F20

Папа плакал. Я тоже села и дотронулась до его плеча. Он вздрогнул, потом посмотрел на меня и вдруг впервые в жизни притянул меня к себе и обнял.

Так мы сидели, пока он не успокоился и не перестал плакать. Потом я попросила его отвезти меня на кладбище.

У кладбищенских ворот толпились бабки, торговавшие живыми и искусственными цветами. Я купила у них рассаду анютиных глазок, по уверениям бабок, их нужно было всего лишь перенести в землю, а остальное они сделают сами. Когда я добралась до могилы Марека, я поняла, что у меня нет лопатки, но, к счастью, на соседней могиле опять трудились две женщины. Они тоже пересаживали цветы и, без лишних возражений, одолжили мне инструменты. Потом женщины ушли. Я сидела рядом с могилой и смотрела на анютины глазки.

— Пока, Марек, — сказала я. — Это было прекрасно.

На могиле, оставленной женщинами, я заметила книжку без обложки. Она лежала на скамейке, ветер перебирал желтые страницы. Я подошла и взяла книжку в руки, открыла наугад. Там было написано: «Жизнь стоит прожить, и это утверждение является одним из самых необходимых, поскольку если бы мы так не считали, этот вывод был бы невозможен, исходя из жизни как таковой».