Фальшивая свадьба
Шрифт:
Ну, вот тут челюсть падает уже у меня.
Охереть. Реально? Дмитрий трахал сестру своей жены? Наверное, я могу понять мужиков, которым мало одной женщины. Не могу разделить их точку зрения, но могу понять, откуда желание отжахать кого-то на стороне.
Но это же пиздец - жениться на старшей, а пялить при этом и младшую.
– Кажется, ты тоже в шоке, - безлико замечает Ива.
– Слабо сказано, - в общем-то даже не отпираюсь.
– И ты сбежала?
– Стало противно. Мерзко. Они же ее обманывали, предавали. Ненавижу предателей.
Я понимаю, что говорит она
По-хорошему надо сворачиваться и мотать подальше. Заканчивать все и сделать так, чтобы Ива осталась в покое, с нормальной жизнью и смогла найти себе нормального парня, а потом…
На этой мысли меня коротит. Приходится вернуться в реальность. Иначе та тьма, что живет во мне и сидит под семью замками, выплеснется, и никому мало не покажется.
– Это их зона ответственности, - тихо говорю, продолжая удерживать ее ладонь в своей.
– Оставь им жить с этим. Но ты не должна калечить себя из-за отца.
– Как у тебя все легко, - фыркает она, отдергивает руку, вынуждая ее отпустить.
– У тебя остыла вода, надо… - меня прерывает звонок мобильного. Судя по рингтону - начальник моей службы безопасности. А значит, ничего хорошего ждать не приходится в такое время.
Встаю и, наскоро вытерев руку, достаю телефон.
– Что еще?
– раздраженно спрашиваю, а когда слышу ответ, резко оборачиваюсь к Иве.
Твою же мать…
– 20 Ива -
Холодные белые стены больницы давят с каждой минутой все сильнее. Я задыхаюсь. Мне трудно дышать, да и находиться здесь тоже трудно.
После всего, что я узнала, у меня вообще полное право не ждать под дверями операционной.
Но я все равно тут. Сижу на неудобной банкетке, прислонившись к холодной стене и пытаясь научиться жить в новой реальности.
Когда Ян отогрел меня в ванной, я физически пришла в себя. Но душа моя… Она истекала слезами. Казалось, над ней не просто надругались, ее разорвали в клочья.
Идеальная картинка семьи, на которую я всегда ориентировалась, померкла, скукожилась, как фото от огня.
Нет и не было ничего. Я боюсь, но в то же время хочу знать - а мама? Как она отнеслась бы к этому? Не верю, что она знала о предательстве сестры и отца.
Нет, она ни за что не стала терпеть такое. Она бы развелась, ушла, сделала бы хоть что-то, но не осталась бы жить во лжи.
Во рту - не проходящая горечь, а в груди - дыра, которая лишь множится, все сильнее засасывая все то хорошее, что еще хранится в моей памяти.
– Может, кофе?
– спрашивает тетя. Вздрагиваю и прикрываю глаза.
Не хочу ее видеть. Не хочу. Не могу. Тошнит от нее, от голоса этого, который для меня ассоциируется теперь с ложью и предательством.
– Лапочка, тебе…
– Не называй меня так, - рублю сразу же.
Мне все же приходится встретиться с Аней взглядом. Разговаривать, зажмурившись, глупо и странно.
В глазах тети боль, отчаяние и вина. Может быть, кто-то скажет о великодушии, но я рада,
что ей плохо. Я хочу, чтобы ей было очень-очень плохо.Чтобы она варилась в этом чувстве до конца своих дней! Предательница!
– Прости, - тихо шепчет она.
– Никогда, - мотаю головой.
– Ни за что.
Она отводит взгляд, заправляет за ухо прядь волос. Моя тетя всегда выглядит уверенно, даже если нервничает, держит себя в руках. Про нее не раз охранники шутили, что, мол, это железная леди. Но сейчас она явно выбита из колеи.
– Ива, ты должна понимать, что твой отец мужчина, что жизнь продолжается, - медленно произносит она. Снова смотрит на меня - прямо, даже как будто более уверенно. Словно нашла выход из сложившейся ситуации.
– Нам всем очень не хватает Тамары, но нужно жить дальше и…
Я не сдерживаюсь - хохочу. Неужели она считает меня настолько глупой? Меня накрывает истерикой - все вокруг воспринимают меня как недалекую дурочку, которой можно навешать лапши на уши.
– Ива…
– Давай, скажи, что все это началось только после смерти мамы, что она подтолкнула вас друг к другу, чтобы пережить общее горе!
– зло выплевываю, резко поднимаясь на ноги.
– Скажи, что вы не спали за спиной моей мамы и твоей, между прочим, сестры!
Аня бледнеет, закусывает губу.
– Имей смелость сказать правду и прекратить врать!
– Мы не хотели, чтобы так… - едва слышно отвечает она. На ее глазах слезы, и раньше я бы сделала все, чтобы помочь близкому человеку - поддержать, успокоить. Теперь же она мой враг. Человек, осквернивший святое - семью.
– Чтобы как?
Тетя шумно вздыхает, трет виски.
– Мы боролись с этим наваждением, - вдруг заговаривает быстро-быстро.
– Не думай, что твой отец - конченный мудак. Нет, Ива, он тоже пытался. И я… Но это сильнее нас, понимаешь? Нас будто магнитом тянуло друг к другу. Знали, что это неправильно, что твоя мама может пострадать, но каждый раз как наваждение какое-то!
Последние слова она выкрикивает в отчаянии.
– Мама знала?
– Не надо ворошить…
– Ответь мне!
– кричу ей в лицо. Требую, хочу узнать всю правду.
– Ответь мне правду - она знала? Если ты правда меня любишь - расскажи!
Тетя всхлипывает и едва заметно кивает.
– Не верю, - мотаю головой.
– Она бы не стала терпеть.
– Она узнала… В тот день, когда… - в груди холодеет от ее слов. Что? Нет… Нет-нет-нет… - Мы потеряли голову, забыли об осторожности, Тамара зашла к нам и…
– Что и?
– хриплю, уже понимая, что услышу дальше.
– И сбежала. Охрана не успела за ней.
Сжимаю кулаки от дикого бессилия.
Мама… Мамочка моя… Если бы не эти предатели, она была бы жива. Была бы рядом!
– Ива, пожалуйста, прости нас! Прости! Не проходит ни дня, чтобы я не корила себя за то, что сделала!
– Предательница, - шепчу онемевшими губами.
Я думала, некуда падать ниже, но это было еще не дно. Вот теперь все.
– Лапочка…
– Не зови меня так!
– ору, словно ненормальная. На нас оборачиваются, но мне плевать.
– Лучше бы ты умерла вместо нее!