Фанатка голого короля

Лялечка встала и вышла из столовой. Федор поспешил за сестрой, я осталась одна. Но долго скучать мне не пришлось, в комнату вошла Алла с большой белой банкой в руках.

– Изумительная мазь! – с порога возвестила она. – Уникальная! Володя Сергеев привез это из Японии, а там бережно относятся к экологии, умеют создавать правильные лекарства. Уж поверь, крем потрясающий, от него все проходит. Дарю тебе навсегда!

Я взяла банку.

– Спасибо. А как им пользоваться?

– Инструкция на упаковке, – улыбнулась Аллочка.

– Тут сплошные иероглифы, – протянула я, – ни слова на других языках.

– Переверни банку, – велела Алла. – Видишь? Володя специально приклеил бумажку, ее в Токио местный переводчик написал.

Я прочла: «Чистая поверхность любой погоде помогает идеальный результат гладкости и нужной упругости. Мазюкать грецким орехом аккуратно с деревяшками». Если задуматься, то ничего загадочного. Очевидно, переводчик имел в виду, что количество крема объемом с грецкий орех надо нанести на очищенное лицо. Правда, не очень понятно, при чем тут погода и деревяшки, но сие не так важно.

– Перед сном покроешь личико, утром встанешь красавицей, от синяка следа не останется, – пообещала Аллочка. – Володя говорил, что его жена исключительно этим средством пользуется, о других и не вспоминает. А где все?

Глава 18

Я рассказала матери Кости о странном поведении Галины.

– Надеюсь, Лялечка ошиблась, – испугалась Алла. – Не хотелось бы, чтобы Галя заболела. Кошкодав, говоришь?

– Смешная фамилия, – кивнула я.

Алла сдвинула брови.

– Не слышала о таком враче, хотя давно озабочена проблемой здорового образа жизни, посещаю разные семинары, конференции, где узнаю много нового. Тебе известно о положительном влиянии фиников на сосуды человека?

Я испугалась, что она сейчас оседлает любимого коня и начнет читать долгую лекцию про продукты, и сделала вид, что не услышала вопроса, попыталась направить беседу в иное русло.

– Ляля отличный врач, Галя в надежных руках.

Алла покосилась в сторону арки, отделяющей столовую от холла, и, понизив голос, сказала:

– Вилочка, Аля с Федей – близкие Костины друзья. А у меня принцип – никогда не осуждать тех, кого любит сын. Костик очень общителен, не то что бука Кирилл, однако истинных друзей у него всего двое – брат и сестра Гавриловы. Но Лялечка самый обычный реаниматолог. А вот Андрюша Москвин, ее муж, был гениальным врачом. Он ставил диагноз с такой точностью, словно у него пальцы видели сквозь кожу. Никогда не ошибался! Москвин брался за самые запущенные случаи. Он вылечил Риту Гоголеву, дочь моей знакомой. У Риты пару лет болела голова, начались обмороки. Ее показали всем светилам-профессорам, предполагали страшные болезни, вплоть до рака мозга. Ничего не подтверждалось, а ей делалось все хуже и хуже. Я предлагала сводить Ритулю к Андрюше, но ее муж, богатый человек, отказался. Дескать, в России хороших специалистов нет, они полетят в Америку. Ага! Скатались в США, Израиль, Германию – и вернулись ни с чем. Тогда я категорически сказала: приглашаем Москвина. Андрюша подумал немного и предположил, что в доме Гоголевых есть колония черной плесени. Он походил по особняку и посоветовал снять обои за кроватью Риты. Поясню: у нее с мужем разные спальни. Супруг сначала отказался, обозвал врача дураком, но я опять-таки взяла дело в свои руки – сама принялась отдирать обои. А там заросли плесени! Риточка спала носом к заразе, в ее легкие попадали споры, которые и травили несчастную. Ни один академик не понял, в чем дело, а Андрюша вычислил причину. Кабы не он, Рита могла бы умереть.

Алла села к столу и продолжила рассказ.

– Витя Гоголев хотел Москвину кучу денег отвалить, а тот в ответ: «Спасибо, я не нуждаюсь в финансах. Если хотите отблагодарить меня, помогите больным, кое у кого нет средств на операцию». Витя был поражен бескорыстием врача. Они с Андрюшей подружились, Гоголев построил коммерческую клинику, а для Москвина в соседнем здании открыл благотворительный медцентр, Андрей стал там главврачом. Гоголев очень изменился под влиянием друга, стал милосердным человеком.

Фокина на секунду замолчала и хитро посмотрела на меня.

