Факультет по связям с опасностью

— Не боись, — Ваня ободряюще похлопал ее по руке. — Народ тут нормальный. Еще увидишь, пацаны за тобой бегать начнут, будем тебя отбивать.

Люда улыбнулась, но улыбка получилась грустной. Пацаны за ней не бегали. Она вообще не пользовалась успехом у противоположного пола. Как сказал один молодой человек, с которым Люду пробовала свести подруга, «на тебе надо жениться», а жениться современные мужчины не торопятся.

— Вань, а что это за полоска там светится? — спросила Люда, желая побыстрее сменить тему.

От планетария был прекрасно виден склон холма, на котором стоял колледж, дорога, которая вилась от ворот серебристой пыльной лентой, и тоненькая огненная нить, что оплетала изящный витой забор у основания. Ваня всмотрелся и ответил:

— А, ну это охранная черта. Она не позволяет пройти посторонним, — он усмехнулся, откинулся на спинку скамейки и, вольготно вытянув ноги, продолжал: — Вот в прошлом году было дело. Дербеневские ужрались просто в доску. И решили, что у нас тут сидят такие лошки, которые позволят им прийти и навалять люлей. А черта их не пропускает. Ну ты бы видела, как они прыгали, мы ухохотались тут! Все морды поразбивали.

— Да, мне уже рассказывали, — промолвила Люда. Ваня прищурился, глядя в сторону забора, и вдруг как-то подобрался, словно собака, которая почуяла дичь.

— Гляди-ка, — сказал он холодным серьезным тоном, в котором не было ни капли глумливого веселья. — Еще один.

Всмотревшись туда, куда указывал Ваня, Люда увидела черную горбатую тень, которая копошилась возле забора — она пыталась проникнуть на территорию колледжа, вздрагивала, когда охранная черта отталкивала ее снова и снова, но не прекращала попыток пробраться за забор. Мягкое доброжелательное лицо Вани стало каким-то заострившимся и хищным: Люда поняла, что он узнал настойчивого горбуна.

— Кто это? — спросила она и внезапно поймала себя на том, что говорит шепотом. Сейчас, рядом с новым другом, в центре студгородка, где полным-полно народу, Люде вдруг стало страшно, как никогда.

— Люд, иди в общагу, — сказал Ваня таким тоном, что у нее отпало всякое желание как-то спорить. — Иди в комнату и ложись спать. И это… если братюня не спит, позови его? Если спит, то не трогай.

Люда поднялась со скамьи и увидела, как горбатую тень в очередной раз отбросило от забора. В ее настырности было что-то механическое, неживое.

— Кто это? — повторила Люда.

— Мовсесян, — промолвил Ваня — так, словно сам боялся своих слов. — Был тут такой… Иди, Люд. Иди.

Люда послушно пошла в сторону общежития, казавшегося сейчас островком спокойной и мирной реальности в безбрежном море безумия, которое вдруг снова обрушилось бурей на ее привычную жизнь. И думала она только об одном: скорей бы уже закончилось это первое сентября.

Глава 4

Тренинг

Первый по-настоящему учебный день вымотал Карину в край. С самого начала Черников нес какую-то ерунду про интегралы, причем настолько долго и нудно, что Карина и все ее соседи начали плавно погружаться в сон. Потом на второй и третьей паре дела пошли поживее: Людмила Васильевна довольно бодро рассказывала о введении в современное языкознание, так что первокурсники оживились, и у Карины появилась надежда, что она вполне сможет пережить этот день без потерь.

На большой перемене в столовой за стол к Карине, Маше и Марго подсела Елена с полным подносом харчей и ровным, как всегда, голосом сообщила:

— Девушки, кажется, нас прощупывают по периметру.

Карина и Маша, разумеется, ничего не поняли, но ощущение неприятностей, исходившее от Елены, было слишком явным, чтобы его игнорировать, тем более, Марго заметно напряглась.

— В каком смысле, Ленусь? — осведомилась она.

