Фальшивый принц

— Я сделаю так, чтобы он думал, что власть у него, а потом избавлюсь от него. Где мы?

Несмотря на боль, я не мог не испытать злорадства.

— За стеной комната Коннера. Молись, чтобы он крепко спал, иначе он уже слышал каждое твое слово.

Тобиас издал сдавленный звук и приложил ухо к стене, чтобы проверить, слышно ли хоть что-нибудь. Я воспользовался моментом, схватил его руку и заломил ему за спину, а затем достал из внутреннего кармана свой нож.

— Где ты его взял?

— Ты не единственный, кто крадет из кухни. — Я вытащил нож у него из-за пояса и прошептал ему на ухо: — У тебя будет много проблем, Тобиас. Коннер знает о твоих записках и о твоих планах избавиться от него. Ты уже обречен. Через несколько дней он убьет тебя.

Я ударил его в затылок рукояткой ножа, и он потерял сознание.

29

Когда я проснулся, Тобиас спал в своей постели; видимо, ночью он все-таки нашел дорогу в нашу комнату. От мысли, что я спал, пока он свободно разгуливал по комнате, мне стало не по себе. У меня чуткий сон, но все же мне неприятно было представлять себе, что он мог сделать, пока я спал.

Роден уже проснулся и снова взялся за книгу, которую вечером выбрал на столе Тобиаса.

— Я уже могу прочесть многие из этих слов, — сказал он. — Тебе надо было быть внимательнее на занятиях мастера Гробса. Это бы тебе помогло.

— Я не могу притворяться, что мне интересно нечто настолько скучное, — пробормотал я.

Роден закатил глаза и вернулся к книге, а я вылез из кровати и начал сам одеваться. Я уже достал Эррола и знал это, но раньше это бы воодушевило меня его позвать, чтобы еще раз испытать его терпение.

— У тебя на рубашке кровь! — сказал Роден.

— Да ты что?! Ты заметил?

Роден закрыл книгу и подошел ближе.

— Ой, смотри-ка, у тебя и рубашка порезана. Что случилось?

— Мне нужна повязка?

— Откуда я знаю? Давай я позову Эррола.

Я стянул рубашку и бросил ее в камин, в котором еще оставались тлеющие угли. Бутылка с жидкостью, которой обрабатывала мне раны Имоджен, стояла на моем столе. Я налил немного на рубашку, чтобы разгорелось пламя. Ткань тут же занялась, и комнату наполнил противный запах и дым.

— Что ты делаешь? — возмутился Роден.

Он говорил достаточно громко, чтобы Эррол и другие слуги приняли это как знак, что им пора войти. Я никогда не знал точно, в какое время они приходят по утрам, но они всегда входили, услышав наши голоса.

— Я помогу вам закончить одевание, сэр, — сказал Эррол, делая вид, будто не замечает, как в камине полыхает моя шелковая рубашка. Ему уже смертельно надоели мои выходки, так же, как надоело предлагать свои услуги, от которых я постоянно отказывался. Я не хотел, чтобы кто-либо помогал мне одеваться, а в тот момент его помощь была нужна мне меньше всего.

Я попятился к стене.

— Я оденусь сам и сделаю это в одиночестве.

Тобиас, которые все еще лежал на кровати, открыл глаза:

— Вы можете говорить потише? У меня голова раскалывается!

— У Сейджа снова кровь идет, — сказал Роден Эрролу.

Все посмотрели на меня. Эррол обошел меня и осмотрел мою спину. Усмешка сползла с его губ, и он сказал:

— Это новая рана. Откуда она взялась?

Я пожал плечами, не готовый давать объяснения. Что бы я ни сказал, мне придется солгать. Хотя правда и разбила бы последнюю надежду Тобиаса стать принцем, мне она также не делала чести.

Эррол не стал вдаваться в детали и сказал:

— Порез не такой глубокий, но надо его обработать.

— Просто дайте что-нибудь, чем можно перевязать рану, — попросил я.

Эррол покачал головой и вышел из комнаты. Хорошо, что две недели почти закончились. Я сомневался, что он смог бы терпеть меня дольше.

— Я уже одет, — сказал Роден своему слуге, который протягивал ему рубашку. — Проваливай!

— Ты тоже свободен, — приказал Тобиас своему новому слуге, который избегал меня как мог. — Нам надо поговорить наедине. Закрой за собой дверь.

Как только мы остались одни, Роден метнулся на другой конец комнаты, схватил Тобиаса за плечи и с силой ударил его о стену.

— Это ты сделал? А потом со мной бы расправился?

— Если думаешь, что это я, проверь, есть ли у меня нож. — Тобиас искоса взглянул на меня. — У меня нет ничего, чем можно нанести такую рану, правда, Сейдж?

— Ты боишься, что Роден сможет что-то найти у тебя? — спросил я.

Тобиас поднял руки, а Роден стянул одеяло Тобиаса и осмотрел подушки. Потом он поднял матрас, и Тобиас побледнел.

Роден достал нож, который был в руках Тобиаса ночью. На лезвии еще осталась засохшая кровь. Об этом я позаботился.

— Как это он там оказался? — прошептал пораженный Тобиас, глядя на меня. — Ах, ну конечно. Но у Сейджа тоже есть нож.

— Ты так думаешь? — сказал я. — Я уверен, работники на кухне подтвердят, что пропал только один нож.

Тем не менее Роден осмотрел мои вещи. Ножа, естественно, не было, и лицо Тобиаса стало еще бледнее.

— Я должен сообщить Коннеру, — сказал Роден. — Все зашло слишком далеко, Тобиас.

— Прошу тебя, не надо! — взмолился Тобиас. — Коннер и так в чем-то меня подозревает. Если он решит, что я пытался навредить Сейджу, мне конец.

— Коннер непременно накажет тебя, — подтвердил я. — Теперь стать принцем — последняя из твоих забот.

Глаза Тобиаса наполнились слезами.

— Тогда помоги мне!

— Ты чуть не убил меня этой ночью. И мне теперь заботиться о тебе?

— Прошу, я все для тебя сделаю.

— Ты просишь меня солгать? Тогда неприятности будут у меня. Зачем мне это делать?

У него даже голос стал тоньше:

— Пожалуйста, Сейдж. Все что хочешь. Помоги, и я буду на твоей стороне.

Он выглядел испуганным, вероятно, так же выглядел я, когда Мотт и Креган тащили меня в подземелье. Разоблачить Тобиаса было мне на руку, и все же я его пожалел:

— Я помогу тебе, но за определенную плату. Тебе пора признать поражение. Ты будешь менее умным, менее старательным и, естественно, менее похожим на принца.

— А то, что ты сказал мне ночью, правда? — спросил Тобиас. — Он действительно знает про записки? — Я кивнул и увидел, как из глаз у него потекли слезы. — Тогда он все равно убьет меня!