– Кстати, это я ведь свела Москвина с Лялей, мне подумалось, что они составят прекрасную пару. На талантливого доктора столичные матушки открыли охоту, подсовывали ему своих дочурок, ведь у Андрюши прямо на лбу крупными буквами было написано: «Порядочный человек». Но Москвин хотел жениться исключительно по любви. Я решила, что Ляля отличная кандидатура: врач, замужем не была, умная, спокойная. Ну и подстроила их встречу. Кто ж знал, что счастье супругов продлится недолго?

Они прожили несколько лет, а потом Андрей погиб, его сбил пьяный водитель в паре шагов от входа в медцентр. Это случилось на глазах у Вити, тот стоял у окна в кабинете клиники. Гоголев немедленно вызвал своих реаниматологов, Андрюшу унесли в операционную, но не спасли, он умер, не успев проститься с Лялей. Она находилась на работе. Витя звонил ей на мобильный, но в палату реанимации сотовый вносить не разрешено, он мешает функционированию приборов. Ляля трубку оставила в ординаторской, а коллеги, естественно, не брали ее. Весть о том, что она стала вдовой, дошла до Гавриловой только к концу рабочей смены, почти сутки прошли с момента смерти мужа. У Ляли было на редкость загруженное дежурство, она не пила, не ела, занималась тяжелыми больными. Вот так из-за пьяной сволочи погиб уникальный врач и прекрасный человек. И мне совсем не жаль, что водитель тоже умер. Сам виноват, налился водкой – не лезь за руль. Скольких людей мог еще спасти Андрюша! Он был молод, занимался спортом, вел здоровый образ жизни, не пил, не курил, выглядел на двадцать с небольшим.

– Судьба, – вздохнула я.

Аллочка стукнула кулачком по столу.

– Нет! Мерзкий алкоголик-убийца виноват. Жаль, что из-за смерти он избежал наказания. У Лялечки случился нервный срыв, она еле-еле реабилитировалась.

– Сейчас Гаврилова выглядит даже веселой, – пробормотала я.

Фокина совсем понизила голос.

– Что мы пережили! Через некоторое время после смерти Андрюши произошел несчастный случай. Ляля напала на Витю с ножом, кричала, что это Гоголев убил ее мужа, а теперь она его жизни лишит. Рита перепугалась до обморока, хотела вызвать полицию, но Витя запретил, вызвал врача. Реактивный психоз на фоне эмоционального стресса – такой диагноз поставил психиатр. Витя никому не рассказал о происшествии, кроме нас с Костей. Гоголев просил приглядеть за Лялей, мы все стали ей помогать. Костик раздобыл какие-то лекарства, я постоянно звала ее на дачу, правильно кормила, Федя вообще от сестры не отходил. Лялечка начала оттаивать нескоро, но сейчас она оправилась.

– И Галя в курсе? – удивилась я.

– Нет, – возразила Аллочка, – она знает только, что Ляля очень переживает, и все! Галина души в Андрюше не чаяла. Тот когда-то домработницу от смерти спас, и с тех пор она ему в рот смотрела. Порой мне даже казалось, что она ревнует его к Лялечке. Но это же смешно! Прислуга годилась Москвину в мамы. Ох, Галя в последнее время вздорной стала, вредничает, убирает не тщательно. Но куда ее деть? Я считаю женщину близким человеком.

– Наймите ей молодую помощницу, – предложила я, – пусть Галина командует ею. Сразу двух зайцев убьете: в хозяйстве появится нормальная прислуга, а у Гали возникнет ощущение, что она большой начальник.

– Лялечка то же самое посоветовала, – вздохнула Алла. – Мы с ней вчера на террасе долго эту тему муссировали. Гаврилова пообещала с приятельницей поговорить, та заведует агентством по подбору персонала. Сделай одолжение, загляни к Гале, разузнай, как ее самочувствие. Если я в комнату к домработнице сунусь, правды не выясню, Галина давно вбила себе в голову, что мне нельзя сообщать ничего негативного. Дурочка в свое время едва не умерла. У нее живот болел, но наша умница молча терпела, стоика изображала. Хорошо, к нам Андрюша приехал, окинул Галю взглядом и велел: «Немедленно вызывайте «Скорую». У нее аппендицит». Москвин по походке определил, что дело плохо, так и спас Гале жизнь. Лялечка, между прочим, раньше мужа на даче появилась, но ничегошеньки не заметила. Повторяю: Андрюша был гений, а Ляля очень хороший, ответственный, сострадательный, но заурядный врач. Сбегаешь к Гале?