— Сами смотрите, — сказала Елена. Карина почему-то мысленно продолжала называть ее полным именем, без всяких Лен и Ленок. Тем более, Ленусей. — Во-первых, прорыв перед учебным годом. Во-вторых, эта зеленая дрянь по всей общаге, — она посмотрела в сторону Карины и Маши, которым под этим взглядом сразу же захотелось съежиться и занимать как можно меньше места. — Извините, первачье. Была не права. И вчера Ваня с русичкой видели Мовсесяна. Он пытался пройти за периметр.

Студентки ошеломленно замерли. Давешняя страшная сказка, которую рассказывали ребята на лесной опушке, вдруг ожила, поднялась рядом с ними во весь рост. Елена с абсолютным спокойствием ела борщ — вот уж кто настолько невозмутим, что не отвернется от тарелки, даже если мертвый Мовсесян придет их резать…

— С ума сойти, — промолвила Марго, задумчиво ковыряя вилкой котлету. — А кто это делает? И зачем?

Елена неопределенно пожала плечами.

— Эльдар сказал, что пока не знает. И добавил, что нам бояться нечего.

Карина неприятно ухмыльнулась.

— Твой Эльдар в лесу шарился, — сообщила она, глядя Елене в переносицу. — За полчаса до прорыва. Мы с ребятами шашлыки жарили, так он нас увел оттуда. Что он там делал, хотела бы я узнать?

Губы Елены дрогнули в тонкой улыбке, которая могла означать примерно следующее: я прощу тебя за глупость. Карине снова стало не по себе.

— Помнишь, он вчера рассказывал о мирах, рядом с нашим? — спросила Елена и, дождавшись утвердительного кивка, продолжала: — Эльдар может ходить по таким мирам. И он очень сильно чувствует, когда пленка между ними начинает истончаться. Поэтому и ходил вчера в лес, проверял. И вам жизнь спас, а то лежали бы сейчас в животах у тхааморов.

Карина смущенно опустила глаза к еде. Вот, значит, как.

— Ты уверена? — спросила она, чувствуя себя полной дурой. Елена кивнула.

— Да. Я была вместе с ним.

— И чего ты с ним делала? — осведомилась Карина, пытаясь скрыть свое замешательство за довольно наглым вопросом. Елена ослепительно улыбнулась и с достоинством ответила:

— Я его фамилиар. На последней паре узнаешь, что это.

— Слушайте, девки, — сказала Марго, которая тем временем разобралась с котлетой и приступила к штруделю, щедро политому клубничным сиропом. — У вас алгебра как прошла?

— Да вроде нормально, — пожала плечами Маша. — Рассказывал что-то про интегралы, кажется. Я ничего не поняла.

Елена усмехнулась.

— Раньше говорили, что дурак, а теперь говорят, что гуманитарий, — сказала она, и Маша сразу же надулась, как мышь на крупу. — Странный какой-то этот Черников. Странно смотрит.

Карина закивала, подтверждая правоту соседки. Теперь она сформулировала, что именно не нравится ей в Черникове: слишком пристальный, пронизывающий взгляд — инспектор министерства образования словно пытался проникнуть в своего визави, но не для того, чтобы прочитать мысли. Карине казалось, что он замышляет что-то очень плохое.

— Попали мы, девки, — сказала она угрюмо. — Ничего хорошего нам не светит.

— Погоди тоску нагонять, — отмахнулась Марго. — Может, он просто близорукий. Или косой, или кривой.

Карина хотела было поинтересоваться, почему маги, раз такие всесильные, не могут сделать себе легкий апгрейд, то же зрение, например, поправить, но в это время где-то в учебном корпусе прозвенел первый предупредительный звонок с большой перемены, и студенты стали собираться.

— Как в театре, — заметила Маша, подхватывая свою сумку, доверху набитую какими-то пестрыми пакетиками со съестным: она была большая охотница втихаря похомячить что-нибудь вкусное на паре.