Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви
Шрифт:
– А ты думала, сварили – и все? Да это проще простого! А теперь начнется самое трудоемкое.
Тяжело вздохнув, я откупорила первый пузырек.
– Змеюка ты, Яни! Гадюка вредная.
Прошла еще неделя, за ней другая. Под руководством Яни я активно постигала искусство зельеварения. Из нашей комнаты и днем и ночью исходил аромат трав и кореньев, и не всегда он был приятен для соседей. Но в открытую враждовать с нами уже никто не решался.
Мамия в считаные минуты раструбила по всем этажам, что на нее напала настоящая темная ведьма. Злобная, гадкая,
В свободное от учебы и зелий время читала книги по искусству проклятий. Эта наука поглотила меня. Глава за главой я постигала теорию, плавно переходя к практике. Но, как говорится, быстро только кролики родятся… Хм, или кошки?.. Но не суть, все равно пока ничего действительно стоящего у меня не выходило. Так, молоко скисало да колбаса тухла. Но за такие эксперименты я вмиг получила взбучку от Яни – нечего, говорит, продукт ценный, под риском отработки с кухни уворованный, переводить на проклятия.
В итоге мне выдали кило яблок на неделю и велели наводить порчу на них. Я силилась сгнобить мощью своего дара несчастные красные плоды, вспоминая любимую с детства сказку, но меня преследовали неудачи. Наг смеялся, но не говорил, в чем ошибка: «Сама поймешь», – вот и весь ответ.
Поднявшись с кровати до утреннего боя колоколов, покосилась на койку соседа. Мамба моя в пижаме дрыхла без задних ног, на груди – развернутый дамский журнальчик, что два дня назад прислала мне мама. Наверняка удивилась, чего это дочь на моду потянуло, но, видимо, посчитала это за благо.
Между строк на белых тетрадных листах она ненавязчиво интересовалась, почему общение письмами, подшучивала, но все настойчивее предлагала заказать звонок по межгороду.
Это тревожило. Казалось, она о чем-то догадывается. Мама у меня далеко не глупая. Но пока я отнекивалась тем, что еще плохо знаю город, а в общежитии звонить вахтер не позволяет – дорого.
Забрав у нага журнал, положила на стол и, подойдя к окну, распахнула раму, впуская свежий воздух.
Океан, скалы, чистое небо и никакого карагача, растущего в палисаднике моего родного дома. Красота. Даже дышится легче. Воспоминания о родной квартире душу не задели, я скучала только по маме.
Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая облака в яркий огненный цвет. Опершись ладонями на подоконник, высунулась наполовину и подставила лицо легкому ветерку.
Вот бы мне метлу! Эх, я бы полетала. В последнее время я стала с завистью поглядывать на это нехитрое средство передвижения. Видела у девчонок со старшего курса такие. И у Златы точно была. Попросить, что ли?
Хоть разок полетать! Мечты, мечты…
Словно услышав мои мысли, из-за башни вылетели две фигуры и устремились ко мне. Агата – узнала я первую девушку. За ней неслась моя родственница, яркие рыжие кудри развевались на ветру.
– Алевтина! Чего не спится? – прокричала Злата, заметив меня в окне.
– Так утро уже. – Я с легкой завистью уставилась на их красавиц. – А можно и мне на метлу? Пожалуйста, на пять минуточек.
Девчонки переглянулись, а я напряглась – вдруг согласятся. Хоть бы…
– Аля, а это правда, что у твоего
нага есть книга с древними рецептами зелий? – прокричала черноволосая ведьмочка, зависая у нашего окна.– Правда, – раздалось за моей спиной, – только не у нага, а у самой Алевтины. Теперь это ее сокровище.
Оглянувшись, обнаружила заспанного Яни. Подмигнув мне, он поднял книгу со стола и продемонстрировал ее девчонкам.
– С чего вдруг такая щедрость, наг? – Агата нахмурилась, в ее глазах сверкнуло что-то недоброе. – Эмес заверил бабулю, что Аля тебе не истинная. Ты что, собрался встать на пути главы рода Валынских?
– Расслабься, чернявая, – засмеялся Яни, – это подарок змеиного собрата.
Агата прищурилась на меня, и вдруг ее глаза увеличились едва ли не вдвое.
– Метлой мне под зад! – воскликнула ведьма, и ее летательное средство резко дернулось. – Ой! Да я пошутила, – рассмеялась она. – Тебя инициировали, Алевтина, но как?!
– Неважно. – Я нехотя вспомнила о Мамии.
– Я же тебе сказала, что слухи идут! – воскликнула Злата и ткнула в меня указательным пальцем: – Смотри на Алю, ее волосы стали совсем темными! А ты заладила: истребили черных! А вот и нетушки! Живы мы. Не зря мне говорят, что есть во мне что-то от ведьмы. Конечно, есть! Весь наш род ведьминский, просто во мне больше тухлой отцовской крови, только и всего. А так ведьма я, ясно? Ведьма, как и Аля! – Она чуть ли не скакала от счастья верхом на метле.
– Ну так что? Дадите прокатиться? – Сложила ладони в мольбе.
– Моя метла в обмен на твою книгу, – быстро сориентировалась Агата.
Не успела сообразить, о чем она, как надо мной грозно прогремело:
– Дурить Альку вздумала? Палку с прутиками менять на редкий фолиант?
– Дослушай, наг, потом возмущайся. – Ведьма небрежно отмахнулась от змея и скучающе взглянула на свои ноготки. – Итак, мое предложение: пока ты летаешь, я переписываю рецепты. До первой лекции еще часа три, времени полно. Идет? Можете покататься вместе с этим… – Агата одарила Яни оценивающим взглядом, – питонищем.
Я мысленно хмыкнула: питон – это тебе не земляной червяк. Считай, комплимент.
– Я пас, ведьма.
– Струсил, Рески? – засмеялась Злата.
– Наги, красота ты моя рыженькая, ползают, а не порхают пташками!
Моя родственница скрестила руки на груди.
– Ну надо же! Агата, а говорили, что он отпрыск семьи наемников.
– Да что отпрыск, – важно кивнула Валынская, – шептались, что он не меньше, чем наследник рода!
Яни оперся плечом об оконную раму и широко зевнул, прикрывая рот рукой.
– Положим, я действительно первый наследник змеиного рода. Но как это связано с метлами? Или вы мне их заказать хотите? Так смелее, я мигом разберу по веточкам ваши веники. Только на кой мне при этом летать-то?!
Бедные метлы, услышав такое, встали на дыбы и затрясли прутиками. Испугались, бедненькие!
– Не надо ничего разбирать, – затараторила я, – обмен меня полностью устраивает. Агата пишет рецепты, а я со Златой летаю.
Через несколько минут, уже стоя на подоконнике, я усаживалась на метлу, а Агата, не теряя времени, забрала у меня одну из чистых тетрадок и принялась строчить рецепты. Взглянув на ее каракули, вдруг устыдилась.