себя, если едут одни, иностранцы одни не ездят, а потому гомон и крик на весь вагон метро... Лето уже пришло считай, у меня ни каких же перспектив, об азиле не слыхать, печатать ни кто не хочет, Матя на рекламу не дал – книга продается средне. Интересно – он сракой думал – придет покупатель в магазин, увидит незнакомую книгу неизвестного автора, перевернет, прочитает аннотацию на обложке и сразу купит десять штук, раз на обложке мое фото с замазанными глазами?.. Захожу в магазин, прошу продавщицу позвонить пани Криснеровой. Звонит. Откровенно ей сообщает – мол приперся незваный пан Борода, пол топтать, что? а! сейчас поднимется из своего творческо-бизнесменского андеграунда... Последнее адресовано уже мне. В переводе с чешского на мой русско-хипповый стебово-злой язык. Киваю башкой, отваливаю к полкам заставленным говном счастливчиков, неизвестно за какие взятки пробившиеся сквозь издателей в магазин. Шарю глазами по названиям на чешском, голова автоматически переводит – Война в далеких мирах, Мой папа доктор, История России... Наконец-то я вижу свою пани редактора, ведет меня в закрома, в подвал, в андеграунд, неужели что-то сдвинулось?!..
– Пан Борода, издатель ознакомился с рецензией консультанта на вашу книгу, пролистал сам и... Торжественная пауза для подчеркивания важности момента – какого хера! давай дальше, я привычный, меня в лагере и сапогами не раз конвой молотил!!! ...- и просил вам передать, что наше издательство, издательство Пасека, согласно напечатать вашу книгу...