Фальшивка

Атмосфера здесь царит удивительная – большой парк, среди которого построены маленькие корпуса факультетов и приёмных отделений для пациентов. Вокруг не спеша гуляют люди, сидят на скамеечках, о чём-то тихо переговариваются.

Совсем рядом, на расстоянии пары шагов, сразу за оградой, улица, гудящая потоками людей и машин, а тут – умиротворение и щебет воробьёв. Даже время здесь как будто течёт иначе, в своём собственном темпе. Когда я в детстве приходил в больницу ждать отца с работы, у меня всегда было подобное ощущение, но сейчас контраст ещё более явный.

– Как здесь круто, – выдыхаю я.

Представляю, что тоже мог бы учиться в этом месте, если бы не протупил.

– Ага. Теперь обратно до общаги.

– Лёх, пожалуйста, расслабься хоть на минутку, посмотри вокруг. И убери телефон, мы не потеряемся.

– Ты не понимаешь, – заявляет подруга.

– Перестань, занятия начнутся только через несколько дней. Я обещаю тебе, что мы сходим сюда ещё раз, и ты всё запомнишь.

Она кивает, скрещивает руки на груди и осматривается с очень серьёзным видом.

Я понимаю, почему Лёха перегибает палку – она одна в чужом городе, это большой шаг, но мне кажется, что если так зацикливаться на контроле, то легче ей не станет.

Достаю телефон и фотографирую её в этой чересчур напряжённой позе.

– Эй, – возмущается подруга, – я была не готова.

– Пофоткаемся вместе? – предлагаю я, зная, как она это любит.

Дома у Лёхи была целая пачка распечатанных снимков, на которых мы вдвоём. Она никогда не объясняла, зачем собирает эту коллекцию, но я и сам любил её пересматривать. Приятно было видеть, как на фотографиях меняется окружение, меняемся мы сами, но наша дружба остаётся неизменной.

Мы делаем снимки на фоне универа, чтобы запечатлеть этот исторический момент, а потом входим в раж. После дурацких селфи и тысячи попыток сделать кадр в прыжке при помощи скамейки в качестве штатива, Лёха перестаёт быть такой серьёзной.

– Хорошо тут, да? – мы разваливаемся на той самой скамеечке. – Я тебе завидую.

– Ну хватит, – пихает меня Лёха в плечо. – Знаешь, как мне тоже обидно, что ты скоро уедешь?

Я молчу. Может, зря я всё-таки приехал и увидел, что потерял? На фоне этого моё будущее выглядит ещё более унылым, чем мне представлялось раньше. С другой стороны, теперь я не понимаю, почему до этого не рассматривал вариант учиться где-то ещё. Да, практика, семейное дело и всё такое, но здесь тоже очевидно есть свои плюсы.

Подруга всё же обманом заставляет меня пройти ещё раз до дома и обратно и только потом отпускает в гостиницу.

Глава 8

Отель я выбрал специально недалеко от Лёхиной общаги, чтобы нам было удобно. Он оказывается совсем маленьким, на первом этаже жилого дома, но внутри довольно мило, я бы даже сказал, уютно – светлый холл, большие окна, декоративный камин и удобные с виду кресла напротив него.

Вчера я не успел толком рассмотреть фотографии – вариантов на ближайшие даты было немного, а в этом районе вообще только три: этот, какой-то жуткий хостел и дорогущий царский отель с золотыми балдахинами. Так что теперь я приятно удивлён, особенно после того, что видел сегодня в общаге.

На ресепшене меня приветствует девушка. Улыбка доброжелательная, но скорее профессиональная, и я сразу проникаюсь к ней симпатией.

– Добрый день. Заселяетесь?

– Да, – киваю я.

– Мне нужен Ваш паспорт.

Роюсь в своих немногочисленных пожитках, нахожу документы, кладу на стойку и подталкиваю вперёд. Администраторка забирает паспорт и садится на стул, отчего мне остаётся видна только её макушка. Проходит не меньше двух минут, пока она чем-то занята в компьютере, и они кажутся мне вечностью, потому что за день я вымотался и уже безумно хочу принять душ и лечь в мягкую кровать.

– Хм, – девушка поднимает на меня глаза. – Я вижу Вашу бронь, но платёж не проходит. Возможно, это какой-то технический сбой на сайте. Если пластиковая карта у Вас с собой, мы можем провести оплату через терминал.

– Да, хорошо, – вздыхаю я.

Ни через терминал, ни через QR-код нам так и не удаётся ничего оплатить.

– Возможно, какая-то проблема с картой? – озвучивает девушка очевидное с вежливой улыбкой. – Попробуйте позвонить в банк. Или зайдите в офис, он на соседней улице, – она указывает направление.

– Да, пожалуй, так и сделаю, – соглашаюсь я.

Выхожу на улицу и поворачиваю направо, туда, где предположительно находится офис моего банка. Вот только я уже подозреваю, что они не имеют никакого отношения к тому, что происходит с моей картой. По дороге набираю номер отца.

– Слушаю, – он отвечает после первого же гудка.

– Привет, – я прокашливаюсь. – Я тут пытаюсь в отель заселиться, но… кхм… у меня проблемы с карточкой.

– Считай, что карточки у тебя больше нет, – отвечает отец таким тоном, как будто разговаривает с назойливым продавцом.

– То есть ты в курсе.

– Да, Кирилл, я в курсе. И я не собираюсь оплачивать все твои прихоти. Боюсь, с твоим воспитанием что-то пошло не так. Может быть, уже поздно, но я всё же попытаюсь исправить свою ошибку.

– Забрав у меня деньги? – спрашиваю я.

– Не только деньги. Ты теперь сам будешь отвечать за свою жизнь, – заявляет отец.

– Собираешься выкинуть меня из дома?

– Не надо делать из меня монстра, – усмехается он. – Я разрешу тебе жить в моём доме, есть мою еду и пользоваться вещами, которые купил тебе я. Конечно, при условии, что ты станешь себя нормально вести.

Судя по тому, как отец перечисляет правила моего проживания, он всё обдумал заранее.

– Нормально – это как? – уточняю я.

– Кирилл, ну напрягись хоть раз, включи голову.

У меня сводит челюсть, но я стараюсь держаться и говорить как можно спокойнее.

– Ладно, я понял. Мы можем обсудить это, когда я приеду?

– Конечно, обязательно обсудим, – говорит отец.

– И?

– Что «и»?

– Ты разблокируешь карточку?

На том конце провода воцаряется тишина.

– Я понял, что ты недоволен, – добавляю я. – Но сейчас-то мне что делать? Где я, по-твоему, должен ночевать? Денег у меня с собой только на обратный билет и хватит.

– Значит, ответ очевиден. Пора брать ответственность на себя, сын. И имей в виду, я уже поговорил с твоей матерью, в этот раз не получится спрятаться за её юбкой.

На этом мой урок послушания заканчивается, отец отключается, даже не попрощавшись. Я долго пялюсь на погасший экран телефона, а потом разжимаю кулак, на котором остались красные полумесяцы ногтей.